– Налицо некомпетентность, – буркнул он будто про себя.
Тарасов взглянул на него, но промолчал.
Зато начальника слова парня явно задели. Он покраснел и запальчиво заявил, что майор Николай Капитонович Тарасов – лучший оперативник в управлении, и обвинение в некомпетентности в данном случае явно излишне, тем более что товарищ, выдвинувший это обвинение, с делом незнаком.
– Вы меня не так поняли, – принялся оправдываться парень. – Речь идет вовсе не о служебной некомпетентности.
Он хотел сказать еще что-то, но самый старший из группы и, видимо, ее руководитель – пожилой, унылого вида армянин молча толкнул его коленом. Парень замолчал.
Возникла неловкая пауза.
Потом начальник милиции заговорил снова и сообщил Тарасову, что событиями в доме номер тринадцать заинтересовались ученые, и он приказывает майору ввести их в курс дела и оказывать всяческое содействие.
– Можете идти, майор, – сказал начальник, – товарищи ученые подойдут к вам через несколько минут.
«Петухова оказалась права», – думал Тарасов, идя по длинному коридору управления в свой кабинет. Эти ученые, видимо, из того же ведомства, что и покойный Струмс. Быстро, однако, пронюхали. В его кабинете все еще сидел Кулик.
– Ну вот, – сказал Тарасов, – дождались варягов.
Иван удивленно покосился на него.
В нескольких словах майор рассказал Ивану о встрече в кабинете начальника.
Тот присвистнул: бабка-то как в воду смотрела.
– Советую тебе не распространяться о наших похождениях, – добавил он.
– Ты сиди, – сказал Тарасов, – сейчас они придут, я вас познакомлю.
– Я не возражаю, – Кулик засмеялся, – даже наоборот, очень любопытно пообщаться.
Действительно, минут через пятнадцать в кабинет Тарасова вошли давешние незнакомцы. Они вопросительно покосились на Кулика.
– Это наш руководитель НТО, он тоже занимается этим делом.
Армянин утвердительно кивнул.
Познакомились. Старшим группы был Возген Арамович Саркисян, молодой парень оказался Левой. Третий же представился как Иван Петрович Кутепов.
– Из какого же вы учреждения? – полюбопытствовал Тарасов.
Возген Арамович уклончиво ответил, что их институт занимается различными аномальными явлениями.
– Так вы в подчинении Академии наук?
– Нет, – так же уклончиво сказал Саркисян, – нами руководит другое ведомство.
Тарасов не стал больше задавать скользких вопросов, а принялся излагать ход событий. Ученые с любопытством слушали.
При упоминании термина «полтергейст» Лева переглянулся с Саркисяном и насмешливо заметил, что научно-популярная литература проникает в самые дальние уголки страны.
Тарасову надоела снобистская ирония парня, и он резко заявил, что если с ним будут разговаривать в подобном тоне, то могут работать без него.
Саркисян извинился и заметил, что Лева несдержан на язык.
– Я надеюсь, – сказал он, – что мы будем сотрудничать самым тесным образом. Наше ведомство уже однажды вело работы в этих местах, правда, довольно давно. Тогда они закончились трагически – погибли люди. С тех пор мы не выпускаем объект из зоны внимания, однако за двадцать лет это первый случай его активности.
Откровенно говоря, – добавил он, – мы изучаем различные аномальные явления, которые в народе принято называть колдовством, черной магией. Учреждение секретное, о его деятельности знают считаные люди в стране, я надеюсь, что офицеры милиции умеют хранить тайну.
– Мы кое-что слышали о событиях в этих местах, – заметил Кулик.
– Что же? – с интересом спросил Саркисян.
Слушая Кулика, он задумчиво кивал головой.
– Кладбище это – уникальная вещь, – Саркисян почесал свой вислый нос, – что касается Лиходеевки, то у этой деревушки такая мрачная и таинственная история, что ей иной европейский город позавидует. Реликт своего рода. Когда тут начали строить город, мы было решили: все, конец Лиходеевке, ан нет!
– Так как же все-таки будем действовать? – спросил майор.
– Для начала нам нужно уяснить обстановку. Давайте отправимся на место.
– Сейчас вызову машину.
– Не надо, у нас есть автобус.
Через некоторое время в какой уж раз Тарасов и компания подъехали к дому. Во дворе по-прежнему стояли кучки людей. Дождь прекратился. Похолодало. По небу ползли тяжелые серые тучи, вот-вот должен был пойти снег. Жмущиеся друг к другу люди выглядели сиротливо и потерянно. Они угрюмо переминались с ноги на ногу, перекидывались резкими словами и поглядывали на окна своих квартир.
– Так вы говорите, – поинтересовался Лева, – происшествие случилось только в трех первых подъездах?
Тарасов утвердительно кивнул.
«Рассказать или не рассказать о квартире Кнутобоевых?» – билась тревожная мысль. Он косился на Ивана, но посоветоваться с ним в присутствии ученых не решался. Некоторое время все молча сидели в автобусе, наконец молчаливый Кутепов первым открыл дверцу и вылез на улицу. Остальные двинулись вслед за ним. Побывали в квартире Голавлей, у Кочубеев, поахали, поцокали языками, но чувствовалось, что разрушения не произвели на них особого впечатления. Видимо, они ждали или искали чего-то другого.
Наконец Саркисян поинтересовался, с чего же все-таки началась цепочка происшествий.
Тогда Тарасов решился. Он начал повествование о явлениях в квартире Кнутобоевых и сразу же почувствовал, что заинтересовал их.
– А как бы попасть в эту квартиру? – поинтересовался Саркисян.
– Нет ничего проще.
Во время своего рассказа Тарасов искоса поглядывал на Ивана, как тот прореагирует, но Кулик оставался бесстрастным.
– Значит, здесь вы увидели лицо и последующие картины, – заключил Лева, разглядывая кафельный пол.
– Именно здесь, – подтвердил Тарасов.
– Ну что ж, можно начинать отсюда. Я пошел за аппаратурой.
Через некоторое время Лева и Кутепов принесли какие-то приборы и начали их настраивать. В маленькой кухоньке нельзя было протолкнуться. Тарасова очень заинтересовали эти приготовления, однако он вместе с Куликом удалился в комнату.
– Ну что, осуждаешь меня за длинный язык? – спросил он у Ивана.
– Тебе виднее, – ответил тот. – Сказал, ну и ладно, может быть, так проще будет. В конце концов, они в этом разбираются лучше, чем мы.
Скоро в комнату влетел возбужденный Лева и сообщил, что под домом есть обширные пустоты.
«Это мы и без него знаем», – подумал Тарасов.
– Ну и?.. – спросил он.
– Надо в них как-то попасть.