— Даже не пытайся, Яна. В конечном счете, жизнь всего лишь суета сует, не более… Окольные пути редко ведут к цели. Они заманчивы, доступны, но только уводят от главного.
Не знаю, что имел в виду Художник. По–моему это была какая–то бессмыслица, набор красивых фраз, но вот шприц с иголкой, на кончике которой выступила капля какой–то дряни, лучше любых слов, говорил о его намереньях. Игла неумолимо приближалась к моей руке…
— Что за черт! – восклицание Художника прозвучало одновременно с негромким хлопком. Содержимое расколовшегося шприца оказалось разбрызганным по всей комнате. – Как ты это сделала, Охотница?! Сестры не могут заниматься колдовством!
Вступать в дискуссию я не стала. Вторая попытка освобождения оказалась более успешной, и мне удалось вырваться из рук Натальи Борисовны. В один прыжок я пересекла комнату, подскочила к двери…
— Не уйдешь, красотка!
Оправившийся от изумления Художник ринулся наперерез, его кулак пребольно въехал мне между лопаток. Я охнула, бумажным самолетиком перелетела комнату в обратном направлении, приземлилась рядом с Аннушкой. Время для отдыха еще не пришло – мгновенно вскочив на ноги, я попыталась вновь атаковать Художника, но тут меня схватила за волосы одержимая тенью Наталья Борисовна. В следующее мгновение пальцы заклятого врага уже сомкнулись на моем горле:
— Думаешь победить меня, Охотница? Даже не мечтай! Молния Залмоксиса дала мне не только память о прошлых жизнях, но и силу, равную вашей. На этот раз ты проиграла, дорогуша… Знаешь, у меня были иные планы, но все изменилось, и я вынужден просто убить тебя.
Дышать становилось все труднее, в глазах потемнело… Впрочем, как выяснилось, темно было не в моих глазах – лампа над нашими головами тревожно замигала, померкла, а потом, ослепительно вспыхнула, обрушив на головы град раскаленных осколков. Вслед за стеклами начали падать куски штукатурки.
— Молодец, Аннушка! – крикнула я, сумев вырваться из цепких пальцев Художника. – Покажи им!
Упругая волна ударила в дверь, превратив ее в бесчисленное множество острых, как крошечные копья щепок. Схватив за руку Аннушку, я стремглав выбежала из комнатушки. Здание вокзала то погружалось во тьму, то начинало сиять, словно новогодняя елка. Мимо пробегали испуганные люди, несколько раз отчетливо прозвучало слово «землетрясение»…
9 — — — — — — — — — — — — — — — — — — — — — — — — — — -
Нам повезло, мы запрыгнули в отходящий поезд прямо перед носом Художника. Я не удержалась, и даже помахала ему рукой. Он сжал кулаки, в бессильной ярости наблюдая, как ускользает из рук его добыча. Поезд набирал ход, теперь никто не мог помешать нам добраться к цели.
— Что случилось с Натальей Борисовной? – немного отдышавшись, спросила Аннушка. – Не ожидала от нее такого…
— Это уже не Наталья Борисовна. В ее душу проник черный призрак, сделал своей рабыней. Все начинается с того, что тень запугивает свою будущую жертву, и на человека обрушиваются кошмарные сны, галлюцинации. Потом в голове начинает звучать голос. Днем и ночью он твердит: «подчинись мне, подчинись», обещает избавить от кошмаров. Рано или поздно человек не выдерживает и пускает в голову «квартиранта». Тогда происходит самое страшное – жертва подчиняется пришельцу, превращаясь в «зомби». Спустя какое–то время, душа человека погибает, и ему уже никто не может помочь. А на ранних стадиях тень еще удается выгнать из тела – этим мы, Охотницы, и занимаемся.
— Просто в голове не укладывается!
— Да, Аннушка, в такое трудно поверить, но я прошла через все сама, едва не став жертвой тени. Обычно потерянные души не смеют нападать на Охотниц, но так случилось, что в этой жизни я немного занималась колдовством, и это ослабило меня. Короче, еле выбралась. Кстати, я еще не сказала тебе спасибо. Здорово ты им всем врезала! Особенно с дверью круто получилось! Раз… и фонтан из щепок!
— Тебе понравилось? – она улыбнулась, захлопав белесыми ресницами. – Правда, понравилось?
— Не то слово! Лежала бы я сейчас холодным трупом…
— Знаешь, если бы не «землетрясение» в подвале гостиницы, я бы так и не узнала, что умею делать это. Непонятные явления и раньше происходили, но я никогда не связывала их с собой. Просто пугалась, как все.
— А я, похоже, с самого начала почувствовала, что ты необычная девчонка, только не поняла этого. Когда мы встретились в Шереметьево, меня охватило странное беспокойство. С Охотницами такое случается, мы чувствуем присутствие сверхъестественных сил. Я думала, что это как–то связано с черными призраками, Художником, начала подозревать всех ребят и оказалась совершенно не права…
— Валерия мне все объяснила. Тогда я попробовала управлять своим даром. Правда, не очень успешно. Когда меня похитил Художник, я так испугалась, что не могла ни злиться, ни обижаться. А в этот раз сработало…
Мы добрались в Орэштие ближе к полуночи. Я все еще надеялась, что найду там Нину, однако мои надежды не оправдались. Сестра так и не встретила нас. Коротать ночь в незнакомом населенном пункте было занятием не из приятных, но я опасалась ночевать в гостинице. Наши фотографии красовались на первой странице газеты, похищенных повсюду разыскивали, а потому нам не следовало появляться на людях. Улицы были темны и безлюдны, хорошо еще ночь оказалась не по–осеннему теплой, а в вокзальном буфете нам удалось запастись достаточным количеством пирожков. Теперь оставалось найти место для привала. Непривыкшая к ночным похождениям Аннушка боязливо озиралась по сторонам, бормоча что–то о беспрецедентном нарушении режима дня. Я не хотела задавать вопросы редким прохожим, а потому просто двигалась по прямой, справедливо полагая, что рано или поздно мы покинем пределы небольшого городка.
Так и случилось — миновав распложенные на окраине домишки, я и Аннушка оказались в совершенно безлюдном месте.
— Ты уверена, что мы идем в нужном направлении? Мне становиться страшновато, Яна.
— Чем меньше вокруг людей, тем спокойней. А если мы случайно столкнемся с каким–нибудь опасным бродягой, поверь, я сумею за себя постоять. И за тебя, конечно, тоже.
Признаюсь, я немного лукавила. Антиобщественные элементы действительно не представляли для нас серьезной угрозы, но ночь в лесу таила иные опасности. Вдали выли собаки, и негромкие завывания напоминали мне о монстре с красными, как уголья, глазами. Этот зверь в обличии человека был силен, ловок, практически неуязвим. Дважды он бежал от нас с Сестрой, но я не чувствовала себя победительницей и не знала, чем может окончиться наше третье столкновение. Наверное, именно встречи с Вестником послужили основой многочисленных легенд об оборотнях и вампирах. Огромные клыки, неутолимая жажда крови, сияющие дьявольским огнем глаза…
— О чем ты задумалась, Яна?
— Ни о чем. Просто здесь отличный воздух, в больших городах его можно было бы за деньги продавать, как деликатес.