Ритмично стучали колеса, за пыльными стеклами мелькали деревеньки и расчерченные лесополосами поля. У окна сидели двое – очень похожие друг на друга мальчишка и девчонка. У обоих были русые волосы, серые глаза и одинаковые, чуть вздернутые носы. Девочка сосредоточенно следила за дребезжавшими в стаканах чайными ложками, а парень барабанил пальцами по столу. Оба были встревожены и печальны.
— Я все вспоминаю, как мы уговаривали маму, — прервав длительное молчание, заговорила девчонка. – Она так не хотела нас отпускать. Как ты думаешь, Мишка, мы правильно поступили? До годовщины осталось четыре дня… иногда мне кажется, что это самообман, и мы сами придумали те слова. А если их действительно сказала Лора, то она просто пыталась утешить нас.
— Надо верить в лучшее, сестренка. Тогда все будет хорошо.
— Знаю, но иногда так трудно быть оптимистом.
В вагоне возникло оживление. Люди проходили по коридору, переговаривались. Кто–то прощался со своими попутчиками, ребенок из соседнего купе громко восторгался промелькнувшими за окном коровами.
— Дядя Павел теперь живет в новой квартире, — вновь заговорил Мишка. – Трудно представить их семью вне старого дома. Лестница с резными перилами, витраж на окне, множество комнат, башенка…
— Ты так говоришь, будто тебе приятно вспоминать об этом месте!
— Просто с ним очень многое связанно, Александра. Мы прожили там всего два месяца, а кажется – лет сто, не меньше. Антон писал, что завод дал им квартиру в обычной пятиэтажке, и теперь парню кажется, будто он с родителями живет в спичечном коробке.
— Обрати внимание, Антон перестал нам писать, похоже, его очень тяготят воспоминания о случившемся.
— Еще бы! Он едва не погиб! Никогда не забуду огромного паука, восседавшего на его груди.
— Мы все чудом остались живы, а Лора… Не могу поверить, что она умерла. Не верю и все!
— Я тоже, иначе бы мы сюда не ехали.
Загрохотал за окнами железнодорожный мост, громко застучали на стыках рельс колеса. Промелькнула застывшая у переезда колонна легковушек.
— Кто едет до Алексино? – заглянула в купе тощая проводница. – Вы, ребята? Поторапливайтесь, стоянка три минуты.
Брат и сестра достали из–под полки рюкзаки, простились со своими соседками, прошли сквозь пыльный вагон и остановились в тамбуре. Поезд замедлил ход, за дверью промелькнула надпись «Алексино», состав вздрогнул и остановился. Саша, а следом и Мишка, спрыгнули на платформу.
— Добро пожаловать в город ужасов, — невесело улыбнулась Александра и первой пошла к старенькому, обшарпанному зданию вокзала.
* * *
— Бальт?!
Стоявшая у заднего окна автобуса Катька встрепенулась, пытаясь рассмотреть пробежавшую по улице собаку. Рассказ Фина, а теперь и эта мимолетная встреча очень взволновали девчонку. Отшельник, спасший Фина, был похож на человека, о встрече с которым Катька грезила целый год, а бесхозный пес, трусивший вдоль домов, сильно смахивал на его ротвейлера. Едва дождавшись следующей остановки, атаманша выпрыгнула из автобуса и отправилась на поиски собаки.
— Бальт! Бальт!
Сонный квартал казался вымершим. Дремали вросшие в землю домишки, покосившиеся фонари, запыленные тополя и только стайка воробьев щебетала, не зная покоя и отдыха. Катька остановилась, почесала нос, отломила еще один кусочек от полусъеденной буханки. Похоже, она опять совершила свою привычную ошибку, вмешавшись в чужие проблемы, и в результате могла остаться без завтрака.
— Бальт! – еще раз крикнула девчонка, прекрасно понимая, что не сумеет разыскать собаку.
Надо было поторапливаться домой. Катька задумалась, стоит ли возвращаться к автобусной остановке или легче дойти до дома пешком. Она стояла знойным солнцем улочки и, вдруг, совершенно неожиданно почувствовала жуткое, заставлявшее трепетать все тело прикосновение.
На плечо девчонки легло нечто холодное и мокрое, похожее на большую скользкую рыбу. От неожиданности атаманша потеряла дар речи, а потом взвизгнула так громко и пронзительно, что в соседнем доме задребезжали стекла.
— Иди со мной, — загробным голосом прохрипела опутанная водорослями мумия, а в ее зеленых, с кошачьими зрачками глазах вспыхнул недобрый огонек.
Оттолкнув омерзительное скользкое тело, Катька со всех ног бросилась прочь. Она неслась, не разбирая дороги, не думая и не пытаясь понять, что, собственно, увидела. Мелькали перед глазами кварталы старого Алексино — тихие переулки, окруженные садами дома, маленькие обветшалые магазинчики.
— Иди со мной, иди со мной… — нечеловеческий завораживающий голос звучал все тише, превращаясь в шепот листьев.
Катька остановилась. Похоже, ее никто не преследовал, и все случившееся было галлюцинацией, одним из тех жутких видений, что во сне и наяву мучили несчастную девчонку. Пожалев о потерянном где–то пакете с булками, она начала озираться по сторонам, пытаясь понять, куда ее занесло. Место показалось довольно странным. На первый взгляд это была обычная улочка провинциального городка, но какие–то неуловимые изменения делали ее чужой и враждебной. Окна домов превратились в огромные глаза, пристальный взгляд которых не отпускал ни на секунду.
— Иди со мной…
Небо потемнело, жгуты дождя ударили по земле. И Катька с ужасом почувствовала, как погружается в раскисшую грязь. Холодные скользкие руки тянули ее в бездну, она захлебывалась в потоках чудовищного ливня, отчаянно пытаясь ухватиться за кромку ломавшегося под пальцами асфальта…
— Помогите! Помогите… — а сил оставалось все меньше.
— Девочка, что с тобой? Как тебе помочь?
Негромкий ласковый голос развеял кошмар, и Катька внезапно поняла, что сидит прямо посреди улицы, а вокруг нее не просматривается никаких чудовищ.
— Спасибо, все в норме, — девочка поднялась на ноги, взяла лежавший поблизости пакет.
— Позволь тебе не поверить, — женщина в соломенной шляпе протянула руку. – Пойдем со мной, расскажешь, что случилось.
Совершенно неожиданно для самой себя Катька громко, совсем по–детски разревелась. Она чувствовала, что больше не может терпеть в одиночестве ту боль, с которой жила последний год.
— Вы правы, я… я… — сквозь слезы заговорила она. – С тех пор, как я вернулась оттуда, все изменилось. Вокруг совсем другой мир…
— Успокойся, все будет хорошо, — женщина обняла Катьку за плечи, подтолкнула к стоявшей неподалеку скамейке. – Сейчас во всем разберемся. Ты нездорова? Вчера с тобой происходило что–то странное.
— Вы? – Катька подняла заплаканное лицо, впервые посмотрев на женщину – перед ней сидела приехавшая на Черное озеро туристка.
— Меня зовут Лариса.
— Катька. Послушайте, вы должны уехать отсюда. Как можно быстрее. Иначе может случиться беда.
— У моего мужа неуступчивый характер. Он приехал в Алексино для того, чтобы написать книгу и ни за что не откажется от своего решения.