– Если что – звони, – сказал водитель, протягивая визитку. – Отвезу в лучшем виде.
– Нет вопросов, – сказал Гринчук, выбираясь из машины.
Выглядел он как человек, уверенный в том, что все будет замечательно. Что жизнь прекрасна. И если кто-то обратит на него внимание, подумал Гринчук, то, самое большее, вспомнит старую поговорку о том, что человек полагает, а господь…
Ашот Микаэлович Мирзоян, например, эту поговорку не помнил. Вернее, помнил, но лежала она у него в памяти рядом с тригонометрическими формулами, вбитыми когда-то преподавателем математики.
То есть, вспомнить Ашотик их мог, но пользоваться… Кто-то когда-то видел человека, пользующегося в обычной жизни тригонометрическими формулами? Ашотик деньгами пользовался, связями пользовался, успехом у женщин пользовался, а тригонометрическими формулами – нет. И, как показала практика, особого дискомфорта при этом не испытывал.
Сейчас он сидел в кресле лучшего номера лучшей местной гостиницы и мелкими глотками пил очень неплохое вино. В ванной принимала душ лучшая из женщин, которых он встретил в этом городе. На кровати была чистая постель, кондиционер гнал прохладный воздух с ароматом роз… Что еще для счастья нужно? Ашотик даже предупредил горничную, чтобы никто не смел мешать его отдыху.
Жизнь была хороша и обещала быть прекрасной в течение ближайших нескольких часов. Ашотик так полагал.
Горничная полагала, что дежурство, как всегда, пройдет нормально. У них в гостинице все дежурства проходили нормально. Всякая босота к ним поселиться не могла ввиду высоких цен, если же кто-то из клиентов начинал слишком много себе позволять, то им занималось местное секьюрити, а если по какой-то причине ребята не справлялись, то в срочном порядке прибывали менты. И никаких проблем.
А выбитые стекла или там случайно поврежденная мебель… Все всегда решалось нормально. В гостинице был Хозяин. И это главное. И в городе есть Хозяин – это тоже важно. Есть Хозяин – есть порядок. Есть порядок – не может быть неожиданностей.
Горничная так полагала.
Когда мимо нее прошел гигантский букет роз, горничная особо этим не заинтересовалась. Никто не запрещает клиентам чудить. А кроме того, воры с цветами не ходят. А если даже и ходят, то им нужно иметь электронный ключ. А если они даже вскроют дверь и что-то украдут, то лично горничная им не позавидовала бы. Лет пять назад был последний случай. У них в городе не принято мешать людям тратить деньги.
Ашотик, увидев, что дверь номера открывается, подумал, что это горничная… что именно – горничная, Ашотик подумать не успел. Появился букет роз.
Ашотик усмехнулся, подумал, что горничная решила немного заработать и приволокла цветы. Молодец, подумал Ашотик и встал с кресла.
Но из-за цветов выглянула не горничная, а молодой мужчина, лет тридцати пяти.
– З-дравствуйте, – сказал Ашотик. – Вы к кому?
Ему показалось, что лицо нежданного посетителя дрогнуло.
– Это номер триста пять? – спросил гость.
– Да, – сказал Ашотик.
– Где она? – спросил мужчина.
– В душе, – внезапно охрипшим голосом сказал Ашотик.
Муж. Был у Ашотика опыт такого рода. Ашотик попятился. Главное, не делать резких движений, подумал Мирзоян.
И резко отправился к дивану.
У него просто не было выбора. Когда человека бьют ногой в грудь, то выбор у него небольшой. Если человек тяжелый, а удар сильный, то есть еще некоторые варианты, от сдавленного стона, до треска ребер. Если человек, как Ашотик, имел семьдесят килограммов веса, то полет ему был обеспечен.
– Мама, – успел вскрикнуть Ашотик, ударился спиной о диван и сполз на пол.
Цветы отлетели в сторону, а нападавший оказался возле Мирзояна и рывком поднял его с паласа. За ворот рубашки. Ткань затрещала.
– Не надо… – простонал Ашотик.
Он очень не хотел, чтобы его били. И страстно желал убедить в этом мужа своей дамы. И не находил слов. Достаточно трудно найти нужные слова, когда тебя приподнимают, сжимают в кулаке ворот твоей рубахи, замахиваются свободной рукой. Ладонью, успел заметить Ашотик. И полетел к входной двери.
Левая половина лица как-то сразу онемела. Это Мирзоян понял еще в полете. Потом входная дверь чувствительно приложилась к его спине и отправила назад, к нападавшему, имевшему очень хлесткий и резкий удар.
Ашотику, наверное, повезло. Его не ударили. Его просто оттолкнули к двери. Ашотик повернул дверную ручку. Выпал в коридор. Встал на четвереньки и быстро побежал, прихрамывая на правую руку, навстречу горничной.
– По…! – выкрикнул Ашотик, но пинок сзади не дал ему закончить, и горничная так и не поняла, просит ли жилец позвонить, помочь или еще чего.
Правда, сам факт того, что человека, живущего в самом дорогом номере гостиницы, пинками, будто консервную банку, гонят по коридору, заставил горничную схватиться за телефонную трубку и набрать простой двузначный номер.
Пока Ашотик снова взвизгнул и покатился мимо стола горничной к лестнице, горничная в двух словах описывала начальнику охраны происходящее, на шум из триста десятого номера выглянул мужик.
– Прекратите! – прижимая телефонную трубку к груди, закричала горничная.
Но агрессор не прекращал. Пинок, еще пинок, Ашотик влетел в правый нижний угол двери, и выкатился на лестничную клетку.
– Гол, – с одобрением в голосе сказал мужик из триста десятого.
Ашотик вцепился в перила мертвой хваткой и зажмурился. Лучше уж получить всё здесь, чем катиться по ступенькам. Ашотик зажмурился так крепко, что перед глазами появились какие-то всполохи и грозди созвездий.
Нужно отдать должное гостиничным секьюрити. На место происшествия они прибыли быстро. Вдвоем. Николай и Игореша. Николай в прошлом был разрядником по боксу, а Игореша и без разряда мог с одного удара сломать противнику челюсть при необходимости.
А уж вырубить урода он мог и просто так, в воспитательных целях.
Ситуация была проста и понятна. Тот, который обнимался с перилами, жил в гостинице, а, значит, был свой. Второй, наносивший ему побои, был чужим, а посему воспитывать надлежало именно его.
Ситуация была понятная, привычная и относилась к разряду простых. Вот если бы оба были жильцами… Тогда, да, тогда нужно было подумать. А здесь…
Здесь, как показала две следующих минуты, подумать тоже стоило бы. Николай, легко взбежав по ступенькам, ударил драчуна.
Когда потом у горничной спрашивали, что же, собственно, произошло на лестничной клетке, она ничего не могла толком объяснить. Николай упал, потом вскочил, потом упал и потащил за собой по ступенькам Игорешу. Игореша Николая подхватил, прислонил к стене, потом достал из кармана что-то тяжелое и бросился на этого сумасшедшего, потом это что-то тяжелое вылетело сквозь двойное окно во внутренний двор гостиницы, а Игореша снес все со стола горничной и упал возле кадки с пальмой.