Посвящается Касси и Сьерре.

Пусть у вас никогда не гаснет свет.

Прибытие

Месторасположение объекта.

Зачем ты спрятался здесь совсем один?

Вопросов будет много: о форте Эдеме, о Семерых, о Рейнсфорде, Дэвисе, миссис Горинг, о процедуре. Но первым делом зададут именно этот, самый простой. Сразу же, как только меня найдут.

Мы задали тебе вопрос, Уилл. Зачем ты тут спрятался?

Я уже думал, как буду отвечать. В угол меня не загонят. Не хочу, чтобы кто-нибудь стоял в дверях, загораживая проход, и добивался от меня признания. Лучше придумать ответ заранее и запомнить его, чтобы вырваться в лес, где я смогу убежать.

Потому что я знал.

Вот что я отвечу, когда меня спросят.

Я знал, и я боялся.

* * *

Уильям Бестинг, S167

Доктор Синтия Стивенс

12.06.2010

Есть и другие, такие же как ты. Ты не один, Уилл.

Что значит «такие же как я»?

Не один ты испытываешь страх. В твоём возрасте многие боятся самого разного. Когда тебе пятнадцать, мир может показаться жутко страшным местом. Но некоторые, вроде тебя, боятся немного больше, чем следовало бы. Мы с тобой уже говорили об этом. Не нужно замыкаться в себе. Ты не одинок.

Зачем вы мне это говорите?

Перед нашей сегодняшней встречей я просматривала записи. Наши сеансы длятся уже долго. Слишком долго, Уилл.

О чём вы?

Ты доверяешь мне, Уилл? По-настоящему?

Ну… наверное.

Тогда послушай меня. Я не могу ничем тебе помочь. Хотела бы, но не могу. Однако есть и другие… шестеро, если точнее. Шесть человек, которые испытывают страх, как и ты. И есть одно место… я бы хотела, чтобы вы туда отправились.

Значит, шесть человек, с которыми я никогда не встречался? Сколько им лет?

Вы все одного возраста.

Нет, я не согласен. Вы меня не заставите.

А вот твои родители не против. Я уже спросила их. Мне кажется, они просто немного устали от того, что нет никакого прогресса. Сто шестьдесят семь сеансов. Больше двух лет. Ты же сам видишь, Уилл, я не могу помочь тебе. Но знаю того, кто может.

И где же это место, в которое я вообще-то не собираюсь? И кто эти люди, с кем я не хочу встречаться?

* * *

Тут вспыхнул экран её телефона, и доктор Стивенс отвернулась, а я продолжал на неё смотреть. Это была высокая худая женщина лет сорока, довольно приятной внешности. Светлые волосы, очки в оправе, придающие ей умный вид, — есть на что поглядеть. Один зуб слегка выдавался вперёд и немного портил в целом красивое лицо, но от этого оно казалось ещё более естественным. Словно это был последний штрих, завершающий общую картину.

Извинившись, доктор Стивенс вышла из комнаты, находившейся на третьем этаже перестроенного таунхауса. Кроме неё, в этом здании вели приём ещё трое консультантов. Дверь она оставила приоткрытой на несколько дюймов; я услышал, как громко скрипнула под её ногой четвёртая ступенька сверху, а потом с тихим стуком закрылась входная дверь. Видимо, она вышла на крыльцо, чтобы с кем-то поговорить. Из соседнего помещения доносилась тихая монотонная речь, похожая на мурлыканье кошки. Я встал с кресла.

Наши сеансы длились уже так долго, что могло создаться впечатление, будто доктор Стивенс мне тётя или старшая сестра. Иногда во время бесед она обедала; иногда выходила в уборную или спускалась на кухню, и я пользовался этими перерывами, чтобы порыться в её вещах. Скрип четвёртой ступеньки служил для меня сигналом тревоги.

Ну что ж, сама виновата — не надо было оставлять меня одного. И запугивать меня тоже не стоило. Шарить на её столе стало для меня чем-то вроде дурной привычки, подобно краже газеты с прилавка в магазине: вроде и не собирался её читать, а потом она вдруг сама обнаруживается в кармане. С тайнами всегда так. Они накапливаются, накапливаются, наваливаются друг на друга, а потом приходится следить, чтобы вся конструкция не разрушилась, как карточный домик.

С тех пор как я заглянул в первый файл на компьютере доктора Стивенс, прошло уже довольно много времени. Если бы я строил карточный домик, то сейчас бы заканчивал уже второй этаж. Из всех наших встреч мне особенно запомнились несколько моментов.

Сеанс 12

Могло показаться, что доктор Стивенс пытается прочитать мою судьбу по чайным листьям в чашке, но она просто торопилась зарядиться кофеином перед очередной получасовой беседой с Уиллом Бестингом. Несколько ударов по клавишам, и вот она уже спускается по лестнице, впервые оставляя меня одного в комнате. Я поднялся, сел в её кресло и посмотрел на экран ноутбука.

Компьютер был заблокирован, но это легко обойти. Доктор Стивенс не очень-то таилась, когда вводила пароль — он был достаточно коротким, а от таких пытливых глаз, как мои, мало что скроется. Пальцами левой руки она ткнула в c и a, указательным пальцем правой — куда-то в середину верхнего ряда буквенных клавиш. А потом, когда я притворился, что изучаю вид из окна, нажала ещё клавиш пять.

Пароль начинался с букв c-a, и, скорее всего, после них следовала буква t.

CAT, то есть «кот».

Нет, я не вру; я действительно сидел за её столом и возбуждённо перебирал возможные варианты: коткоткот, котнакрыше, котикмой, котопёс, котихвост…

Четвёртая ступенька скрипнула, и я мигом вернулся в своё кресло, вцепившись в деревянные ручки. Доктор Стивенс вошла в комнату с заново наполненной чашкой в руках.

Полчаса спустя, когда мы прощались, я пробежался взглядом по полкам и заметил на одной из них четыре книги. В глаза бросилась синяя обложка с довольно улыбающимся котом, приподнимающим полосатую шляпу.

«Кот в шляпе». [1]

catinhat

Пароль, который я запомню надолго.

Сеанс 19

Папка с моими аудиозаписями нашлась сразу. Я знал, что доктор Стивенс записывает наши сеансы — даже давал на это согласие, — но, когда я увидел файлы собственными глазами, мне стало немного не по себе. Как будто она слишком глубоко погрузилась в мою душу и с мясом вырывала оттуда тайны, кусок за куском, складывая их на хранение в свой холодильник.