– Вот вечно вы, мамаша, со своими репликами!.. – осуждающе произнес Витюшка. – До истерики, понимаешь, довели. На-ко вот, выпей, – и он протянул Лене вновь наполненный стакан. – Тебя, кстати, как звать-величать.
Библиотекарша, сглатывая рыдания, кое-как представилась.
– Так что же, дорогая Елена, случилось в твоей жизни, что ты так страдаешь? – поинтересовался участливый собутыльник, дождавшись, пока Лена, стуча зубами о стекло и всхлипывая, справилась с напитком.
И тут наша героиня, то ли под влиянием алкоголя, то ли от безысходности, выложила все, что происходило с ней за последнее время. И про поход к гадалке поведала, и про приворот, и про простыню… Невольные слушатели воспринимали ее рассказ с видимым интересом. Лена воспроизводила цепочку событий не особенно внятно, перескакивала с одного на другое, часто путалась и возвращалась назад, однако ее рассказ, как видно, произвел немалое впечатление.
– Ситуация! – изрек Витюшка и сделал солидный глоток из своего стакана. – Что скажете, мамаша?
– Чего уж тут говорить, – отозвалась карлица. – Околдовали девицу… Все признаки налицо. Связалась с ведьмой… Ладно. Это еще полбеды. Так и условие не выполнила, а уж тут – пиши пропало.
Неясные догадки, невнятные подозрения, смутные предчувствия вдруг оформились в единое целое, затвердели и приняли конкретную форму. Все сразу стало ясно.
– А дальше как же? – не отставал от карлицы любознательный сынок, казалось, совсем забывший про Лену.
– Да никак, – резюмировала карлица. – Так и будет кошкой вонять до самой смерти.
Библиотекарша от этих слов в прямом смысле свалилась со стула, вернее, с табурета. Явилось ли это следствием потрясения или просто сказалось некоторое опьянение, сейчас ответить трудно, но ушиблась она довольно сильно.
Витюшка тотчас бросился поднимать пострадавшую. После некоторых усилий он вновь водворил Лену на табурет, и несчастная кое-как притулилась на нем, потирая ушибленную голову. Все молчали.
– И все же, – после затянувшейся паузы робко произнесла Лена, – неужели все настолько безнадежно?
– Мамаша, – тотчас встрял Витюшка, – растолкуйте вы ей… помогите, ведь хорошая девушка пропадет. А вы по этой части… – Он запнулся, поймав колючий взгляд карлицы.
И вновь напряженная тишина повисла на кухне.
– Что ж тут растолковывать, – пожевав синими губами, почему-то шепотом начала карлица, – говорю: ничего сделать нельзя… Почти…
– Но если почти, значит, что-то все таки можно? – приободрилась Лена.
– Тяжело. Весьма!
– А если, например, мне пойти к этой… э-э… гадалке? Упросить ее?.. На колени броситься?.. В конце концов, деньги предложить?!
– А у тебя они есть? – с интересом спросила карлица.
– Нет, конечно. Но можно занять… Мой жених – достаточно состоятельный человек.
– Про жениха можешь забыть, – веско заметила карлица. – Зачем ему такая вонючка.
Лена едва удержалась на своем табурете.
– Мамаша, зачем вы так? – вступился за Лену добросердечный Витюшка. – Девушка страдает, а вы вместо того, чтобы помочь, окончательно ее добиваете.
– Ты меня не учи, гаденыш! – неожиданно разъ-ярилась карлица. – Выискался тоже, заступник! Вырастила урода на свою шею! Болдырь несчастный! Почему я должна ей помогать? Я ее первый раз вижу, и, надеюсь, последний. Давай, вонючка, убирайся! Погужевала – и будет.
Страдалица покорно поднялась со своего табурета, однако ее качнуло, и она вновь рухнула на него.
– И набралась к тому же, – злобно констатировала карлица. – Витюшка, тащи ее прочь.
– Я сейчас пойду и утоплюсь, – обреченно сказала Лена.
– Давай, давай… Вода еще теплая.
– …или повешусь.
– Тоже неплохо. А с другой стороны, чего ты так страдаешь. Ну, попахивает от тебя, так от многих так-то… Вон, далеко ходит не нужно, чудо мое, – она кивнула на Витюшку, – тоже порядочно смердит. Подходящая, кстати, пара для тебя. И культурные оба. Ты ему будешь сказки читать, а он тебе на трубе наигрывать.
– Перестаньте издеваться! – нашла в себе силы воскликнуть Лена.
– Ого, какие мы грозные, – дребезжаще засмеялась карлица. – Проваливай давай…
– Если вы мне поможете, я готова исполнить любую вашу просьбу.
– Ой ли? – усмехнулась карлица, и изо рта у нее выглянул желтоватый клык. – Ты уже одной обещала.
– Верьте мне! На все согласна, только бы не пахнуть. Поклясться могу…
Карлица хмыкнула, потом задумчиво сказала:
– Можно, конечно, попробовать. Только уж не знаю…
– Пойдите ей навстречу, мамаша, – осоловело забормотал Витюшка. – Вы можете, я знаю…
– Мне и самой надоела эта тварь, которая тебе напакостила, – заметила карлица, – но ты ведь сама виновата.
– Так вы с ней знакомы? – изумилась Лена.
– Будто бы, – непонятно отозвалась карлица. Это «будто бы» следовало понимать как угодно. – Ты вот что… – вновь заговорила карлица. – Сейчас ложись, проспись, а я пока подумаю, что можно сделать.
Лена, несмотря на довольно сильное опьянение, ощутила, что тон, которым разговаривала с ней карлица, стал более благожелательным. Она поднялась и последовала за старушонкой. Та подвела ее к какой-то допотопной кровати, на которую Лена просто рухнула и тут же забылась.
Очнулась она не скоро и в первый момент не поняла, где находится. Немного болела голова, во рту пересохло… В комнате, где она спала, было почти темно, похоже, давным-давно наступил вечер, а может, и ночь. Потом Лена вспомнила все, что с ней случилось, и тихонько застонала. Было мучительно стыдно: напилась, как последняя… И разговор с крошечной старушкой… Да было ли это на самом деле? А может, приснилось? Карлица как будто обещала помочь? Можно ли ей верить? Какие-то странные намеки… Да и вообще многое странно.
Послышались мягкие, осторожные шаги.
– Ну как, пришла в себя? – услышала она шепот карлицы. – Тогда вставай, пойдем на кухню, потолкуем.
– А Виктор где? – усевшись на знакомый табурет, спросила Лена, чтобы как-то начать разговор.
– Витюшка-то? Да где ж ему быть? Дрыхнет. О нем после, сначала о тебе. Дела твои, надо сказать, неважнецкие. Такой вонючке и вправду жизни не будет. Вот ты давеча собиралась топиться. В запале, конечно, произнесла. Вино в башку ударило. Пока что решимости не хватит. Но придет время, и придется выбирать: либо в петлю, либо по помойкам рыскать. Отовсюду тебя гнать начнут, словно прокаженную. А жениху своему, которого приворожила по колдовкиному научению, ты и сейчас уже не нужна. Так что плохи твои дела, девонька.
– Но это же конец всему! – ужаснулась Лена.
– Погоди, не перебивай. Колдовка тебя ни за что не простит просто так. Может, только за большие деньги.