Колокольчик на входной двери звякнул, в магазин впорхнули две расфуфыренные мадамки неопределенных лет, и Лилька, прекратив разговор, обратила все внимание на потенциальных покупательниц.
Павел отошел в сумрак дальнего угла и начал кумекать.
Откуда все-таки Лилька узнала, что он ездил в Чертаново? И не просто ездил, а заказал своего коллегу? Догадалась? Впрочем, разговор о Поручике Голицыне в тот момент все-таки имел место. Правда, насколько он помнил, все выглядело пустой, пьяной болтовней, да и фамилию он, кажется, не называл. Просто величал Поручика Голицына «коллегой по работе». Или все-таки проговорился и назвал имя? Да хоть бы и назвал! Это была просто глупая шутка. Лилька говорит: любительница бургундского снова приглашает в гости. Интересно, с какой целью? Просто так или желает выяснить результат?
Павел взглянул на подружку. Лилька порхала возле дам и даже не смотрела в его сторону. Мысли юноши перекинулись на Бурышкина и Катю. Отношение к этой парочке у него, по правде говоря, неоднозначное. Они (особенно шаманка) и притягивают его к себе и, одновременно, отталкивают. Бурышкин, конечно, типичный авантюрист, пусть даже и престарелый, а вот Катя… Шаманка, несомненно, обладает огромной скрытой мощью. Вопрос только: несет эта мощь добро или зло? А впрочем, что такое добро, что такое зло? Сам-то… С кем он? На чьей стороне? Вроде бы все происходит само собой. Не работай он в редакции «Курьер-экспресса», не веди криминальную тему, разве попал бы в этот круговорот таинственных событий. Устранение субъекта при помощи магии… Возможно ли подобное? А вся сверхъестественная сторона происходящего? Эти демоны, призраки?.. Скорее всего просто плод воспаленного воображения. Но ведь не он один общался с инфернальными существами. Бурышкин и Катя тоже при этом присутствовали, принимали активное участие… А первый раз… Когда все началось. Квартира, где произошло убийство. Именно оттуда и пошло. Тогда, тогда… Потом этот пацан, сиганувший с крыши.
Мысли Павла вновь переключились на Поручика Голицына. Его смерть… Что произошло в действительности? Но главное даже не в том. Желал ли он, Павел, смерти этому несчастному, спившемуся человеку? Как будто нет! Но так ли?
В самом темном, в самом дальнем уголке мозга засела довольно нелепая на первый взгляд мыслишка. А если неосознанно Павел завидовал ему? Завидовал профессионализму, легкости слога, выработанному годами мастерству. Вроде смехом-смехом, а обратил свой взор на Скуратова. Ведь когда намечал будущую жертву, указал именно на Поручика Голицына! Да разве всерьез желал Скуратову смерти?! Шутка! Это была просто шутка! О последствиях он вовсе не думал… И не верил… До сих пор не верит. Просто дурацкое стечение обстоятельств. Не может человек помереть ни от какого колдовства. Совпадение! Но ведь и деньги заплатил… Хотя разве это деньги. Всего-то сто долларов. Нет. Что-то тут не то. Ах, если бы еще раз увидеться с этой теткой. Лилька говорит: она приглашала в гости. Так почему бы не поехать. Может, удастся вытянуть какую-нибудь подробность, а еще лучше, если она признается, что просто разыграла его. Именно разыграла. Пусть довольно диким образом, но всего-навсего обвела вокруг пальца. Однако зачем ей это нужно?
Павел так увлекся умозаключениями, что не заметил, как посетительницы покинули бутик и Лилька освободилась.
– Ну что, Пашенька, заскучал? Какая программа на вечер? В дискотеку завалимся? Или в бар? Тут, я слышала, новый открылся, уж больно сногсшибательный. Со стриптизом…
– А эта Светлана… Как там ее по отчеству? Петровна, кажется? Ты говоришь, в гости приглашала? А если и вправду ее навестить? По старой памяти. Ей там одной скучно.
