— Я есть ты, — сказал демон.

Ну, с этим достаточно просто. Какое адское создание не пытается убедить жертву в том, что само оно — всего лишь ее отражение?

— Ты есть любовь, — твердил демон.

Тоже не нужно много ума, чтобы догадаться. Д'Амур по-французски означает «любовь».

— На том стоит мир, — внушал демон. Всего-навсего штамп, от частоты повторений почти утративший значение.

Никакого глубинного смысла здесь нет.

И все-таки смысл должен быть, в этом Гарри не сомневался. Слова — это ловушка, все попадаются на иллюзию их важности. Но Гарри не понимал этой важности. Он не раз гадал загадки и сейчас, просидев в забегаловке на заправке до рассвета, а утром, после пяти выпитых за ночь чашек кофе, заказав себе яичницу из трех яиц с «канадским» беконом. Но ни бекон, ни пять чашек не помогли найти ответ. Пора было идти, ехать дальше и надеяться, что судьба сама приведет его к Киссуну.

Подкрепившись, он вернулся в мотель и снова склонился над картой, найденной на Морнингсайд-Хайтс.

Кроме Джеймстауна и Нью-Йорка на ней оставалось еще несколько мест, пусть не до такой степени, но тоже густо помеченных символами. Одно во Флориде, другое в Орегоне, еще два в Аризоне, и еще шесть или семь. Откуда начать? Он выбрал Аризону — потому что когда-то любил женщину, которая родилась и выросла в Фениксе.

2

Дорога заняла пять дней и пролегла через городок под названием Маммот в Аризоне, где на одном перекрестке его окликнула по имени женщина с голосом чистым, будто журчание воды по камням. Она была крошечной, ее кожа напоминала темную папиросную бумагу, а глаза были посажены так глубоко, что он не мог разобрать их цвета.

— Меня зовут Мария Лурдес Назарено, — проговорила она. — Я жду тебя шестнадцать дней.

— Я не знал, что меня кто-то ждет, — отозвался Гарри.

— Тебя всегда кто-то ждет, — сказала женщина — Между прочим, как поживает Тесла?

— Вы знакомы?

— Я видела ее на этом самом месте три года назад.

— Забавное место, — отозвался Гарри. — Интересно знать, что в нем особенного.

— Да, действительно, — рассмеялась женщина. — А особенная в нем я. Как Тесла?

— Как всегда. Сумасшедшая. По крайней мере, была та кой, когда мы с ней виделись в последний раз, — сказал Гарри.

— А ты? Ты тоже сумасшедший?

— Очень может быть.

Ответ, похоже, понравился женщине. Она подняла голову, и Гарри впервые разглядел ее глаза. Зрачки отливали золотом.

— Я дала Тесле револьвер, — сообщила она — Он все еще у нее?

Гарри молчал.

— Д'Амур!

— Скажи, ты та, про кого я думаю? — вместо ответа спросил он.

— Что ты имеешь в виду?

— Сама знаешь.

Она снова улыбнулась.

— Глаза выдали, да? Тесла не заметила. Хотя… в тот день она была не в себе.

— Вас тут много?

— Очень мало, причем почти все ассимилировались. Но я вот настолько… — Мария показала кончик мизинца, — вот настолько помню Субстанцию. И это дает мне знание.

— Например, какое?

— Например, где появишься ты или Тесла.

— И это все?

— Почему же? Есть ли у тебя сейчас цель?

— Есть.

— И что это?

— Киссун.

Ее передернуло:

— Так он и есть твоя цель.

— Он здесь?

— Нет.

— Он был здесь?

— Нет. С какой стати? Ты думаешь, он здесь появится?

— Боюсь, что да.

Женщина огорчилась.

— Мы думали, мы здесь в безопасности, — проговорила она. — Мы не пытались открыть нейрику. Нам пока не хватает силы. Но мы думали, он нас не найдет.

— Боюсь, он уже знает, что вы здесь.

— Мне пора. Я должна предупредить остальных. — Она взяла Гарри за руку, ладонь у нее была влажная. — Спасибо. Я найду способ тебя отблагодарить.

— В этом нет необходимости.

— Есть, — сказала она и, прежде чем. Гарри успел возразить, перешла улицу и скрылась из виду.

Он остался в Маммоте на ночь, хотя был уверен, что женщина по имени Назарено говорила правду и Киссуна по близости нет. Гарри провел в дороге уже не одну неделю и очень устал. Он рано лег, но поспать не удалось — его разбудил тихий стук в дверь.

— Кто там? — проворчал Гарри, нашаривая выключатель.

В ответ он услышал не имя, а адрес.

— Сто двадцать один, Спиро-стрит, — тихо произнес хрипловатый голос.

— Мария? — спросил он, взял револьвер и подошел к двери. Но когда он ее открыл, в коридоре никого не оказалось.

Гарри оделся, спустился вниз, спросил у портье, как найти Спиро-стрит, и вышел на улицу. Спиро-стрит находилась на краю города, и многие дома там были в таком состоянии, что Гарри удивился, заметив признаки жизни: на подъездных дорожках старые автомобили и мешки с мусором, выставленные на вытоптанные газоны. Дом под номером сто двадцать один выглядел чуть лучше остальных, но глаз тоже не радовал. Чувствуя, как револьвер приятно оттягивает карман, Гарри подошел к приоткрытой двери.

— Мария? — позвал он. В доме было так тихо, что и шепот показался громким.

Ему никто не ответил. Гарри снова позвал ее и толкнул дверь. Дверь распахнулась. На полу на старом половичке стояла обеденная тарелка, где горела большая белая свеча, обложенная по кругу бусами. Перед свечой у стены, опустив голову и закрыв глаза, сидела Мария.

— Это я, — сказал он. — Я, Гарри. Что ты хочешь?

— Уже ничего, — ответил голос у него за спиной.

Он потянулся за револьвером, но не успел достать его, как холодная рука сдавила затылок.

— Нет, — просто сказал голос.

Гарри поднял руки, показывая, что там ничего нет.

— Ко мне кто-то пришел и назвал адрес… — объяснил Гарри.

Тогда заговорил другой голос; тот самый, который он слышал через дверь в гостинице.

— Она хотела вас видеть, — произнес он.

— Отлично. Вот, я пришел.

— Вы опоздали, — сказал первый. — Он нашел ее.

Гарри похолодел. Пристально он всмотрелся в лицо Марии. Лицо было безжизненно.

— Господи.

— Ловкий фокус, — промолвил посланец. — Она сказала, что вы святой, но что-то не похожи вы на святого.

Ледяная рука сильнее сдавила затылок, и на миг Гарри показалось, что череп сейчас треснет. Потом его мучитель сказал очень тихо: