На этот раз котенок вел себя несколько иначе. Он посмотрел на плошку и обмакнул в молоко переднюю лапку.
– Ты плохо воспитан! – строго произнесла Лена. Однако котенок не внял упреку, а залез в плошку всеми четырьмя лапами и в конце концов перевернул емкость.
– Я так и знала! – возопила чистюля и, схватив со стола первый попавшийся под руку предмет, швырнула его в усатую нечисть.
На беду котенка, метательный снаряд, угодивший ему в мордочку, оказался металлическим молотком, которым отбивают мясо. Еще вчера Лена готовила бифштекс для своего возлюбленного. Котенок издал нечто вроде всхлипа и рухнул в молочную лужу. Некоторое время он судорожно сучил лапками, но вскоре затих. Библиотекарша остолбенело взирала на содеянное. Такого развития событий она никак не ожидала. Потом наклонилась над пострадавшим. Котенок не подавал признаков жизни. На крошечной мордочке выступило несколько капелек крови. Летальный исход случайной встречи был налицо.
И тут Лену неожиданно осенило. Она схватила бедолагу за хвостик и подняла на уровень глаз. Со шкурки убиенного стекало молоко. Лена наскоро обтерла котенка и потащила в комнату. Не выпуская свою жертву из рук, она рывком сорвала со своей кроватки покрывало вместе с одеялом и принялась тыкать окровавленную мордочку в простыню. На ткани осталось несколько маловыразительных пятнышек. Лена с сомнением посмотрела на дело рук своих и осталась недовольна. Крови как результата якобы свершившейся дефлорации, по ее мнению, было явно недостаточно. Тогда она пошла на кухню, взяла хлебный нож и неумело перерезала худенькое горлышко. Вновь выступило несколько капель крови.
– Желудок у котенка меньше наперстка, – ни к селу ни к городу произнесла злодейка, доведя свои манипуляции до конца.
Потом она достала из шифоньера коробку с французскими модельными туфлями, подаренными ей возлюбленным, извлекла обувь, засунула туда свою жертву и вынесла коробку на лестничную площадку, решив отнести ее в мусорный бак, когда стемнеет.
– Ну вот и все, – констатировала она вслух, разглядывая дело рук своих. – Эту простынку ты и получишь. Авось не разберешься, какая тут кровь – человечья или кошачья.
Далее хитроумная Лена решила уничтожить все улики. Настоящую простыню она бросила в ванну, открыла горячую воду и щедро насыпала стирального порошка «Ариэль», а подделку, предварительно как следует измяв, положила в пакет. Дело было сделано. Оставалось только избавиться от трупика котенка. Девушка вышла за дверь. Коробка из-под обуви стояла там, куда ее и поставили. Лена подняла ее. Коробка показалась почему-то очень легкой. Она сняла крышку. Котенка не было…
«Что за бред? – изумилась Лена. – Как это понимать? Возможно, котенок был просто оглушен ударом, а потом пришел в себя и выбрался на волю. Но ведь в таком случае крышка валялась бы рядом с коробкой? К тому же у котенка перерезано горло… Весьма странно».
Лена покрутила головой по сторонам. В подъезде было пусто, лишь с улицы слышались детские голоса. Она опустилась на пролет ниже, потом поднялась на следующий этаж. Котенка нигде не наблюдалось.
Весьма странно! Может, все произошедшее ей привиделось? Но как такое может быть?!
Она вернулась в свою квартиру и вновь достала только что изготовленную подделку. Кошачья кровь была на месте. Покумекав малость, Лена решила, что либо котенок все же оказался жив и выбрался из коробки самостоятельно, либо какая-нибудь любительница кошек (а таковые в подъезде имелись), обнаружив трупик, самостоятельно захоронила его. Последнее предположение выглядело и вовсе невероятным, однако вполне устроило малютку-библиотекаршу, поскольку та привыкла давать тому или иному событию пусть на первый взгляд и глуповатое, но понятное самой себе объяснение.
Третий визит к гадалке оказался самым коротким. Вначале Лена хотела поехать к ней вместе с Сашей на его роскошном авто, но потом передумала. По здравом разумении, это было лишнее. Саша мог начать задавать вовсе ненужные вопросы. Мол, кто живет в этом нехилом домишке? Какие у Лены здесь дела? Да и Софье Павловне необязательно видеть, на какой машине разъезжает Ленин избранник. Мало ли… Вдруг потребует в придачу к измызганной простыне еще и приплату, выраженную в изрядной сумме рублей, а то и «зеленых»…
Гадалка встретила ее не то чтобы холодно, а, проще сказать, равнодушно. Она молча взяла пакет, небрежно бросила его куда-то в угол, потом внимательно взглянула на Лену:
– Может, погадать?
Но библиотекарша благоразумно отказалась и постаралась как можно быстрее откланяться. Ее не задерживали.
И едва за Леной затворилась калитка, в памяти вдруг всплыл ее первый визит в этот дом. Тогда она в первый раз увидела Софью Павловну и, помнится, мгновенно прониклась к ней доверием. С чего бы вдруг? Обычная шарлатанка. Таких на свете предостаточно. Ищут простодушных глупышек, которых обвести вокруг пальца – раз плюнуть. Но она, Лена, не такая… Впрочем, осталось непонятно, какие цели преследует гадалка. Ведь, справедливости ради сказать, денег она не потребовала. И вот что интересно. – Лена даже остановилась от внезапно пришедшей мысли. – Сколько этой Софье Павловне годков на самом деле? В первую их встречу Лена решила – лет тридцать. Второй раз, в ходе колдовских манипуляций, перед Леной находилась вполне зрелая женщина в возрасте где-то под сорок, что называется, «в самом соку». А сейчас? Как будто стала еще старше. Тогда худенькая, стройная мадамка, а нынче дородная матрона. Как такое может быть?! Что это одна и та же женщина – сомнений нет. Черты лица… глаза… Зеленоватые, как недоспелый крыжовник, обволакивающие и, чудится, проникающие в самую глубь… э-э… естества. Ведьмацкие, одно слово!
Размышляя таким образом, Лена шла к автобусной остановке. Стоял август. Июльский зной сменился мягкими, пронизанными сонной негой деньками. Здесь, в пригородном поселке, приближение осени было особенно очевидно. Через высоченные заборы на улицу свешивались ветви, усыпанные дозревающими плодами. Серебрились, пролетая мимо, нити невесомой паутины. Пахло яблоками, полынью и еще чем-то неясным, но знакомым с детства.
«В такое время, – ликовала библиотекарша, – на Руси издавна играли свадьбы. Вот и мы скоро…»
От таких мыслей на душе становилось сладостно и немножко тревожно.
Уже перед самой автобусной остановкой Лену обогнала кошка, остановившись поодаль, повернула к ней лобастую голову. Это был крупный, совершенно черный зверь, и только на самых кончиках лап у него имелись белые «носочки».
Вначале Лена, занятая своими терпкими думами, не обратила никакого внимания на животное, однако оно издало низкий грозный рокот, вовсе не похожий на банальное мяуканье. Библиотекарша посмотрела в сторону кошки. Мерцающие глаза заметно сверкали даже в свете солнечного дня, шерсть стояла дыбом. Казалось, мерзкое существо сию минуту бросится на нее.
– Тьфу на тебя, нечистая! – совершенно непроизвольно произнесла Лена. – Сгинь!
Откуда вдруг всплыло древнее заклинание, она и сама не знала, но оно как будто возымело действие. Нечисть зашипела, как проткнутое колесо, и точно так же, на глазах, словно съежилась. Потом бочком, бочком она отступила в какую-то дыру под забором и зыркала оттуда на Лену злыми глазами. Инцидент продолжался от силы минуту, а тут и автобус подошел.