– Ага. История этот. Понимаю. Дальше рыть хочешь? Молодец! Копай, копай… На польза пойдет. Найди этого. Который в газета писал.
– Корреспондента?
– Ага. Его. Потолкуй. Может, чего нового узнаешь. Этот парень тоже интересуется, знать хочет… Станете вместе искать. Вдвоем способнее будет…
– Ну и пускай себе интересуется! Мне-то что? – ревниво спросил Бурышкин. Он уже предчувствовал в незнакомом пока журналисте Мерзлове потенциального конкурента.
– Я тебе чего говорила? – улыбаясь, спросила шаманка. – Отдавать не бойся, тогда все получится.
События, связанные с «кровавым мальчиком», как окрестили Вову Никулина некоторые средства массовой информации, не шли из головы у Павла. Казалось бы, материал написан и отмечен. Кусочек славы, что называется, «схаван».
Однако вопросы-то остались. Директриса проговорилась: у Вовы был конфликт с классной. Но в чем он заключался, Павел так и не понял. Конечно, проще и лучше всего расспросить кого-нибудь из Вовиных одноклассников. И журналист решил так и сделать. И вновь отправился в школу, где совсем недавно учился «кровавый мальчик».
Только сейчас, при дневном свете, Павел наметанным глазом определил: школа далеко не из престижных. Роль охранника выполнял какой-то тщедушный дедок, сидевший на входе и не только не проверивший у него документы, но даже не поинтересовавшийся, куда это молодой человек направляется.
Павел быстро миновал дверь знакомого кабинета, не желая попадаться директрисе на глаза, взбежал на третий этаж и, схватив первого попавшегося пацана за рукав пиджака, поинтересовался: не знавал ли он Никулина?
– А вы кто? – немедленно спросил парнишка.
– Из газеты.
– Из какой? – Ребенок, в отличие от сонного охранника, оказался очень даже осторожным.
Павел достал удостоверение и сунул мальчишке под нос, и был приятно удивлен, что его знали.
– Ах, это вы написали про Вована! – воскликнул пацан. – Круто! Мы всем классом читали.
– Ну и как? – поинтересовался журналист.
– Я же сказал… Девчонки аж визжали и писали.
– Неужели прямо в классе?
– Ну, дак! А сейчас зачем пришли?
– Хотел более подробно расспросить про Никулина. Что он был за парень? Ну, и вообще…
– Вован-то? Да так… – Пацан неопределенно пожал плечами. – Вы лучше с кем-нибудь из его класса поговорите. Вон хоть с Машкой. Маш! – позвал он проходившую мимо светловолосую длинноногую девчонку в черной мини-юбке, такого же цвета колготках и ярко-красном свитере.
– Чего тебе? – небрежно спросила девица, не прекращая жевать.
– Вот мужик из газеты… Который про Никулина писал… Поговорить с тобой хочет.
Девчонка с интересом посмотрела на Павла.
– Только сейчас урок начнется. Последний… Если подождете, можно и поговорить… – Она усмехнулась. – В ближайшей кафешке.
– Подожду, – согласился Павел.
– Около входа. Только как меня увидите, сразу идите вперед, я догоню.
Прозвучал звонок на урок, и Павел пошел к выходу. Теперь он не спешил. Медленно спустился по лестнице, прошел мимо дедка.
Знакомый запах: смесь ароматов мастики для натирания паркета, мокрой тряпки, которой вытирают доску, старых учебников шевельнул какие-то струны в душе. Он вспомнил свою школу, практически ничем не отличавшуюся от этой. Такие же обшарпанные стены, украшенные более-менее удачно исполненными стенгазетами и плакатами, предупреждающими о пагубности наркотиков и ранних половых связей.
– Все то же, то же… – произнес он вслух.
Дедок встрепенулся, поднял заспанные глаза на Павла и слабо улыбнулся.
– Весь в коже, – изрек он свои наблюдения. – Даже штаны из кожи. Ты, парень, часом не из газеты?
– Точно! – несколько удивленный, откликнулся наш герой. – А ты, старец, как меня опознал и вычислил?
– Да по штанам, – охотно пояснил дедок. – Директорша сказала: «Как увидишь парня целиком в кожаном обмундировании, гони его прочь». Так что извини, хлопец. Давай-ка на выход.
Павел некоторое время поболтался по пустынному школьному двору, то и дело смотря на часы. Потом вышел в абсолютно безлюдный переулок, где, кроме него, прогуливалась только бродячая собака, некоторое время дефилировал там, а потом вернулся к школе и стал поодаль от входа. Скоро прозвенел звонок с урока, из дверей школы шумно повалила ребятня. В числе прочих на ступеньках появилась и Маша. На ней была короткая черная кожаная курточка вся в заклепках, на голове – бандана. Она поозиралась, увидела Павла, помахала рукой и, сказав что-то стоявшей рядом девочке, направилась к нему. Девочка последовала за ней.
– Моя подруга. Зовут – Лиза, – представила она девочку. – Без нее никуда. А вдруг вы – извращенец.
– Что за глупости ты несешь?! – возмутился Павел.
– Значит, так, – не обращая внимания на слова Павла, безапелляционно заявила Маша. – Вы ведете нас в кафе, там и поговорим.
– А ты, оказывается, наглая, – усмехнулся Павел.
– Какая уж есть.
– В таком случае будь здорова. С кем-нибудь другим поговорю.
– Как знаете. Только другие и говорить-то с вами не будут.
– Это почему?
– Директриса сказала: «Узнаю, что кто-то беседовал с прессой, – из школы выгоню!»
– А ты, значит, не боишься?
– Фигня! С чего выгонять? Уши трет.
– Ладно, веди в кафе.
– Только Лиза с нами…
Лиза сиротливо стояла в сторонке. Выглядела она намного скромнее своей подруги, одета была попроще и, видать, чувствовала себя не в своей тарелке.
– Пошли, Лизка… Да расслабься ты. Расскажем ему про Вовчика.
Лиза с явной неохотой последовала за ними.
Заведение, в которое они пришли, оказалось чем-то средним между кондитерской и пивным баром. В небольшом зале было полутемно и довольно уютно, играла приглушенная музыка, а главное, почти пусто. Только влюбленная парочка ворковала в самом дальнем углу. Маша вела себя все так же уверенно. Она уселась за столик, при этом почти насильно усадила рядом с собой Лизу. Сел и Павел.
– Что вам заказать? – спросил он.
– Мне – пива, – тут же сообщила Маша.
– Не слишком ли ты молода?
– Четырнадцать уже есть, я старше всех в классе, – сообщила бойкая девица. – Паспорт получила. Так что за меня не переживайте!
– А тебе чего? – обратился Павел к Лизе. Девочка стеснительно заморгала:
– Может, чаю?
– Кофе ей, – распорядилась Маша, – и пирожное «Наполеон».