Есть страны, где паспорт требуют только при пересечении государственной границы, а внутри государства удостоверением личности может считаться любой документ с фотографией, например, водительские права. Но в последние годы из-за террористической угрозы правила во всех странах ужесточаются.

Милиционер нехотя взял паспорт и уставился в него с недовольным видом. Лицо менялось, а тон стал каким-то неофициальным.

– Все в порядке, поймите меня правильно, служба правопорядка… – Он как будто оправдывался. – Много правонарушений, приходится все время быть на страже…

– Хотел срубить с нас бабла, – сказал Даут, наклонившись к Кириллу.

Но услышали и Фил, и милиционер, который неожиданно покраснел, как школьник.

– Ты-то что лезешь? – снова разозлился он. – Я что, денег у вас требовал? Я просто выполняю свою работу. Вы бы лучше на себя посмотрели, как вы все тут выглядите. Я и сам, между прочим, приезжий, из Саранска, в Москве только пятый год…

– Ну вот, а говоришь – понаехали, – добродушно ухмыльнулся Фил. – Страна у нас, товарищ младший лейтенант Пушкин, большая, места всем хватит, главное – никого не толкать локтями. Вот тогда будешь жить долго и счастливо. А так – скоро состаришься.

Эпилог
В гостях хорошо, а дома – лучше

Не зря говорят, что в гостях хорошо, а дома лучше. Квартира не изменилась: все вещи на старых местах, в комнате Кирилла рок-плакаты висели, как раньше, но Кириллу казалось, что комната стала теснее и меньше. К привычному, оказывается, нужно привыкать заново.

– Ну, какие у вас тут новости?

– У меня бабушка ногу сломала. Теперь с палочкой еле-еле ходит, – поделился Даут. – А больше ничего.

– Ну, это и вовсе не проблема. Здесь, в городе, и врачи, и больницы, и рентгеновские аппараты, – успокоил его Кирилл. – У нас в дороге Юрий Александрович ногу сломал, так я на нем натренировался – теперь знаю, какой уход инвалидам нужен. В путешествиях много чего происходит.

Даут с уважением посмотрел Кирилла.

– А ты все мои открытки получил? – спросил Кирилл.

– Да, вроде все… – Даут не стал объяснять, как ждал посланий от Кирилла, как каждый день заглядывал в почтовый ящик, разгребая рекламные листовки в поисках новостей от путешественника.

Но Кирилл, кажется, понял это и без слов.

– Знаешь, – сказал он, разбирая сумку, – кажется, я придумал: в следующий раз возьму с собой наладонник с вайфаем и буду слать тебе электронные письма. Это и быстрее, и надежнее. И путешествие можно будет описывать в режиме реального времени.

– Круто, – завороженно сказал Даут и тут же забеспокоился: – А что, ты снова собираешься куда-то ехать?

– Да ты знаешь, старик… – И Кирилл процитировал Фила: «Нет ничего слаще ветра странствий… Перемещаться с места на место следует хотя бы для того, чтобы не превратиться в мишень»… И, кажется, мне очень понравилось путешествовать…

Марина устроила своим мужчинам торжественную встречу.

– Господи Иисусе, как же ты возмужал, Кириллушка, – запричитала баба Нюра. – И не признать!

А вот близнецы, Машка и Марфа, кажется, действительно его не признали. Уже успели забыть, что у них есть брат Кирилл и отец Фил.

Баба Нюра подхватила Машу, и обе они заплакали настоящими слезами.

– Ну что ж вы, баба Нюра, все так близко к сердцу принимаете, никакого валокордина не хватит. Уезжают – плакать, приезжают – плакать! Нельзя же так! – успокаивала ее Марина. – Вся наша жизнь – дорога!

Торжественное застолье пришлось отложить: Кирилл и Филипп по очереди полезли мыться – «смывать с себя пыль странствий», как высокопарно высказался отчим. А потом сели за стол. Перебивая друг друга, рассказывали, как им было интересно.

Со стороны, конечно, могло показаться, что ничего особенного: помотались да вернулись обратно, никакого тебе экстрима или сказочных превращений в духе Гарри Поттера. Но это было настоящее путешествие обыкновенных людей, и Кирилл чувствовал, что эти дни оказались самыми важными в его жизни. Он увидел огромную землю – Кавказ и Сибирь. Он стал лучше разбираться в людях и в самом себе. Он увидел, наконец, и понял, что за человек этот Фил, живущий с ним бок о бок, и полюбил его еще больше.

– Такие вот, Маринка, были у нас приключения и превратности… – закончил Фил.

Засыпая, Кирилл мысленно перебирал воспоминания. Все они были как монетки в кармане: каждая не весила почти ничего, но вместе собирались в честно заработанную сумму.

ЖИЗНЕННЫЙ ПУТЬ: КТО МЫ, ОТКУДА И КУДА ИДЕМ?

Даже само выражение «жизненный путь» указывает на связь между жизнью человека и дорогой. Каждый этап человеческой жизни описывается глаголами, обозначающими движение.

Что делают дети? Они гуляют и бегают. В молодости парни ухаживают за девушками, то есть ходят, бегают или гуляют. Молодые люди уходят в армию, девушки выходят замуж. Саму свадьбу гуляют, ездят друг к другу, ходят в гости, катаются на лошадях.

Женщины, вступившие в брак, привязаны к дому. Но даже они ходят беременные и уходят в декрет. Взрослые, мы ходим на работу, уходим (или уезжаем) в отпуск. В старости человек уходит на пенсию и, когда умирает, уходит из жизни, а родственники и друзья провожают его в последний путь.

У древних греков путешественников охранял бог Гермес. И совершенно не случайно Гермес защищал и другие человеческие занятия – скотоводство, искусство, торговлю. Таким образом, путешествия приравнивались к другим важным человеческим делам.

Не зря существует пословица: «Жизнь прожить – не поле перейти». Рождаясь, человек словно бы вставал на дорогу, по которой судьба вела его до самого смертного края. Но и после смерти, по представлению большинства людей, жизненное путешествие не заканчивалось – человека ожидал загробный мир. Так, древние греки считали, что спуск в Аид, страну мертвых, находится на краю земли, возле страны киммерийцев, где никогда не светит солнце, возле высокого утеса, где в реку Ахеронт впадают реки Коцит и Пирифлегетонт, отделяющие мир живых от мира мертвых. Души мертвых перевозит через реку Стикс на лодке печальный Харон. Мы помним, что, спустившись в Аид, Одиссей встретил там многих известных людей своего времени, а также предков. Между прочим, Гермес охранял странников в путешествиях не только на морях и на суше, но и в загробном мире – как бы уравнивая эти миры.

В христианской традиции души умерших попадают в рай, в ад или в чистилище. Подробное описание устройства этих миров оставил средневековый поэт Данте в поэме «Божественная комедия»: он описал свое путешествие в мир мертвых, состоящий из девяти кругов.

Иудейские и мусульманские представления о посмертном пути человека имеют свои отличия, но практически все религии рассматривают человеческую жизнь как путь, который завершается в загробном мире, где праведника ждет вознаграждение, а грешника – наказание.