Каждый случайный шорох заставлял ее вздрагивать, по вискам струились ручейки холодного пота, однако она продолжала «всматриваться» слепыми глазами в зеркальную гладь. Слепота мешала осуществить дерзкий план освобождения пленницы Зазеркалья, но Маргарита продолжала надеяться на удачу и все ждала, когда же плутавшая в запредельном мире Лада заметит огненную дорогу к дому.
Минуты таяли, как воск горящих свечей, на смену нервному напряжению и тревоге, пришла апатия. Чувства притупились, все в жизни стало пустым и бессмысленным. Маргарита погасила огарки, спрятала их в пакет вслед за зеркальцем, подобрала трость и направилась к двери, как вдруг в ее черном, лишенном света и цвета мире полыхнула синяя вспышка.
Она не знала, сколько времени лежала без сознания. Наконец веки дрогнули, и женщина открыла глаза. На какую-то долю секунды Маргарите показалось, что к ней вернулось зрение — она словно увидела интерьер гостиничного номера — искаженный, окрашенный в странные цвета, но все же вполне реальный. Видение исчезло быстрее, чем слепая могла осознать его, оставив ей лишь воспоминания о счастье прозрения.
Женщина медленно поднялась с ковра. Движения давались ей с трудом, словно она упала с большой высоты и осталась жива по чистой случайности. Все было необычно и странно, но Маргариту волновала не боль, и даже не секундное прозрение, а то, что произошло с ней за миг до потери сознания. Что именно? Она не могла вспомнить этого, но чувствовала, насколько важен и страшен был тот забытый момент ее жизни.
Трудно уснуть в душную летнюю ночь, когда даже в предрассветные часы нет места для прохлады, а воздух кажется тяжелым и липким. Маргарита ворочалась с боку на бок, то и дело, поправляя подушку, и думала о сыне. Действительно, исчезновение безрассудной журналистки могло обернуться для Игоря крупными неприятностями, возможно, даже тюрьмой. Лада должна была любой ценой вернуться в наш мир, но как это сделать, Маргарита пока не представляла.
— Е-е-е-ети-и-игомоп! — нарушил тишину тяжелой ночи долетевший из Зазеркалья вопль монстра. — Е-е-е.
За последнее время зов чудовища стал почти привычным, и больше не внушал того запредельного панического ужаса, что в начале. Однако сегодня крик раздался слишком близко, словно монстр уже проскользнул в комнату и находился в паре шагов от Маргариты. Женщина села на кровати, прислушалась…
— Дубин-отк, етигомоп! — прокричал вибрирующим голосом монстр.
Если бы она могла видеть! Одного мимолетного взгляда хватило бы, что бы понять, одна она в комнате или нет. Маргарита с ужасом представляла, как вырвавшееся из Зазеркалья чудовище прячется в углу комнаты, выбирая подходящий момент для атаки. В том, что монстр пришел убивать, женщина не сомневалась — слишком хорошо она знала жестокость и коварство обитателей Зазеркалья.
— Ты пришел за мной? Ты здесь? — фразы сорвались с губ сами собой, хотя на них не могло быть ответа.
Но все же он прозвучал:
— Атсйулажоп, адюсто итйыв енм етигомоп. Юаминоп ен огечин я! — взвыл монстр.
Поток негативной энергии был слишком силен, но Маргарита так и не могла понять, уцелела или нет граница между мирами. Женщина сидела неподвижно, со страхом ожидая развязки. Как убивают пришельцы из Зазеркалья? Рвут плоть острыми зубами? Замораживают космическим холодом? Пожирают душу? Ответа не было, но каждая секунда ее жизни могла оказаться последней.
Впрочем, постепенно Маргарита начала улавливать в потоке злобы и ненависти, исходивших из зеркала совсем другие чувства — испуг, отчаянье, растерянность. Это было настолько необычно, что, преодолев оцепенение, женщина все же заставила себя подойти к зеркалу. Чудь дрожащие пальцы коснулись тверди стекла:
— Кто ты? Почему рвешься в наш мир?
Монстр находился в Зазеркалье, совсем близко, по ту сторону стекла, но в то же время бесконечно далеко. Чудовище всхлипывало, билось о прозрачную преграду, однако не могло разрушить ее.
— Тебе не выйти, — тихо проговорила Маргарита, и в ее голосе послышались печальные нотки.
Бархатистые, цвета запекшейся крови лепестки тихо покачивались на сапфировой воде, белый мрамор сверкал под необычными, голубоватыми лучами солнца. Татьяна стояла возле бассейна, со страхом ожидая появления духа, именовавшего себя ее сестрой Катериной. Девочка знала, что видит сон, но легче от этого не становилось — мир грез принадлежал потусторонним силам, здесь они были намного сильнее, чем в реальности. С того момента, как Таня перенеслась к зловещему бассейну, прошло довольно много времени, но Катерина пока не появлялась. Выждав еще чуть-чуть, девочка медленно пошла вдоль кромки водоема. Розы тихонько покачивались на длинных стеблях, вода сверкала ослепительными бликами.
— По-мо-ги-те-е-е. — закричал кто-то вдали. — Помогите!
— Мила?
Таня вздрогнула, начала озираться по сторонам, почти уверенная в том, что слышала голос подруги. Но вокруг не было ни души. Злой свет солнца выбеливал кожу и обдавал потоками космического холода, беспричинная тоска, медленно сковывала душу ледяными оковами.
— Где я? Где?! — доносилось с противоположного конца огромного бассейна. — Где?!!
— Мила! Сюда!
— Таня.
Голос становился тише, похоже, Китайгородцева шла в другую сторону, удаляясь от бассейна.
— Мила! Стой на месте! Я сейчас приду! Слышишь, стой на месте!
Преодолев страх, Таня Андреева побежала по мраморной дорожке, тянувшейся вдоль водоема. Она мчалась на зов, а розы смотрели ей вслед огромными глазами, каждый из которых был скрыт в глубине пурпурного цветка.
— Мила!
— Таня!
Бассейн незаметно преобразился, изменив свою форму и размеры, и теперь девочки стояли на противоположных берегах беломраморного канала, тянувшегося до самого горизонта. Преграда была почти непреодолимой, но позволяла свободно говорить между собой:
— Как ты сюда попала, Мила?
— Я не знаю! Я ничего не знаю! — с отчаяньем выкрикнула Китайгородцева. — Может, ты объяснишь, что происходит?
— Вроде бы ты находишься в моем сне.
— Во сне? По-твоему я тебе снюсь? Или ты мне? Вряд ли эту загадку удалось бы разгадать и в более спокойной обстановке, а сейчас было и вовсе неподходящее время для распутывания головоломок. Голубое солнце светило все ярче, выстуживая кровь, розы широко раскрытыми глазами следили за каждым действием девчонок, чудовищная, непредсказуемая развязка кошмара могла произойти в любое мгновение.
— Слушай, Мила, я попробую вывести тебя отсюда. Может быть, если ты выберешься из этого сна, то сумеешь вернуться в реальность.
— Вряд ли.
— Все равно, мы должны попытаться! Это единственный шанс.
Китайгородцева с сомнением посмотрела на расстилавшуюся у ног сапфировую гладь канала. Глубина водоема вряд ли превышала пару метров, и сквозь толщу воды отчетливо виднелось вымощенное белым мрамором дно. Девочка наморщила лоб, на ее хорошеньком кукольном личике появилось озабоченное выражение — Мила неплохо плавала, но страх мешал ей войти в прозрачную сапфировую воду.