— Сюда никто не допускается. Так распорядилась Она. Нам уже пришлось прогнать одну девчонку.
Локридж стиснул зубы. Естественно, Аури слышала новость. Множество людей провожало его испуганными глазами, когда накануне вечером при свете факелов он шагал под нацеленными на него копьями ютоазов. «Ты, Сторм, — подумал он, — дьявол в женском обличье. В той тюрьме, из которой ты меня вызволила, ко мне пускали посетителей».
— Ладно, — сказал Локридж, — тогда я хочу видеть Богиню.
— Хо-хо-хо! — засмеялся воин. — Ты хочешь, чтоб мы сообщили ей, что ты желаешь, чтоб Она пришла?
— Ведь ты же можешь сказать ей, со всем необходимым почтением, что я очень прошу Ее о встрече. Когда вас сменят, если раньше никак.
— Зачем нам это? Она знает, что Ей делать.
— Послушай, ты, свинья, — сказал Локридж, изобразив на лице усмешку, — может быть, я и в немилости, но я не лишился всех своих сил. Ты сделаешь, как я сказал, или я сделаю так, что у тебя будет гнить и отваливаться от костей мясо. Тогда тебе так или иначе придется молить о помощи Богиню.
Они сразу же залебезили перед ним. Локридж увидел перед собой призрак того королевства, которое собиралась создать Сторм.
— Отправляйся! — сказал он. — И по дороге захвати мне чего-нибудь на завтрак.
— Я… я не могу. Никто из нас не может уйти с поста без разрешения. Но погоди. — Взводный вытащил из-под плаща рог и протрубил в него; глухой и печальный звук полетел сквозь дождь. Вскоре появилась группа молодых ребят с топорами. Рассказав им, в чем дело, начальник послал их с поручением Локриджа.
Это была очень маленькая победа, но и она вселила в него чуть-чуть надежды. С неожиданным аппетитом он набросился на серый хлеб и жареную свинину. «Сторм может меня сломать, — думал он, — но для того ей понадобится аппарат для зондирования мозга».
Он даже не удивился, когда она пришла часа через два. Его удивило то, что сердце его, как и прежде, забилось быстрее при виде ее. Она гордо ступала по земле, в полном облачении, высокая и гибкая, и все такая же красивая. В руке у нее был посох Мудрой Женщины, за ней следовала дюжина ютоазов, среди которых Локридж узнал Уитукара. Ее энергопояс поддерживал над ней невидимый щит, с которого каскадом низвергались потоки дождя, так что она была окружена серебряным водопадом, — Нереида и Морская королева.
Сторм остановилась у его хижины, глядя на него глазами, в которых больше всего было грусти.
— Что ж, Малькольм, — сказала она по-английски, — мне кажется, я должна была прийти, раз ты просил.
— Боюсь, что я никогда больше не примчусь на твой свист, милая, — ответил он ей. — Так жаль. Я был прямо-таки горд, что принадлежу тебе.
— И больше нет?
— И рад, да не могу. — Он покачал головой.
— Я знаю. Такой уж ты человек. Будь ты другим, мне было бы не так больно.
— Что ты собираешься делать? Расстрелять меня?
— Я пытаюсь найти иной вариант. Ты даже не представляешь себе, как я стараюсь.
— Послушай, — сказал он с безумной, сладкой и обреченной надеждой, — ты можешь отказаться от этого проекта. Бросить войну во времени. Почему бы нет?
— Нет, — ответила она с мрачной гордостью. — Я — Кориока.
Сказать на это было нечего.
Вокруг них шумел дождь.
— Ху хотел убить тебя сразу, — продолжала Сторм. — Ты — орудие судьбы, и если ты стал нашим врагом, можно ли рисковать, оставляя тебя в живых? Но я возразила, что твоя смерть может быть тем самым событием, которое необходимо для… для чего? — От ее решительности почти ничего не осталось; она одиноко стояла, окруженная туманной стеной водопада. — Мы не знаем. Я думала — с какой радостью я думала, когда ты вернулся ко мне, — что ты будешь мечом моей победы. Теперь я не знаю, кто ты. Что бы я ни сделала, все может привести к краху. Или принести успех — кто знает? Я знаю только, что ты — это судьба и что я очень хочу спасти тебя. Ты позволишь мне?
Локридж посмотрел в ее колдовские зеленые глаза.
— Они в далеком будущем были правы, — сказал он, испытывая острую жалость. — Знание судьбы превращает нас в рабов. Ты слишком хороша для этого, Сторм. Или нет, не хороша — и не плоха; может, тут даже не какое-то человеческое качество, нет, — но с тобой не должно было бы так случиться.
Слезы ли он увидел? Из-за дождя он не был уверен. Во всяком случае голос ее был тверд:
— Если я решу, что ты должен умереть, я сделаю это сама, быстро и аккуратно; и ты будешь погребен в дольмене — том, где ворота, — с воинскими почестями. Но я очень надеюсь, что в этом не возникнет необходимости.
Борясь с колдовством более древним и могучим, чем любые силы, предоставленные ей ее извращенным миром, он спросил:
— Пока я жду, могу я попрощаться или поговорить с несколькими друзьями?
Тут ее гнев вырвался наружу. Она с силой воткнула посох в грязь и закричала:
— Аури! Нет! Завтра ты увидишь ее свадьбу — вон там, в лагере. Мы поговорим с тобой после, и тогда посмотрим, действительно ли ты тот жалкий идиот, которого из себя строишь!
Резко повернувшись, так что взметнулись ее мантия и плащ, она пошла прочь от дома.
Эскорт последовал за ней. Уитукар отстал от него. Караульный попытался остановить его, но Уитукар оттолкнул его, подошел к двери и протянул руку.
— Ты по-прежнему мне брат, Малькольм, — сказал он своим грубым голосом. — Я поговорю с Ней о тебе.
Локридж пожал протянутую руку.
— Спасибо, — пробормотал он. На глазах у него были слезы. — Ты одно можешь для меня сделать: будь добр с Аури, хорошо? Позволь ей остаться свободной женщиной.
— Насколько это будет в моих силах. Мы назовем сына в честь тебя и станем делать жертвоприношения на твоей могиле, если до этого дойдет. Но я надеюсь, что нет. Да будет с тобой удача, друг.
Ютоаз ушел.
Локридж сел на топчан. В задумчивости смотрел он на дождь; мысли его были долгими и горькими и никого больше не касались.
Ближе к полудню ливень прекратился, но солнце не выглянуло. Вместо этого начал подниматься туман, и мир за стенами превратился в серую, мокрую, бесформенную массу. Иногда слышались голоса, конское ржание, мычание коров, но звуки были глухими и отдаленными, как будто жизнь отодвинулась от него. Воздух был таким холодным и сырым, что в конце концов Локридж снова забрался под одеяло. Усталость сморила его; он уснул.
* * *
Ему снились странные сны. Когда он проснулся — понемногу, дюйм за дюймом сбрасывая сон, — он не сразу понял, что уже не спит: действительность и то, что ему привиделось, запутанно переплелись в его сознании. Он потерпел кораблекрушение в океане, черном, словно волосы Сторм; мимо пролетела Аури, выкрикивая имя его матери; звук рога призывал гончих псов; он погрузился в зеленую глубину и услышал звон кующегося оружия, с трудом вырвался назад — туда, где сверкали молнии; его поразило раскатом грома, и — он был в хижине, где царила темнота; сумеречный полумрак пробирался сквозь туман, слышались возгласы людей и лязг оружия…