Пашка молчал. На нем самом была целая куча грехов. Тяжелых и не очень. Однако в прошлом у Валеры было что-то более страшное, раз он, умирающий от рака, поперся на север. Наклонившись, Скорострел помог Истомину сделать еще несколько глотков горячей воды.
Целых два года – огромный по нынешним тяжелым временам срок – Паша с Валерой воевали на южных границах против диких бредунов. Там, в междуречье Дона и Волги, война не утихала уже двадцать лет, то разгораясь, то затухая. Земли там были живые, не тронутые бомбардировкой, поэтому разрозненные бандитские шайки регулярно наведывались в те края за хабаром и рабами. Естественно, что южанам такое отношение не нравилось, и они давали незваным гостям достойный отпор, регулярно проводя ответные карательные рейды в глубину Диких земель. К сожалению, пограничники не могли выставить достаточно больших подразделений, чтобы тотально зачистить местность. Так и тлел там вялотекущий конфликт, где долгие периоды затишья перемежались небольшими стычками. Вот после одной из таких стычек Скорострел с Истоминым и стали друзьями.
До этого Валера больше года прослужил в Оперативном отряде, однако дальше чисто приятельских отношений с командиром одного из взводов дело не заходило. Да, Истомин был хорошим человеком, но как-то не сложилось у них с Павлом. Отряд небольшой – всего сотня стволов, и бойцы изо дня в день видят одни и те же лица, часто сталкиваются с одними и теми же людьми в быту и по службе. Вместе ходят в рейды и в баню, вместе едят и пьют водку. Только поддерживать со всеми дружеские отношения невозможно – так, на уровне: «Привет, пока, как здоровье…»
Но в том бою с крупной моторизованной шайкой, когда взвод Скорострела попал в засаду у развалин городка, название которого осталось лишь на старых довоенных картах, Валера неожиданно прикрыл Павла грудью от вражеской пули. А Пашка потом пять километров волок его, раненого, на горбу по сухой степи. И приволок в лагерь живым. После этого они и сошлись. Встретились, что называется, два одиночества – Истомин и Скорострел были пришлыми. У каждого за плечами своя нелегкая история. Впрочем, хоть они и стали друзьями, делиться своим прошлым не торопились. К тому же оба были ребятами неразговорчивыми. Иной раз товарищи по отряду удивлялись – Пашка с Валерой могли часами молча сидеть бок о бок у костра, не проронив при этом ни единого слова.
А этой весной Истомина стали мучить боли в спине, особенно в средней части. Боль усиливалась по ночам, распространяясь через бедра к ногам вплоть до ступней. Да так, что Валера с трудом мог ходить. Начальник армейского госпиталя, старенький доктор, имевший практику еще до Войны, поставил ему диагноз – злокачественная опухоль позвоночника. Ранение даром не прошло. Рак после Войны – явление частое. Он плохо поддавался лечению даже до катастрофы. Жить Истомину оставалось недолго, и его уже хотели комиссовать, но тут в расположение Отдельного Оперативного Пограничного Отряда приехал генерал Третьяк и предложил лейтенанту Красной Армии Павлу Скорострелову принять участие в глубоком рейде на север…
После возвращения отряда Третьяка из рейда к подземному городу прошло уже больше пяти лет. Поначалу Пашка, попав на чистые улицы мирного южного города, который счастливо избежал ядерных бомбардировок, чувствовал себя как в раю – здешние жители спокойно ходили без оружия (а девушки в легких платьицах!), работали кафе и магазины, кинотеатры, школы, поликлиники и больницы. Третьяк выполнил свое обещание – в кратчайший срок Пашка получил гражданство Территории Красной Армии, взяв при регистрации фамилию Скорострелов. А Нахамсон, тоже быстро получивший гражданство и должность профессора университета, помог Павлу подготовиться и сдать экстерном на аттестат зрелости. Теперь перед Скоростреловым лежало множество путей, и, по совету дяди Толи, он решил получить высшее образование и стать инженером.
Придя на первый экзамен, Скорострел увидел на крыльце института веселую стайку чистеньких, румяных парней и девчонок. Будущие однокашники удивленно смотрели на странного парня, одетого в линялый камуфляж и растоптанные сапоги, потом кто-то из них шепнул «Да ведь это тот самый бредун, про которого в газетах писали», и ребята в смятении отшатнулись подальше от страшной фигуры. Паша вдруг отчетливо понял – он здесь чужой. Бывший бредун, родившийся в кузове грузовика во время мародерского рейда и проведший всю свою жизнь на зараженных диких территориях, никогда не станет своим для мирных жителей уцелевшего южного анклава. Несмотря на все заслуги, его всегда будут считать бандитом, мародером и насильником.
В тот же день Павел забрал документы из приемной комиссии и, не дожидаясь повестки (поскольку лишился отсрочки), отнес их в военкомат. Справедливо рассудив, что ничего другого, кроме как водить грузовик и стрелять, он не умеет, Скорострел записался в действующую армию. Всего через неделю, тепло попрощавшись с расстроенным его решением Нахамсоном, Пашка отбыл из столицы. Отучившись три месяца в сержантской школе, Скорострелов очутился на дальней заставе, одном из опорных пунктов южной оборонительной линии. И целый год, в меру своих сил, сокращал поголовье бандитов, настырно лезущих через границу. Делал он это настолько хорошо, что быстро заслужил уважение сослуживцев и командиров. Здесь не смотрели на его «темное прошлое», а оценивали исключительно по заслугам. За тяжелый бой, когда раненный в руку парень до конца оставался на позиции, так и не дав прорваться через ущелье большой банде, его представили к медали «За отвагу», а один из офицеров, впечатленный меткой стрельбой, даже хотел отправить Павла на курсы снайперов. Медаль Скорострел принял с благодарностью, а от курсов отказался. Перспектива долгими часами лежать в засаде ради одного выстрела была противна его беспокойной натуре.
Красной Армии были нужны не только хорошие бойцы, но и командиры. И после истечения срока службы командование предложило Скорострелу поступить в офицерское училище, дав заслуженному сержанту самые хорошие рекомендации. К сожалению, отсутствие базового образования не позволило парню пройти полный цикл обучения. Но начальство не имело дурной привычки разбрасываться ценными кадрами, поэтому после прохождения ускоренного курса действующая армия приняла в свои объятия новоиспеченного младшего лейтенанта. На этот раз судьба занесла Пашку на северную границу анклава. Он принял под свое командование полувзвод в Отдельном Оперативном пограничном отряде, прикрывающем Территорию Красной Армии от нападений из диких пустошей. На этом направлении бои шли не менее ожесточенные, нежели на южном рубеже, потери среди пограничников были серьезными, в том числе и среди комсостава, поэтому грамотный молодой офицер довольно быстро, всего за год, «сделал карьеру», сперва получив освободившуюся из-за тяжелого ранения предшественника должность взводного, а чуть позже и звание лейтенанта.
На этом посту его и застал визит Юрия Третьяка. Бывший десантник сверкал новенькими генеральскими звездочками на погонах, но, как заметил Пашка, несколько огрузнел – в бытность полковником, командиром разведотряда, дядя Юра, несмотря на почтенный возраст, смотрелся молодцом, подвижным и стройным, как мальчишка. Видимо, сказывалась кабинетная работа – вряд ли генерал теперь ходил в дальние рейды, в самую глубину диких территорий.