О смерти подруги он не задумывался. Ведь она была еще такой молодой – вся жизнь впереди. Но сейчас, в полутьме пещеры, зависнув высоко над землей, он понимал: для смерти не имеет значения, молод ты или стар, она забирает кого захочет и когда захочет.
Смерть представлялась ему не старухой в длинном черном балахоне, а еще молодой женщиной с темными длинными волосами в одеянии цвета крови и с чертами лица, напоминающими его мать. У нее не было остро заточенной косы, которой она срубала головы, но зато был холодный голос, безразличный взгляд, тонкие пальцы с длинными ногтями и сухие губы, с которых срывались злые слова. И если смерть была именно такой, какой он себе представлял, попасть в ее лапы он совсем не хотел.
– Вроде бы лучше, – подала голос Даша. – Лезем дальше?
– Да, лезем, – прогоняя строгий образ смерти, подтвердил Руслан и настоятельно потребовал: – Не спеши только. – Она что-то ответила, но он не услышал, его взгляд был прикован к тускневшему камню. – Даша, стой! – только и успел крикнуть он, прежде чем свет погас.
Ребята и представить себе не могли, как много света давал зеленый камень, и оценить его смогли, лишь оказавшись в кромешной темноте.
Даша намертво вцепилась в скользкий выступ, руки от страха вспотели, она поочередно вытирала их о подол, но они как будто становились только влажнее.
– Руслан!
– Погас, – виновато ответил друг.
– Что будем делать?
– Не знаю, а ты как думаешь?
– Я… я думаю, надо лезть дальше. – Руслан ничего не ответил, и она с беспокойством спросила: – Ты не согласен? Если хочешь…
– Согласен-согласен, только ты осторожнее.
– А ты все еще держишь камень?
– Да.
– Брось его, он нам все равно уже не нужен.
– Ладно.
Она ждала, что услышит, как камень ударится о каменный пол, но этого не происходило.
– Бросил?
– Нет, сейчас брошу. Ты не пугайся, я хочу хоть примерно узнать, сколько нам еще лезть.
– Давай дальше подниматься, еще ступеней тридцать, не меньше, – произнес Руслан. – Ты как, не передумала?
– Нет, не передумала. – Она взялась за следующую ступеньку, прижала к стене ногу и начала медленно ее поднимать. Удобно устроив ступню, Даша подтянулась, сердце билось кувалдой в груди – не быстро, как обычно, а так медленно, что она начала задыхаться.
– Все нормально? – послышался словно издалека голос друга.
– Да, – с трудом выдавила Даша, протягивая дрожащую руку к другой ступени и ощущая с ужасом, что пальцы соскальзывают с гладкого камня. Хотелось крикнуть, но не было сил глотнуть воздуху, она все ждала нового удара сердца, отдающего в голову точно разрядом электричества, но оно замерло вместе с ней.
– Даша, ты слышишь меня? – звал друг.
У нее не было сил ответить, хоть как-то дать понять, что с ней творится, она не могла даже шевельнуться.
– Даша, ответь мне! Что с тобой? – Его голос то приближался, то удалялся, в сознание врывался другой голос, много голосов, но она не понимала, что они говорят. Девочка щекой чувствовала холод камня, а рукам, вцепившимся в скользкие выступы, было даже слишком жарко. Как воочию, Даша внезапно услышала голос матери, та звала ее. Другие голоса исчезли, остался только мамин, такой приятный и родной. Хотелось следовать за ним, но девочка не могла сдвинуться с места, хотелось увидеть родное лицо, но в глазах стояла чернота.
Девочка не понимала, закрыты ее глаза или открыты, чувствовала жар в груди и холод камня, к которому прижалась щекой.
– Не молчи… не молчи… скажи что-нибудь! – снова ворвался голос Руслана.
Даша почувствовала прикосновение к своей ноге и вдохнула, сердце словно сорвалось с огромной высоты и забилось в конвульсиях. Она шумно дышала, в висках застучало, по телу пошел озноб.
– Даш?! Тебе плохо? – Друг крепко держал ее за ногу. Его поддержка придала ей сил, сердце замедлило свой галоп, голова перестала кружиться.
– Нормально, – пробормотала Даша, – все нормально. – Она услышала его облегченный вздох и повторила: – Все нормально.
– Я уже испугался, ты так долго не отвечала. Может, лучше обратно, а? Наберем еще камней в озере, и тогда…
– Нет, сейчас, полезли, я не хочу возвращаться.
– Уверена?
– Да. – Теперь она ощущала себя увереннее, чем до того момента, когда сердце остановилось и она услышала голос мамы.
– Ну хорошо, только ты отвечай, когда я тебя зову, а то непонятно, чего ждать.
– Не беспокойся!
Даша подтянулась, руки высохли и не скользили, подниматься стало значительно легче. Неожиданно ей стало весело, захотелось смеяться, она сдерживалась из последних сил, догадываясь, что Руслан не поймет ее и подумает, что с ней случилась истерика.
– Ты чего там кряхтишь? – удивленно спросил друг.
Даша не сдержалась и захихикала.
– Чего смешного? Ты чего?
– Не знаю, – призналась она, – просто смешно почему-то.
– Мне бы хоть каплю твоего оптимизма.
– Бери, дарю. – Ее смех прозвучал удивительно громко, вернулся эхом и потонул в темноте.
– Мне стало лучше, – со смешком заметил Руслан.
Даша вытянула руку, но новой ступени не оказалось.
– Руслан, тут пусто!
– Как это пусто?
– Нет больше ступеней! – она лихорадочно шарила по гладкой стене, но ничего даже отдаленно похожего на выступ или неровность не нашла.
– Раз есть ступени, значит, они куда-то ведут. Ай! – вскрикнул друг. – На руку наступила!
– Прости, – Даша сдвинула ногу и снова подтвердила: – Тут ничего нет.
– А если на еще одну ступеньку подняться?
– Тогда можно упасть.
– Ну хорошо, – Руслан вздохнул, – спускаемся.
– Подожди, – Даша осторожно подтянула ногу и ухитрилась встать на одну ступеньку обеими ногами и, удерживаясь одной рукой, другой провела по стене. Пальцы сразу что-то оцарапало, но она это не сразу заметила. Под ладонью находился выступ, и на ступеньку он совсем не походил.
– Ну что там?
– Кажется, мы забрались.
– Куда?
– Если бы тут не было так темно, я бы сказала, куда.
– Ты сможешь выбраться?
– Я попробую, вот только не знаю, хватит ли места там…
– Слушай, Даш, а может, не надо? – спасовал друг. – Давай поищем другой выход, без света мы…
Даша не слушала его, локтями она уже взобралась на выступ в стене и теперь ладошками пыталась определить, достаточно ли там места, чтобы встать на него.