– Откуда ж вас столько набралось? – спросил Стук. – Это что – десяток охотничьих отрядов?
– Дюжина, – поправил кто-то.
– А на хрена? – спросил Левша.
– А про то командиры знают.
Но командиры не знали.
В комнате, где их собрали, было не так тесно и шумно, как в сарае, но и ясности было не больше. Ловчий вошел, поздоровался со всеми сразу и сел в угол, не снимая плаща. Только перчатки сунул за пояс.
Командиры отрядов оглянулись на него, но сразу же перестали обращать внимание – если Ловчий захочет что-то сказать, то сам и скажет, без расспросов. А набиваться ему в собутыльники, собеседники или противники – одинаково бессмысленно и опасно.
Ловчий закрыл глаза. Со стороны могло показаться, что он задремал.
Все бросить и уйти за океан, на Запад. Все это продолжается слишком долго. Их собрал Егерь, теперь он им станет рассказывать о том, что Ловчий и так прекрасно знал. Знал еще пять лет назад. Если то, что он сегодня увидел на дороге, его и удивило, то не слишком сильно. И не тем, чем удивило и еще удивит остальных Охотников.
Ловчий почувствовал запах. Этого запаха не могло, не должно быть на дороге в этой глуши. Этот запах слишком дорого стоит. Слишком дорого. И тем не менее он был. Далее морозный ветер не смог его унести от окровавленного снега.
Вот это странно. Но никто, кроме Ловчего и Хозяина, в этих местах не смог бы распознать запаха. Не должен был иметь такой возможности.
Скрипнула дверь, и разговоры в комнате стихли. Вошел Егерь, не открывая глаз, подумал Ловчий. Этот невзрачный человек с иссушенным лицом и горящими глазами умел поддерживать дисциплину даже среди буйных командиров охотничьих отрядов.
– Я вижу, приехал Ловчий... – голос Егеря прозвучал мягко, но с упреком.
– Я тоже вижу, – сказал Ловчий, открывая глаза, – здравствуйте.
Кто-то из командиров хмыкнул. Особенно веселят те выходки, которые сам себе позволить не сможешь, А Ловчий вел себя в присутствии Егеря независимо, не позволяя при этом подрывать авторитет старика. Скорее, демонстрировал свою самостоятельность.
– Еще не прибыл Синий отряд, – сказал Егерь, усаживаясь на свое обычное место, в торце стола. – Но я думаю, что вы еще успеете познакомиться с его командиром. Отряд новый, всего полгода как работает, но двух упырей и оборотня уже настиг и, с помощью Божией, прикончил.
– Просто Роланд с Ланселотом, – хмыкнул с другой стороны комнаты, кажется, Черный.
– Нет, ну чего ты, – вроде как не согласился Барон, единственный из командиров, имевший благородную кровь. – Два упыря и оборотень... И это всего за семь полнолуний...
Рука Егеря легко хлопнула по столешнице. Все замолчали.
– Я собрал вас для того... – сказал Егерь и замолчал на середине фразы.
Командиры ждали.
– Я собрал все свои отряды, – сказал Егерь и снова замолчал.
Он чего-то ждет, подумал Ловчий, глядя на огонек восковой свечи.
На освещении в Черном кресте не экономили – свечи, далее в сарае для Охотников, были только восковые.
Егерь собрал все свои отряды... Так, подумал Ловчий, а это уже интересно. И совсем не смешно. Абсолютно. И кто первым из командиров заметит эту хитрость в словах Егеря? Барон или Трубадур. Эти соображают быстрее остальных.
Так и есть – Трубадур. У красавчика брови поползли вверх, а щеки побледнели.
– Вы сказали – все отряды? – тихо спросил Трубадур. – Все свои отряды?
– Все, – подтвердил Егерь, теребя свой массивный крест.
– Но нас здесь только тринадцать, – сказал Барон. – Пусть опаздывает Синий отряд, но всего-то отрядов двадцать пять. Двадцать пять!
Барон повысил голос. Двадцать пять больше четырнадцати на одиннадцать. Как это – все отряды, когда только...
– Все отряды, – повторил Егерь. – Все отряды, которые остались. Которые выжили в этом году.
Вначале в комнате воцарилась тишина. Командиры пытались осознать то, что только что сказал старик. Отряды иногда гибли. Случалось, что кто-то из их жертв оказывался умнее, хитрее или сильнее, чем ожидалось. Два или три раза отряды вмешивались в разборки между людьми и выбирали не ту сторону. Один отряд лет десять назад зачем-то отправился в Святую землю и больше не подавал о себе известий.
Но одиннадцать отрядов сильных, опытных, бесстрашных бойцов, повидавших на своем веку многое...
– У нас что, снова появились драконы? – спросил Трубадур. – Или демоны?
Остальные командиры ждали разъяснений молча. Даже, кажется, затаив дыхание – огоньки свеч стояли неподвижно.
– Ни драконов, ни демонов, – Егерь снял с пояса кожаный мешочек.
Длинные сухие пальцы медленно распустили шнурок, и на стол упали кресты. Серебряные знаки командиров отрядов. Охотничьих отрядов.
– Олений отряд, – сказал Егерь, отодвигая в сторону один крест, – в июне шел по следу упыря.
– Их... один кровосос? – не поверил Кабан.
– Их всех – одна добрая селянка угостила вином на ночлеге. И никто не проснулся. А селянка далее под пытками не созналась, зачем. Уже потом сказали соседи, что тот упырь – вроде ее дочь. Упырица.
Егерь взял в руки второй крест:
– Северный отряд. Пять оборотней одновременно.
– Дьявольщина! – сказал Кабан, и его никто не одернул.
Оборотни не ходят стаями. Оборотни – одиночки. А пятеро оборотней одновременно – действительно дьявольщина. Не дай Бог вот так нарваться на пять бестий, выслеживая одну. Шансов у Северного отряда не было никаких.
Третий крест. Отряд Девы вышел на ведьму. Но она словно ждала их. Потом жители деревни рассказали, что ведьма плеснула навстречу охотникам какое-то снадобье, и те вначале замерли, а потом вдруг набросились друг на друга с остервенением и оружием в руках. Последнего уцелевшего на всякий случай добили крестьяне.
Егерь потянулся за следующим крестом, но Ловчий взмахнул рукой.
– Синий отряд, – сказал Ловчий, когда крест с обрывком цепочки упал на середину стола. – Полдня пути отсюда по Восточной дороге. Этим утром. Всех вырезал один человек.
– Кто? – спросил Егерь быстро.
– Мы натолкнулись только на тела. По следам похоже, работал один. И не оборотень. Нет ни укусов, ни царапин от когтей. Чистые раны от благородной стали. Троих – внезапно. Шестеро пытались защищаться. Сломанная рогатина... Сломанная, а не перерубленная. Два разряженных арбалета, не более чем с пяти шагов. Двое пытались бежать.
Ловчий просто сказал, не вдаваясь в подробности, не поясняя. Люди в комнате опытные и тертые. Застать охотника внезапно... троих охотников, засветло. Два выстрела из арбалета в одного человека – и мимо? В упор? Сломанная рогатина... окованное железом древко в мужскую руку толщиной. И, наконец, бегущие от опасности охотники...