* * *
Полдень. Не по–осеннему жаркое солнце висело над нашими головами, припекая макушки. Мы стояли спина к спине посреди святилища Залмоксиса, ждали. Местность была безлюдна, теплый осенний денек навевал спокойную сладкую грусть. В такое время просто не могло произойти ничего дурного. Однако впечатление было обманчивым – в действительности здесь, в эти самые минуты черные призраки готовились к решающей битве, собирали свое несметное войско.
— Начинается, — едва слышно прошептала Нина.
— Где они?
— Везде. Присмотрись внимательнее.
Сестра не ошиблась, тени были повсюду. Они тонкими струйками черного дыма сочились из–под земли, прилетали с дуновениями ветерка, окружали нас со всех сторон. За последнее время я видела столько страшного, что уже успела привыкнуть к кошмарам, уверовав, будто меня нельзя ничем напугать, но теперь поняла, как сильно заблуждалась. Тени несли с собой страх. Он потихоньку овладевал сознанием, становясь все сильнее и сильнее. Здесь, на этом крошечном пятачке собралось бесчисленное множество озлобленных, жестоких, готовых сражаться до конца потерянных душ, одержимых одним желанием – уничтожить Охотниц.
Черный дым концентрировался, становился все гуще, затягивал зловещей дымкой небо. Солнце померкло, превратилось в багрово красный шар, силуэты гор растаяли во мгле.
— Спокойно, Яна. Мы обязательно победим.
— Я знаю.
— Удачи тебе.
— Удачи…
Я даже не заметила, как покинула свое тело. Вроде бы ничего не изменилось, но потом оказалась, что моя полупрозрачная, сотканная из света рука, сжимает сверкающий меч. Сестра по–прежнему прикрывала мне спину, и я знала, что в ее ладони зажата рукоять такого же, похожего на застывшую молнию клинка.
Черный туман, застилавший небо, начал сгущаться, обретая форму огромного многоголового чудовища. Теперь я понимала, почему Охотницам не дано было помнить свои предыдущие битвы — зрелище было настолько ужасно, что воспоминания о них не позволили бы нам жить дальше, свели бы потихоньку с ума. У монстра было бесчисленное множество голов на длинных, невероятно гибких шеях, эти похожие на змеиные тела щупальца непрестанно извивались, будто исполняли завораживающий жуткий танец смерти. На нас смотрели тысячи безобразных свирепых лиц, на каждом из них была написана жажда убийства, неистребимая ненависть ко всему живому.
— Любую тень можно уничтожить. Не робей, Меда.
— Все под контролем, Роместа.
На самом деле мне было страшно до чертиков. Наверное, я бы вообще предпочла не появляться на свет, если бы знала, с чем мне предстоит столкнуться в жизни. Но в моих руках был сверкающий меч, за спиной стояла Сестра, и мы не имели права на слабость.
Битва началась. Чудовище атаковало со всех сторон, прикосновения черных змей приносили обжигающую боль, сверкали огненные клинки, сносившие одну за другой омерзительные головы монстра. Меч в моей руке двигался легко, страх ушел, отрубленные головы растворялись в воздухе, так и не достигнув земли, но наш враг никак не реагировал на потери. На месте отсеченных голов появлялись новые, сражение затягивалось.
«Он измотает нас, возьмет измором, — подумала я, увертываясь от острозубой пасти выплевывавшей клочья черного тумана. – Так нельзя. Надо что–то менять…».
План возник быстро и показался довольно удачным. Мне всегда, во всех жизнях лучше всего удавались прыжки, этим я и решила воспользоваться.
— Роместа, подбрось меня!
Сестра поняла с полуслова – отпихнув ногой особо надоедливую голову, она повернулась ко мне:
— Давай!
Я разбежалась, оперлась на руки Сестры, она распрямилась, сильнейшим толчком подбросив меня вверх. Прыжок удался на славу. Многоголовый монстр остался далеко внизу, в глаза ударил яркий солнечный свет, площадка, на которой проходил бой, показалась огромной черной кляксой. Несколько раз перекувыркнувшись в воздухе, я приземлилась точнехонько на загривок чудовищу. Трудно устоять на раскачивавшейся, как корабль в пятибалльный шторм, спине гигантского существа, но мне все же удалось сохранить равновесие. Тело монстра покрывала броня – уродливые, покрытые наростами и шипами пластины. Теперь надо было найти щель в броне, вонзить туда меч, так чтобы одним ударом проткнуть сердце этого порожденья тьмы.
— Меда…
Я даже не была уверена – прозвучал крик Сестры или нет, но понимала, с ней что–то не так. Забрасывая меня наверх, она выпустила из рук меч и могла дорого поплатиться за это. Огромные щупальца извивались, заслоняя обзор, мне никак не удавалось посмотреть вниз, туда, где должна была находиться Сестра.
— Роместа!
Ни звука в ответ.
— Роместа!
В какой–то момент мне показалось, что одна из голов чудовища держит в своей пасти хрупкую человеческую фигурку, но потом все заслонила волна черного тумана.
Отчаянье лишило сил. Я стояла на мотавшейся из стороны в сторону спине чудовища, опустив поблекший, утративший сияние меч, не зная, что делать. Жизнь потеряла смысл, все было напрасно, бессмысленно, глупо… Зачем продолжать борьбу, если Сестра мертва и никогда больше не возродиться к новой жизни? Зачем противиться судьбе?
Но Сестры–охотницы никогда не сдавались без боя. Даже если Роместа погибла, я не имела права проиграть в главной битве своей жизни. Еще оставался шанс остановить нашествие черных призраков, и я должна была воспользоваться им. Нельзя сдаваться, как бы трудно не было. На слабость нет права. Бороться до конца, вопреки всему и… победить. Только так!
Меч вновь сиял ярче молнии. Я взяла его обеими руками, подняла над головой и с размаху погрузила в щель между пластинами панциря.
— За Роместу!
В первую секунду монстр даже не почувствовал удара, но сияющий меч уже принес ему смерть. Я знала это абсолютно точно, чутье Охотницы не могло обмануть меня. Могучая спина содрогнулась, затряслась мелкой дрожью, головы одна за другой стали слабеть, повисая вдоль тела, как лопнувшие воздушные шарики. Агония была недолгой, черное чудовище опустилось на землю, замерло без движения.
Огромная покрытая броней туша стала полупрозрачной, рыхлой, словно слепленной из тумана. Я уже не могла стоять на спине поверженного врага, сорвалась вниз, пролетев сквозь густое черное облако, в которое превратилось тело монстра. Он растаял как самый обычный черный призрак, не оставив после себя следа.
— Меда!
— Роместа? – я подняла голову, не в силах поверить в обрушившуюся на меня радость, с недоверием смотрела на Сестру. – Ты жива?
— Процентов на восемьдесят.
— Я думала…
— В какой–то момент и у меня такая мысль возникла, но все обошлось. Я сумела подхватить свой меч…