— Как ты догадался привести сюда Розу? — спросила Фрэнни Шервуда, когда он толкнул калитку.
Он виновато посмотрел на сестру.
— Я заглядывал сюда время от времени, с тех пор как дом опустел.
— Зачем?
— Не знаю. Чтобы побыть наедине с самим собой.
— Значит, все время, когда я думала, что ты гуляешь в холмах, ты был здесь?
— Не всегда. Но часто. — Он ускорил шаг, обгоняя Фрэнни и Уилла. — Я должен войти без вас. Не хочу, чтобы вы ее напугали.
— Фрэнни в любом случае должна остаться здесь, — сказал Уилл. — Но один ты туда не пойдешь. Там может быть Стип.
— Тогда мы пойдем туда втроем, — сказала Фрэнни. — И никаких «но», «и» и «если».
Сказав это, она зашагала по гравийной дорожке к входной двери — мужчинам оставалось лишь догонять ее. Дверь оказалась открытой, и внутри было относительно светло. Источником света являлось не электричество, а две зияющие дыры в крыше. Большая, шириной футов в шесть, образовалась после бурь, бушевавших в прошлом феврале. Порывы ветра, достигавшие скорости девяноста миль, сорвали шиферные листы, а ледяные дожди раздолбили доски в труху. Теперь дневной свет попадал внутрь.
— Где она? — шепотом спросил Уилл у Шервуда.
— В столовой, — ответил тот, кивая в сторону коридора.
Там было три двери, но Уиллу не пришлось гадать. Из-за самой дальней раздался голос Розы. Он прозвучал слабо, но сомневаться в том, какие чувства передавал этот голос, не приходилось.
— Не приближайтесь ко мне. Я не хочу, чтобы кто-то ко мне приближался.
— Это не Джекоб, — сказал Уилл, подходя к двери и распахивая ее.
На окне были ставни, почти закрытые, и в комнате царил полумрак. Но он сразу увидел ее, она полулежала спиной к стене справа от камина. Вокруг валялись мешки. Она села, когда он вошел, хотя далось ей это с трудом.
— Шервуд? — сказала Роза.
— Нет, Уилл.
— Я раньше так ясно слышала. Значит, он пока тебя не нашел?
— Пока не нашел. Но я готов к встрече.
— Не обманывай себя. Он тебя убьет.
— И к этому я тоже готов.
— Глупо, — пробормотала она, покачав головой. — Я слышала женский голос…
— Это Фрэнни. Сестра Шервуда.
— Позови ее сюда, — попросила Роза. — Мне нужна помощь.
— Я тебе помогу.
— Нет, не поможешь. Нужно, чтобы это сделала женщина. Позови ее.
Уилл вышел в коридор. Шервуд стоял рядом с дверью — весь нетерпение.
— Она зовет Фрэнни, — сказал Уилл.
— Но я…
— Она так хочет. — И Уилл обратился к Фрэнни: — Она говорит, ей нужна помощь. Не думаю, что она позволит нам отвезти ее к доктору. Но постарайся ее убедить.
У Фрэнни это не вызвало энтузиазма, но, поколебавшись несколько мгновений, она скользнула в комнату мимо Шервуда и Уилла.
— Она умрет? — спросил Шервуд очень тихо.
— Не знаю, — ответил Уилл. — Она прожила долгую жизнь. Может быть, пришло время.
— Я не дам ей умереть, — сказал Шервуд.
Фрэнни вернулась к двери.
— Мне нужны марля и бинты. Шервуд, сходи домой, принеси что найдешь. В доме водопровод еще работает?
— Да, — сказал Шервуд.
— Не пробовала убедить ее показаться врачу? — спросил Уилл.
— Это бесполезно. И потом, не думаю, что врач сможет ей помочь.
— Что, так плохо?
— Дело не в том, что плохо. Странно. Я таких ран в жизни не видела. — По ее телу прошла дрожь. — Не знаю, смогу ли заставить себя прикоснуться к ней еще раз.
Она бросила взгляд на Шервуда.
— Ну, ты идешь?
Он был похож на собаку, которую выгоняют с кухни, на ходу оглядывался через плечо, чтобы ничего не пропустить. Наконец добрался до парадной двери и вышел.
— И что мы будем делать, когда ее забинтуем? — поинтересовалась Фрэнни.
— Позволь мне поговорить с ней.
— Она сказала, что не хочет видеть ни тебя, ни Шервуда.
— Придется ей потерпеть, — сказал Уилл. — Извини.
Фрэнни пропустила его, и Уилл шагнул в комнату. Там теперь было темнее, чем несколько минут назад. И теплее. Оба эти изменения, предположил он, вызваны действиями Розы. Поначалу он даже не увидел ее — такой плотной стала тень у камина. В темноте он пытался сообразить, где она, но тут услышал ее голос:
— Уходи.
По голосу он определил ее местонахождение. Роза переместилась на четыре или пять ярдов, в самый дальний от двери угол комнаты. Ставни, находившиеся слева от нее, по-прежнему были приоткрыты, но дневной свет доходил лишь до подоконника — дальнейшее его проникновение останавливали испускаемые ею миазмы.
— Нам нужно поговорить, — сказал Уилл.
— О чем?
— Что я могу для тебя сделать? — спросил он самым примирительным тоном, на какой только был способен.
— Я убила твоего отца, — тихо сказала она. — А ты хочешь мне помочь? Ты мне простишь мою подозрительность?
— Ты находилась под влиянием Стипа, — сказал Уилл, делая осторожный шаг в ее сторону.
Но и этого шага оказалось достаточно, чтобы атмосфера вокруг него сгустилась. Хотя он во все глаза смотрел в тот угол, где была она, мрак напоминал фотографию, сделанную при недостаточном освещении: серое зернистое пятно.
— Под влиянием Стипа? Я? — Она рассмеялась в темноте. — Раскинь мозгами. Я ему нужна больше, чем он мне.
— Правда?
— Чистая правда. Он без меня свихнется. Если уже не свихнулся. Я помогала ему стоять на твердой земле.
Уилл, пока она говорила, почти вдвое сократил расстояние между ними, но при этом по-прежнему ее не видел.
— На твоем месте я бы не подходила ближе, — предупредила Роза.
— Почему?
— Я распадаюсь на части. Видел, как распускают вязанье? Тебе здесь сейчас опасно находиться.
— А Фрэнни?
— С ней ничего не будет. Женщины не столь к этому чувствительны. Если ей удастся меня запечатать, может, я еще и проживу дня два.
— Но ты не поправишься?
— Я не хочу поправляться! Я хочу найти путь назад, к Рукенау, там я буду счастлива… — Она издала протяжный судорожный вздох. — Ты спрашивал, что можешь сделать для меня.
— Да…
— Отвези меня к нему.
— Ты знаешь, где он?
— На острове.
— На каком острове?
— Думаю, я этого никогда не знала. Но ты ведь знаешь, где он…