Появившийся следом Гринчук посочувствовал Капустину и посоветовал на будущее внимательнее смотреть под ноги. Капустин тогда промолчал.
Он вообще старался не высказывать в слух свои мысли. Но весь инцидент запомнил. Стал внимательно следить за опером, неторопливо собирал все, что могло стать компроматом, и ждал своего часа.
И, как ему показалось, прошлым летом этот час настал. Гринчук мало того, что принял от местного авторитета взятку купюрами с переписанными номерами, но умудрился это сделать под прицелом видеокамеры.
Капустин возликовал, и даже прокуратура сочла доказательства достаточными, чтобы устроить обыск в квартире у Гринчука.
Триумф обернулся фарсом, Гринчук непостижимым образом сумел не только выйти сухим из воды, но даже наказать Капустина и тогдашнего его приятеля. А еще Капустин понес материальные убытки. Свой золотой «ролекс» Капустин вспоминал с печалью и злостью.
Гринчук сам выбирает свои неприятности, говорили знающие люди, но Капустин в это так и не поверил. Поэтому, когда до него дошла информация о конфликте Гринчука с тремя пацанами Атамана… с тремя покойными пацанами покойного Атамана… Капустин понял, что настал его звездный час.
Старший лейтенант Горкин показания дал подробные. Да, Гринчук разговаривал с потерпевшими, да, разговор был напряженный, да, Гринчук говорил о стрельбе. Угрожал? Нет, но… О стрельбе говорил? Да. Значит, угрожал.
Капустин так обрадовался, что не стал откладывать дел в долгий ящик, а умудрился попасть на прием к самому начальнику областного управления. Генерал выслушал его внимательно, покосился на телефон прямой связи с министерством и согласился. При этом в его взгляде Капустин увидел даже некоторое злорадство. Но только обязательно все делайте в контакте с прокуратурой, предупредил генерал.
Прокуратура не возражала.
Так что неприятности у Гринчука возникли самые конкретные. И он сам был в них виноват, в который раз подумал Капустин.
Гринчука вызвали в областное управление не прямо к Капустину, а к начальнику штаба, которому Гринчук в качестве начальника оперативно-контрольного отдела формально подчинялся.
Типа, какие-то формальности утрясти. Что-то там из министерства прислали.
Гринчук усмехнулся, закончив телефонный разговор, напомнил Михаилу и Братку о расписании их дел на сегодня и отправился в областное управление.
На входе его ждали два крепких лейтенанта, которые очень вежливо попросили его подняться не к начальнику штаба, а вовсе даже в кабинет Капустина. И заодно, по дороге, занести и сдать, согласно приказа, табельное оружие. Гринчук не возражал.
Лейтенанты были напряжены, прапорщик на проходной старательно отводил взгляд, а в углу вестибюля, как бы между прочим, маячили четверо сержантов в бронежилетах и с оружием.
– А танк куда спрятали? – громким шепотом спросил Гринчук у прапорщика.
– Это… – смог выдавить прапорщик через полминуты терзаний. – Мне только что сказали…
Это прозвучало как извинение. Узнав обо всем этом раньше, прапор, возможно, попытался бы Гринчука предупредить. Во всяком случае, прапорщик сейчас в это верил.
– Пойдемте, – сказал один из лейтенантов.
Второй тяжело вздохнул и покосился на сержантов. Сержанты старательно делали вид, что их в вестибюле нет и быть не может. И всего, что сейчас происходит в вестибюле, также нет, и не может быть. Это ведь Зеленый…
– Слышь, друг, – сказал Гринчук прапорщику, и в руке подполковника вдруг оказался пистолет.
Рукоятью вперед, с облегчением рассмотрел прапорщик.
– Положи, пожалуйста, мой ствол к себе в тумбочку, а я потом буду идти назад и заберу. Ломает меня что-то тащить его оружейникам. Меня срочно ждет наша общая неподкупная совесть в звании майора. Сопровождающие меня лица не возражают. Не возражают? – Гринчук обернулся к лейтенантам.
– Нет, – покачал головой один из них. – Потом можно будет забрать.
Прапорщик взял пистолет и сунул его в ящик стола.
– Хотя, – задумчиво покачал головой Гринчук, – в чужие руки оружие передавать не положено. Отдавай ствол взад!
Прапорщик затравлено посмотрел на лейтенантов и пистолет вернул.
– Я его с собой возьму, – улыбнулся Гринчук. – Он мне в кабинете Капустина душу согреет. А ты, товарищ прапорщик, следи здесь за порядком. И сержантам вон не позволяй отлынивать от работы. Взяли бы кого с улицы и побуцкали палками, пока суд да дело.
– Смотри у меня! – погрозил пальцем Гринчук и пошел к лестнице. Лейтенанты бросились за ним.
Лейтенантам вся эта история тоже не нравилась, но выбора у них не было. Просить извинения у Гринчука также не было смысла – мало ли что там на него накопал Капустин. Лейтенанты не хотели ссориться с самим Зеленым, но и карьеру свою губить не собирались.
– Привет, – сказал Гринчук, входя в кабинет.
– Садись, – ответил ровным голосом Капустин, указывая на стул перед своим столом.
– Присаживайся, – поправил Гринчук, направляясь к стулу.
– Садись, – повторил Капустин.
Он с трудом сохранял невозмутимый вид. Довольная улыбка упрямо просилась на лицо. Вот и все, господин подполковник. Быстро ты звездочки получил, быстро и потеряешь. Даже сам не знаешь, как быстро. А ментовская зона не слишком отличается от обычной. И там с резкими ментами тоже происходят разные приключения.
– Я вас слушаю, – Гринчук сел на стул.
Вся его поза и уверенное выражение лица демонстрировали, что Гринчук ни в грош не ставит хозяина кабинета и что Гринчук уверен в себе.
Слишком уверен, подумал, давясь улыбкой, Капустин. Ну-ка…
– Ознакомьтесь, – Капустин открыл папку и выложил на стол перед Гринчуком несколько листов бумаги и фотографии.
Зеленый взял сначала фотографии и с интересом их просмотрел. Дамба, водоем. Машина, не слишком помятая, но с выбитыми стеклами. И три мертвых тела.
– Узнаешь? – спросил Капустин.
Гринчук поманил его пальцем и, наклонившись к столу, прошептал:
– На всякий случай – я по званию немного старше тебя, могу, в принципе, тебя и по стойке «смирно» поставить. Во всяком случАе – Гринчук сделал ударение на «а» – тыкать себе не позволю. Уяснил?
Капустин кивнул. Пусть подполковник немного покуражится.
– Узнаете?
– Пруд – нет, машину и пацанов – да.
– Узнаете, – удовлетворенно протянул Капустин. – А…
– Протокол будем писать? – спросил Гринчук.
– Успеем, – позволил себе, наконец, улыбнуться Капустин. – Пока – просто побеседуем.
– Под видеокамеру? – уточнил Гринчук и помахал рукой стоящему на подоконнике кондиционеру. – Я хорошо освещен? Вообще-то я лучше получаюсь в профиль. Повернуться?