Пока путники возились со стоянкой и ужином, кикимора смирно лежала на котомке Эрвина. Армандас, втайне надеявшийся, что она сбежит, пока они ходят за дровами, был разочарован, застав ее на месте.

– Уж не собираешься ли ты таскать это с собой? – кивнул он на кикимору, когда они закончили с делами и уселись у костра в ожидании похлебки.

– Нет, не собираюсь. – Эрвин поднялся и перенес кикимору к костру. Та недовольно зажмурилась. – Нужно побыстрее заживить ей ногу, чтобы выпустить в лес через пару дней. Даже если бы я захотел ее оставить, ничего не получится – кикиморы не привыкают к людям. И правильно, кстати, делают.

Он протянул пальцы над ее ногой, нашептывая заклинания. Армандас взял ложку и стал помешивать похлебку.

– Дай кусочек вяленого мяса, – услышал он сзади голос Эрвина. Мясо, конечно, предназначалось этой мерзкой кикиморе, но Армандас, ни слова не говоря, выполнил просьбу нового друга. Действительно, вскоре из-за его спины послышалось смачное чавканье лягушачьего рта.

– Вкусное мясо, – неожиданно раздался писклявый голосок. – Откуда оно?

Армандас в досаде закатил глаза. Мало того, что этот Эрвин – парень со странностями, он еще и дразнится!

– Иди ты знаешь куда… – проворчал он.

– Тебя спрашивают, откуда мясо, – послышался сзади обычный голос Эрвина. – Неужели тебе трудно ответить?

Армандас медленно, словно боясь уронить голову, повернул ее назад. Прямо в упор на него смотрели два ярких оранжевых глаза с вертикальными зрачками.

Ошибиться было невозможно – его спрашивала кикимора.

– Мясо готовила моя мать. – От изумления его хватило только на то, чтобы выполнить требуемое.

– Твоя мать хорошая, человек, – пропищала кикимора.

– Да. – На лицо Армандаса медленно наползла улыбка. – Она очень хорошая.

Затем до него дошло, что он запросто разговаривает с этим страшненьким существом в балахончике из крысиных шкурок и в мышиных тапочках. Армандас вспомнил, как его мать боялась крыс, как она вскакивала на скамейку и визжала, если ей случалось увидеть в погребе крысу. Он зажмурился и затряс головой.

– Ты что, Арман? – раздался у него в ушах спокойный голос Эрвина.

– Вам, магам, хорошо, вы ко всему привыкли, – сказал он, открывая глаза, перед которыми по-прежнему стояла кикимора, ее сморщенное лицо-кулачок, жиденькие волосенки, острые уши, курносый нос и лягушачий рот. – А у меня просто голова не выдерживает, когда со мной разговаривает такое кошмарное создание… – Он запнулся и замолчал, потому что сообразил, что кикимора понимает каждое его слово.

– Ну почему кошмарное? – возразил Эрвин. – Она же просто красавица! – Его, конечно, занесло, но в нем заговорило то самое свойство, благодаря которому он сочинял приятелям такие замечательные любовные письма. – Ты посмотри, какие у нее чудные оранжевые глаза, а какие длинные ресницы!

– А все остальное? – Насчет глаз Армандас еще мог согласиться, но его трудно было заставить называть черное белым.

– А ты когда-нибудь видел… – Эрвин сделал едва заметную, но очень выразительную паузу, – других кикимор?

– Ты хочешь сказать, Эрвин, что другие кикиморы, – Армандас ужаснулся собственному предположению, – еще страшнее?!

– Арман… – укоризненно протянул тот. – Я хочу сказать, что другие кикиморы далеко не так красивы, как эта.

– Ладно, пусть так, – начал сдаваться Армандас. – Но эта ужасная одежка… она наверняка из крысы…

– Конечно, из крысы, – подтвердил Эрвин. – Это означает, что наша знакомая – отважная охотница. Думаешь, легко для существа ее размеров убить крысу? Это все равно, что для нас с тобой убить волка или кабана. Кроме того, крысы хитры и держатся стаями, а кикиморы, насколько мне известно, всегда охотятся в одиночку.

– Да, моя – отважная охотница! – Кикимора оживленно приподнялась на котомке Эрвина. – Моя всегда ест свежее мясо. Другие всю жизнь едят заячье дерьмо и ходят в одежде из листьев. Моя – не такая, моя носит красивую одежду. – Тонкими ручонками она оправила на себе балахончик из крысиных шкурок.

Армандас переводил взгляд с одного на другую, спрашивая себя, не сходит ли он с ума. Еще утром он прощался с родителями, с братьями и сестрами, еще утром его окружала нормальная, привычная жизнь. А теперь – эта кикимора, этот странный парень, так спокойно рассуждающий о ней… В городе, конечно, все вернется в привычное русло. Это все дорога…

– Эрвин, как твой палец? – вспомнил он. – Не нарывает?

– Нет. – Тот глянул на свою руку.

– Моя не хотела, – сказала с котомки кикимора. – Моя думала – это твоя ловушка.

– Я так и понял, – ответил ей Эрвин. – Мы по ночам спим, поэтому придется тебе полежать здесь до утра.

– Мою здесь не съедят? – спросила она, оглядываясь вокруг.

– Нет. Хищники боятся огня. Он улегся на землю у костра. Армандас бросил тревожный взгляд на его горло, оказавшееся в опасной близости с острейшими зубками кикиморы, но в конце концов решил, что если это не беспокоит Эрвина, знакомого с повадками кикимор, то ему самому тем более незачем беспокоиться. С этими мыслями он завернулся в одеяло и заснул.

Глава 2

Утром жизнь показалась Армандасу гораздо лучше. Ему нравилось все – и зеленый солнечный лес, и весело бегущий ручей, куда они с полусонным Эрвином спускались умываться, и бурая, гладко утоптанная лента дороги. Он начал привыкать даже к этой мерзкой кикиморе.

– Ты чего какой вялый? – спросил он Эрвина. – Если ты сейчас еле шевелишься, каким же ты будешь к вечеру?

– Разгуляюсь, – ответил тот. – Это потому, что я вчера потратил много магической силы.

– Вот на эту? – догадался Армандас, кивая на его пазуху, где дремала кикимора. – На ее ногу?

– Да, – нехотя признался Эрвин. – Сломанные кости заживают за две-три недели, а здесь этого нужно добиться за три дня, пока мы идем до города. Обычно маги так не делают. Они совмещают кости, делают начальное сращивание и обезболивание, а дальше перелом заживает сам. Быстрое заживление отнимает много сил, к тому же нас ему почти не учили.

– Но ведь ты же говорил заклинания! – вспомнил Армандас. – Разве это делают не они?

– Заклинания только помогают сосредоточиться на нужном действии и правильно выполнить его, – пояснил Эрвин. – Чтобы оно было выполнено, нужна сила мага.

– А что такое – сила мага?

– Это… – Эрвин замялся. – Это трудно объяснить тому, кто сам не маг.

– Ну уж попробуй как-нибудь, – обиженно попросил Армандас.

– Ладно. – Тот на мгновение задумался. – У тебя ведь есть кровь?

– Конечно.

– А теперь представь, что у тебя есть еще одна кровь, невидимая и очень тонкая, тоньше и легче воздуха. Но она есть.