В вестибюле Сергеев взглянул на настенный часы. Без пяти девять.
* * *
– У нас осталось три часа, – Владимир Родионыч покрутил демонстративно в руках часы.
– Три часа пять минут, – меланхолично поправил Полковник.
– Четыре минуты, – сказал Браток, глядя на часы.
– Я сейчас отберу у всех часы и выброшу их в окно, – пообещал Владимир Родионыч.
Браток виновато шмыгнул носом. Ему очень хотелось уйти отсюда и заняться чем-нибудь полезным. Давно в лицей не заходил, поинтересоваться, не появилась ли снова наркота у элитных деток. И кстати, стукачей из обслуги подергать стоило. Стучат хорошо, но застаиваться им давать нельзя. Прав Юрий Иванови – ничто так не мобилизует подчиненных, как личное присутствие компетентного начальства. Компетентного.
За последние месяцы прапорщик Бортнев стал относиться к себе с возросшим уважением.
Ему даже начало нравиться чувствовать себя профессионалом в наведении порядка среди новых дворян, как их именовал Полковник. Возможно, Владимир Родионыч их именовал так же, но с ним Браток общался, слава Богу, редко.
– Что еще мы можем сделать? – спросил сам у себя Владимир Родионыч.
– Может, – предложил Полковник, – подтянем еще охрану из филиалов? Попросим наших уважаемых дворян…
– Не нужно, – Владимир Родионыч поморщился. – Предупредить Совет – мы предупредили. Кто нужно – эту информацию получил. Охрану из филиалов?..
– Не! – не выдержал Браток. – Не нужно. Мы ж задолбаемся выяснять, кто есть кто. Мы ж их в лицо не знаем. И будем потом не чужих отслеживать, а выяснять, кто из незнакомых убийца, а кто – охранник из филиала.
– Логично, – кивнул Владимир Родионыч. – С такой сметкой – и все еще прапорщик. Вы б его, Полковник, хоть старшим сделали, что ли.
Браток засопел.
– Да не обижайтесь вы, Иван, – Владимир Родионыч снова посмотрел на часы, что-то прошипел сквозь зубы и бросил часы в мусорное ведро. – Вы все правильно сказали. Это я…
Владимир Родионыч посмотрел на Полковника.
– Это мы тут соображать перестали, на бомбе сидючи. Вы за нами приглядывайте, а то наломаем дров…
– Вот-вот, – подхватил Полковник. – А если что не так – в ухо. Или свистите. Или еще как. Не стесняйтесь.
Браток почесал в затылке:
– Я тут…
– Вы тут, – подтвердил с готовностью Полковник.
– Да нет, я подумал. Там, в письме… Вот я бы написал, если бы пришлось, «после двенадцати часов дня». А там написали – «после полудня».
– И?
Браток поправил воротничок рубашки:
– Люди, которые пишут «после полудня», они козлами кого-нибудь называют?
Полковник посмотрел на Владимира Родионыча:
– А ведь верно излагает. У нас с вами есть недоброжелатели, которые говорят «после полудня» и при этом обзывают уважаемых людей козлами?
– Сколько угодно. Но подмечено верно. Еще раз – спасибо, Иван. Большое спасибо.
– Я бы пошел, – неуверенно предложил Браток. – Работа.
– Успеете, – отрезал Владимир Родионыч. – Вы лучше нам расскажите еще раз, как вы нашли письмо.
Браток тяжело вздохнул. Он это уже успел рассказать дважды. Машину оставил возле дома своей приятельницы. Утром вышел, снял машину, как положено, с сигнализации, сел за руль. Смотрит – на руле конверт. Открыл, прочитал, отвез. Всё.
Машина была на сигнализации, замок – закрыт. Не поцарапан, насколько мог видеть Браток. Идей, как туда мог попасть конверт, нет никаких. Что именно может произойти после полудня – не представляет. Еще раз – всё.
– Ладно, – сказал Владимир Родионыч. – Идите. Если что – звоните, мы телефоны больше выключать не будем. И, если хотите, возьмите себе в сопровождение кого-то из охраны. Скажите Баеву, что я…
– Я как-нибудь сам, – Браток вышел, аккуратно прикрыв за собой дверь.
– Вы ему верите? – спросил Владимир Родионыч.
– Вера людям, которые дружны с Гринчуком, чревата неожиданностями, – глубокомысленно изрек Полковник, – хотя в случае с Иваном Бортневым… Вот наблюдение за ним, для его же безопасности…
– Ага, и он, заметив хвост, просто откроет огонь. Все мы хотим жить. Я позвонил своим… э-э…
– Можно без эпитетов.
– Да, и они сказали, что ни в коем случае не имеют никакого отношения к письму, выразили уверенность, что ничего страшного не может произойти, и надежду, что смогут через свои каналы прояснить ситуацию…
– Я надеюсь, до полудня, – сказал Полковник. – А то знаю я таких козлов…
Владимир Родионыч наклонился и достал из мусорного ведра свои часы. Посмотрел на циферблат. Девять часов тридцать пять минут.
* * *
Гринчука Сергеев нашел в ресторане.
– А мы – завтракаем, – сказал Гринчук. – Завозились с утра, глядь на часы – скоро девять, а мы еще не поели. Правда, Аркаша?
Аркаша молча кивнул, демонстрируя, что мясо его сейчас интересует куда больше, чем приход начальника городского отделения милиции. Начальник городской милиции, кстати, также полностью проигнорировал Клина.
– Присаживайтесь, – гостеприимно предложил Гринчук. – Вас чем-нибудь угостить?
– Может, отойдем в сторону? – Сергеев наконец посмотрел на Аркашу.
– А что, мы будем обсуждать что-то секретное? – Гринчук сделал удивленное лицо.
– Нет, – спокойно ответил Сергеев, присаживаясь к столу, – просто он вдруг услышит что-нибудь эдакое, вы уедете потом, а ему потом с этим жить… Правда, Аркаша?
Клин отложил вилку и нож, встал и отошел к бару.
– Он всегда был умным, – сказал Сергеев. – Я еще тогда опером был…
– А теперь вышвырнули его из города, как…
– Я вышвырнул? – совершенно искренне удивился Сергеев. – Зачем мне его вышвыривать? Я бы его просто не пустил. Дорога у нас одна, блок-пост на въезде. Ехал он с вокзала на машине, его, как положено, записали, мне через час сообщили… А могли просто не пустить.
– Он что – врет? – Гринчук оглянулся на официанта, тот подошел и налил воды в фужер. – А вчера ночью его чуть не убили.
– Мои? – брови Сергеева удивленно приподнялись.
И Гричнук ему поверил. Вот это «мои» было произнесено с такой уверенностью, что стало понятно – подполковник о «своих» знает всё. Уверен, что знает всё.
– Ну, не ваши, так не ваши, – Гринчук отпил воду из фужера. – Не об этом мы хотели с вами поговорить. Я хотел узнать, что вы предприняли для розыска…
– Всё, что смогли, – Сергеев прищурился. – Действительно, всё, что смогли. Фотографию, которую вы дали, мы размножили, и мои люди – плюс не только мои – с самого раннего утра обходят магазины, кафе, рестораны… квартиры и дома, расспрашивая, не видел ли кто-нибудь…