Лилька пожала плечами:
– Если ты хочешь. Но что у нее хорошего? Разве что вино. Так все равно тратиться придется. Тоже с пустыми руками не приедешь. Да и тачка денег стоит. Нет! Пойдем лучше в кабачок. И ближе, и не увязнешь на всю ночь.
– В гости, – заупрямился Павел. – Либо к ней, либо никуда.
– Хорошо, – охотно согласилась Лилька. – Раз ты настаиваешь. Сейчас я ей позвоню… – Она достала мобильник. – Светлана Петровна? А это я… Лиля. Приветик. Как дела? Скучаете? Хорошо вам, а я на службе. Тут вот рядом мой дружок… Павел. Помните? Ну, правильно. Журналист. Я и говорю… Он в гости к вам собрался. Прям, говорит, не могу, хочу видеть! Тоскует. И вы тоже?! Любопытная ситуация. Пусть приезжает? Один? – Лилька иронически взглянула на Павла, прикрыла узкой ладошкой микрофон. – Говорит: очень рада тебя видеть. Мол, разговор к тебе есть. Интересно, какой? Пусть, говорит, хоть сию минуту приезжает. – Она вновь заговорила в трубку: – Нет, дорогая, одного я его не пущу. Только в моем обществе. А то мало ли… вы дама видная. Шучу, конечно. Вечерком? Да, конечно. Обязательно. Значит, будете ждать? Ладно. Часикам к семи подкатим. Ну вот, – обратилась девушка к Павлу. – Она нас ждет. Доволен?
Юноша кивнул.
– А чего это тебе к ней так приспичило? – с интересом спросила Лилька. – Или хочешь доложить о смерти своего приятеля? Мол, помогли вы мне, Светлана Петровна, ох как помогли!
– Что за глупости?! – возмутился Павел. – И при чем тут она?
– Ладно, ладно, успокойся… Конечно, ни при чем. Это я так, из вредности. Подначиваю по своей глупой привычке. Не бери в голову.
– А куда брать прикажешь?
Лилька хихикнула:
– Пашенька, дружок, не заводись. Отправляйся лучше в свою контору, потрудись на благо родной газеты, а вечерком оттянемся у этой тетки.
К вечеру погода вновь испортилась. Пошел мокрый снег. Он то ослабевал, то усиливался, и слякоть на улицах стояла неимоверная.
Весь день Павел провел в конторе. Накропал пару выжатых из телефонной трубки информаций и начал большой аналитический материал, который задумал довольно давно, но не знал, как к нему подступиться. Речь шла о подростковой преступности.
Павел написал пару абзацев, но потом дело застряло. Он таращился на дисплей, щелкал по клавишам, а потом стирал бессмысленный набор знаков. Время от времени юноша бросал взгляд на кресло, в котором совсем еще недавно покоился тощий зад Поручика Голицына, и ему казалось, что вот-вот заскрипит дверца стола, забулькает наливаемая в стакан жидкость, послышится чмоканье и следом перхающий кашель… Но в кабинете было тихо и как-то пустынно. Никто в него не заглядывал, никто не кричал: «Привет, старик!» – словно Павел сидел не в огромном здании в самом центре Москвы, а на необитаемом острове. Сквозь старинную толстую дверь доносились невнятный шелест голосов, просачивавшихся будто из другого мира. Он прокопался до двух часов, потом сходил перекусить, вернулся и снова уселся перед экраном компьютера. Но мысли витали где-то очень далеко. Представился Поручик Голицын с закрытыми глазами, лежащий в дешевом гробу, потом его супруга, сидящая за кухонным столом в захламленной «хрущобе». Перед ней стоит начатая поллитровка и банка с маринованными огурцами. Слезы капают в стакан с водкой.
Видение оказалось столь ярким, что Павла передернуло.