Нет! Скорее всего все равно выследили бы. Эти просто так не отстанут.
Эх, Асмодей умер! Он бы в обиду не дал… А все же как получается, что могущество, которое он мне передал, вдруг исчезло… И ничего не осталось. Не может быть, чтобы полностью прошло… Но ведь пропало!»
В то время когда Стас горестно размышлял о своей судьбе и о том, что бы он сделал, если бы вернулось прежнее могущество, в палате осторожно скрипнула дверь. На пороге стояли двое. Некоторое время погруженный в свои мысли Стас не замечал вошедших, а когда поднял на них глаза, то обомлел. На пороге стоял… На пороге стоял Асмодей. Стас заморгал и открыл рот. Всего он ждал, но только не этого.
Наконец мальчик кончил моргать и во все глаза уставился на вошедших.
Да Асмодей ли это?
Человек, так похожий на обожаемого дедушку, в то же время был совсем на него не похож.
Элегантный костюм, до блеска начищенные туфли. Холеное лицо. Стас припомнил облик наставника. Его простецкий вид, убогое одеяние. Изрезанное морщинами лицо, неказистая бороденка. А этот – барин!
Мальчик перевел глаза на второго мужчину. Высокий рыжеватый детина с рыбьим взглядом равнодушно смотрел на него. Одет попроще, но тоже дорого. Глаза мальчика снова вернулись к представительному старику. Асмодей или не Асмодей? И чем больше Стас всматривался в незнакомца, тем отчетливее понимал, что не незнакомец перед ним вовсе, а колдун. Внешность, одежда были другими, однако глаза… Да не только глаза. Стас почувствовал могучую силу, которая исходила от старика. Это ощущение нельзя было спутать ни с чем. Однако мальчик ждал продолжения.
Казалось, и посетители тоже чего-то ждали. Продолжалось это довольно долго. Старик неподвижно стоял, разглядывая Стаса, молодому это, видимо, надоело, потому что он стал переминаться с ноги на ногу и вертеть головой, однако молчания не нарушал.
– Значит, ты и есть Стас Недоспас? – наконец спросил старик.
Мальчик кивнул.
– А я руководитель этого почтенного учреждения, зовут меня Матвей Ильич.
«Значит, все-таки ошибся, – с тоской подумал Стас, – не Асмодей это вовсе».
Матвей Ильич повел глазами, ища, куда бы сесть, потом кивнул своему спутнику. Тот быстро выскочил из палаты и почти тут же вернулся, неся стул. Старик с кряхтеньем уселся, и Стас сразу же вспомнил это кряхтенье. Точно так же кряхтел Асмодей, усаживаясь на лавку в своей избе.
– Много о тебе слышал, – неопределенно начал Матвей Ильич. – Вот пришел посмотреть. Ты, говорят, кто-то вроде волшебника? – Он насмешливо и остро глянул на мальчика. – Людей, говорят, пугал, страсти разные устраивал. Так ли это?
– Отпустите меня домой, – вместо ответа попросил Стас.
– Домой? – усмехнулся старик. – Домой, – повторил он. – Отпустим, конечно. И все-таки ты не ответил на вопрос.
Мальчик удрученно молчал. Разум его лихорадочно работал. Чего еще хочет от него Асмодей? В том, что это именно он, Стас уже не сомневался. Ведь все сделал, что приказывал старый колдун. В чем же он провинился?
– Ты чего молчишь? – мягко спросил старик.
– Зачем вы меня мучаете? – тихо произнес мальчик.
– Мы? – делано расхохотался тот, который называл себя Матвеем Ильичом. – Все это делается для твоей же пользы. Не мучаем мы тебя, а лечим. Ты психически нездоров, а отсюда и все беды. Скоро мы тебя отправим домой, к матери, она, между прочим, очень волнуется, не раз просила свидания с тобой, но, к сожалению, этого сделать было нельзя.
Стас обреченно кивнул головой.
– Ну, что ты все страдаешь, – вскипел старик, – я жду рассказа о твоей жизни, может быть, каких-то признаний… Без этого картина болезни остается неполной. В конце концов мог бы несколько слов благодарности сказать. Ведь мы же тебя лечили…
– Лечили, – печально усмехнулся Стас, – вот и вылечили…
Он посмотрел прямо в глаза старика, такие знакомые глаза…
– Дедушка, – тихо сказал мальчик.
– Какой он тебе дедушка, – неожиданно грубо сказал все время молчавший спутник старика.
– Подожди, Афанасий! – перебил старик.
– Дедушка, – повторил Стас, и слезинки выкатились из его глаз, – что я тебе плохого сделал, ведь слушался во всем, зачем же ты так…
Старик внимательно смотрел на мальчика, на его лице было написано удивление, однако в глазах явственно проглядывала насмешка.
– Плохо тебя лечили, – задумчиво констатировал он, – недолечили…
– Дедушка! – закричал Стас и бросился к старику. На пути его встал рыжеватый молодец. Он крепко схватил мальчика за плечи.
– Асмодей проклятый! – захлебываясь от рыданий, кричал Стас. – Обманул, колдун чертов, уйди!..
Внезапно сознание мальчика помутилось. Накатилась сладкая истома, которой он не ощущал уже долгое время. Он неожиданно сильно рванулся и вырвался из цепких рук и тут же грохнулся наземь… Тело его сотрясалось от судорожных конвульсий, на губах появилась пена. Он бился головой об пол. Эпилептический припадок вновь настиг Стаса. Старик насмешливо и чуточку печально смотрел, как бьется на полу мальчик, потом кивнул своему спутнику и быстро вышел из палаты.
Через минуту в нее вбежала медсестра Настя…
Спустя несколько дней мальчика отпустили домой. Произошло это как-то неожиданно быстро. После припадка Стас совершенно без сил лежал на кровати. Мыслей не было, тупое отчаяние переполняло его. Неожиданно вошла Настя.
– Завтра домой едешь, – односложно сообщила она, как о чем-то само собой разумеющемся.
Стас встретил сообщение совершенно равнодушно. «Домой, – мысленно повторил он. – Где это дом? Ах, домой». А зачем, что он будет там делать? Да и есть ли у него дом? Вроде есть. И мать есть, но все это неизмеримо далеко, в какой-то другой жизни. А сейчас он словно жук, сидящий в спичечном коробке и бессмысленно тычущийся в его стенки. Где он, зачем он и для чего все это нужно, было настолько загадочно и непостижимо, что даже от малейшей попытки размышлять на эту тему неимоверно болела голова. Он так и не понял, на самом ли деле приходил Асмодей или явился к нему в предэпилептическом бреду.
– А был у меня Матвей Ильич? – осторожно спросил он у Насти. Но та лишь удивленно посмотрела на него и ничего не сказала.
Выписка происходила без особой суеты. Под присмотром все той же Насти он переоделся. Причем переоделся именно в свои вещи. Пальто, шапка были его собственные. Значит, мать сумела как-то передать, отметил он. Когда Стас был совсем готов, зашел мужчина, которого мальчик смутно помнил. Это был Артемьев. Он молча посмотрел на Стаса, видимо, хотел что-то сказать, но промолчал и только удрученно дернул головой. Через несколько минут мальчик трясся в легковушке по лесной зимней дороге. Рядом сидела Настя. Она же довезла его в поезде до областного центра и посадила на автобус, следующий в Светлый. Дорогой они почти не разговаривали. Простились без слез и вздохов. Настя дождалась, пока автобус тронется, и только тогда махнула на прощание рукой.