– Сейчас зайду.

– Ладно.

Бывает, что хочется смотреть в небо и слушать музыку других планет.

Бывает, что хочется послать SMS. Так хочется, что ты аж подпрыгиваешь от желания! Так хочется, что даже руки немножко дрожат!

«Я только что переспала с другим мужчиной».

Отослано.

Я обещала тебе не писать SMS? Тем неожиданней оно для тебя будет!

Солнце жирно блестело, словно вымазанное в масле.

По обочинам дороги толпились пальмы.

Улицы рвались, совсем как мысли, к морю.

Счастье!

Я шла и хохотала. Я распахнула шубу и выяснила, что забыла надеть купальник.

Да здравствуют нудисты!

И зажигательная испанская сальса!

Это зазвонил мой телефон.

Я закуталась в шубу. Он? Получил мое SMS? Какой-то чужой номер.

Уличный фонарь освещал верхушки сосен, словно кто-то собирался их сфотографировать. Маньяк? Маньяк-садовник.

– Алло, – сказала я, и мой голос разнесся по ночному поселку.

– Катя разбилась. Она в больнице, – глухо сказал мужской голос.

– Это кто? – спросила я.

– Как… это… – голос начал растерянно заикаться.

– Ах да, привет!

Это Катин стриптизер.

Катя в больнице. Перелом ключицы, ноги, сотрясение мозга. Она врезалась в машину. Пьяная.

– Сейчас приеду, – сказала я и пошла одеваться.

Врачи – странные люди. Они меня не узнавали. Хорошо, им про меня медсестры рассказывали. А то не видать бы Кате отдельной палаты. В Склифосовского.

– А когда ее в ЦКБ можно перевести?

– Да когда хотите, – пожимает плечами доктор.

В коридорах спят забинтованные больные. От них пахнет кровью, потом и улицей. Все вместе эти запахи вызывают у меня брезгливый ужас.

Катя спит, обколотая успокоительными.

Ее молодой человек остается с ней.

Я представляю себя в гипсе, с подбитым глазом, а рядом на кровати сидит Александр. Б стакане на тумбочке тюльпаны; палата двухместная.

Не в смысле двухкомнатная, а просто две железные кровати.

Рублевку чистят от снега, я медленно тащусь за технологическим чудом. За мной сонно едет моя охрана.

Конечно, Алик не знал, что я полночи провела у Кати в больнице. Иначе бы не позвонил так рано.

Соображаю, какое сегодня число. У знакомой Черновой в Канкуне яхта, я договорилась, что они захватят Алика с собой. Надеюсь, он уже там.

– Я в Паленке! – кричит он в трубку. – Я купил тебе подарок!

– Да? – бормочу я спросонья. – Спасибо. А какой?

– Деревянная фигурка! Сепаратист! С автоматом, в национальной одежде! Прелесть.

– Здорово!

– Я буду пробираться в Канкун!

– Но только поторопись. Яхта от Косумеля скоро отшвартовывает в Танжер.

Я действительно послала вчера SMS? Или мне это приснилось?

– На местном автобусе опасно, а туристический делает крюк, сначала в Кампече, а потом в Мериду.

Нет, я не могла это сделать.

– Поторопись, ладно?

– Ладно. Ты никуда не собираешься лететь в ближайшее время?

Перечитала SMS. Ужас. Позор. Нельзя его вытащить оттуда? Может, еще не дошло?

Дошло.

9

Самый благородный дар богов человечеству – то, что оно не научилось возвращать свое прошлое. Иначе люди не доживали бы и до 7 лет.

Забрала Антона из садика.

– Пойдем в кино? – предложил он.

– Давай. – Он сидел на заднем сиденье, и я смотрела на него в зеркало.

Позвонил мой бывший муж.

– Привет, – сказала я.

– Привет. Как дела?

– Ничего. Едем с Антоном в кино.

– Да? Может, я потом подъеду? Поужинаем?

– Не знаю… – Я растерялась. – У меня потом встреча.

– А… Понял. А после встречи?

– Боюсь, она надолго затянется, и еще столько всего…

– А что это было: вчера?

– А что?

– Ладно, пока.

– Папа? – спросил Антон.

Дети все чувствуют и все понимают. Наверное, лучше нас.

– Я, кажется, влюбилась, – сказала я сыну.

– В папу?

– Нет.

– А…

В кинотеатре, в соседнем зале, проходила премьера какого-то фильма.

К нам подбежала журналистка с фотоаппаратом.

– Не снимайте ребенка! – закричала я грубо, потащила Антона за руку.

Правило № 3. Пресса не должна знать про вашего маньяка, а маньяк – про ваших детей.

Кино было скучное. Американское. Мальчик с девочкой дружили, а потом девочка умерла.

На этом моменте я сказала сыну, что у меня разболелся живот, и увела его из зала.

– Она умерла? – спросил он в машине, доедая попкорн.

– Нет. Они сначала подумали, что она умерла, а потом оказалось, что нет.

– А почему мы ушли?

– Я же тебе сказала: у меня живот! Так болит!

– Но ты могла меня в зале оставить.

– А как бы ты поехал домой?

– С охранниками.

– А вот если бы у тебя заболел живот, я бы не бросила тебя. И не уехала бы одна.

Молчание.

– Мы пойдем еще раз на этот фильм? Я хочу досмотреть! Как он назывался?

– Мост через что-то там. Конечно, пойдем.

– Но ты уверена, что она не умерла?

– Уверена.

– Люди ведь не умирают? Они становятся ангелами.

– Кто тебе это сказал?

– Няня.

– Все правильна

– А бабушка говорит, что ты ее в гроб загонишь. Это значит, она умрет?

– Не знаю. Это только бабушка знает.

Я остановилась на светофоре.

– Значит, бабушка не хочет становиться ангелом?

– Сто процентов, не хочет.

Я валялась в гостиной и смотрела телевизор То есть я просто смотрела вперед, и с периодичностью одна картинка в секунду передо мной менялось изображение. С первого по двадцать шестой и обратно по кругу.