— Знаю, — тихо ответила она, ее пальцы скользнули ему по груди, ощупывая шрамы. — Я каждый раз буду оставлять их. Помни об этом.
— Да. — Он усмехнулся. — Но я с удовольствием буду принимать такие раны, потому что…
— Перестань! — Ее тело напряглось, и пальцы чуть впились ногтями в его кожу. — Не смей!
— Хорошо! — Глаза Хэнка сузились. Он не ожидал такого резкого изменения настроения. — Ты можешь забыть, если хочешь, но я помню все.
— Убирайся! — резко сказала она. — Ты получил, что хотел. Уходи!
Он встал с кровати, и Саманта почувствовала холод там, где только что было тепло его тела. Она быстро накрылась одеялом. Хэнк несколько секунд смотрел на рассерженную Саманту, потом повернулся и ушел из комнаты. Она повернулась на бок и глубоко вздохнула, когда дверь закрылась и щелкнул замок.
Саманта с громким звяканьем поставила металлическую тарелку на стол. Хэнк искоса посмотрел на нее.
— Ты что-то долго спала сегодня, Сэм, — сказал он примирительно, но она даже не подняла глаз. — Чем объяснить твое плохое настроение?
— Ты считаешь, что у нас перемирие? Ты только все ухудшил. — Голос у Саманты был тусклый, а тон — явно раздраженный.
— Извини, Сэм.
— Не надо лицемерить.
Ей хотелось забыть все, что случилось ночью, но Саманта понимала, что это удастся не больше, чем в первый раз. Хэнк говорил, что она вошла в его сердце. Если бы он только знал, что его лицо постоянно преследует ее и она вспоминает его даже тогда, когда меньше всего этого хочет. Значит, он тоже вошел в ее сердце? Нет. Тогда как назвать ту власть, которую он имеет над ней? Почему он вызывает такое сильное желание, хотя она ненавидит Хэнка?
— Ты не спрашиваешь о своем друге?
Она взглянула на Хэнка и невольно залюбовалась им. Кожа его после бритья была гладкой и чистой, длинные волосы вились и падали на виски, придавая Хэнку мальчишеский вид. Но этот испано-американский полукровка был мужчиной в полном смысле этого слова.
— Сэм, почему ты молчишь? Саманта опустила глаза под его внимательным взглядом.
— О моем друге?
— О Рамоне Бароха. Ты же просила разузнать о нем. Прошло уже три дня, а ты молчишь.
— Я боялась, — солгала она, не желая, чтобы он догадался о причине ее забывчивости. — Боялась, что ты привез плохие вести.
— Я думаю, ты боялась другого, — сказал он с ноткой торжества, откинувшись на стул и внимательно глядя на нее. — Ты боялась, потому что лгала мне. Этот парень тебе больше, чем друг.
— Он не парень, — запротестовала Саманта. — Он — мужчина. Но я не понимаю, о чем ты говоришь.
— Я имею в виду, что он может стать твоим мужем.
— Кто тебе это сказал?
— Ходят слухи, — пожал плечами Хэнк.
— Сплетни, ты хочешь сказать. Но, в любом случае, это не твое дело.
— Допустим, у меня все же есть к этому интерес, — хладнокровно заметил Хэнк. — Так это правда? На губах Саманты появилась усмешка.
— А что, если да? — уклончиво спросила она, с вызовом глядя на него.
— Не хотелось бы, nina, — сумрачно ответил он.
— Отчего же? — насмешливо сказала Саманта. — Расскажи мне, в чем состоит твой интерес.
— Ты забыла, Сэм, что я делал тебе предложение стать моей женщиной.
Она с изумлением посмотрела на него.
— Но ты не повторял его.
— Но и не отказывался. Я допускаю, что сейчас ты ненавидишь меня. Но ты говорила, что любишь Эдриена. Мне не хотелось бы, чтобы твои привязанности менялись так часто.
При упоминании Эдриена Саманта моментально дошла до точки кипения.
— Мне наплевать на то, чего тебе хотелось бы!
— Ты любишь его? — вырвалось у Хэнка. Глаза у нее от удивления расширились: он явно был разгневан. Но почему?
— Взгляни на себя, Хэнк. Твоя гордыня не позволяет тебе принять тот факт, что я оставила тебя и могу быстро найти другого. Все дело в этом, не правда ли?
Он резко встал, то же сделала и она. Они стояли и смотрели друг на друга через стол. Вдруг Хэнк отбросил его в сторону и оказался рядом с ней. Саманта даже не успела подумать о бегстве. Он схватил ее за руки и властно привлек к себе.
— Может быть, Сэм, ты и права. Все это не имело бы значения, если бы я так не хотел тебя. Нам следует быть добрее друг к другу, ты должна понимать это так же, как и я.
Он приник к ее губам. Поцелуй был настойчивым и даже грубым. Несколько секунд она яростно сопротивлялась, а потом обняла его за шею и ответила на требовательный поцелуй. Его гнев возбудил ее, а близость Хэнка и память об испытанном наслаждении довершили начатое.
— Ты еще можешь, — прошептал он, его губы двинулись вниз к шее, — ты еще можешь стать моей женщиной, я не выпущу тебя отсюда.
— Нет! — она оттолкнула его, отрезвленная таким неожиданным заявлением.
Хэнк пригладил свои волосы жестом, выдававшим утомление, посмотрел на Саманту долгим взглядом, потом повернулся и вышел из дома. Он смотрел на грязный двор, на утесы, за столетия покрывшиеся мхом, смотрел на все в целом, но ни на что в частности.
— Ты… ты действительно хочешь задержать меня здесь? — спросила Саманта, глядя ему в спину.
— Нет, — тихо ответил Хэнк.
Она поставила стол на место и расставила около него стулья, испытывая желание хоть что-нибудь делать.
— Тогда почему ты сказал так, Хэнк?
— Такое говорится только в порыве страсти. Забудь мои слова, Сэм.
Саманта снова смотрела ему в спину.
— Я понимаю, что ты больше не хочешь меня. Ты ненавидишь меня, Хэнк?
Он повернулся к ней лицом.
— Тебе будет лучше, если я скажу да?
— Я хочу знать правду.
— Правда в том, что мы близки с тобой и ты влияешь на мои мысли и поступки. Когда я смотрю на тебя… — Он прервался, и смущенная улыбка появилась на его лице. — Это вовсе не то, что ты хочешь услышать. Тебя устроит, если я скажу, что ненавижу тебя?
— Это самый простой путь, не так ли? Хэнк подошел к ней, протянул руку и нежно коснулся ее подбородка.
— Чувства меняются, gatita. Когда я взял тебя у ручья, я ненавидел тебя. Ты знаешь почему.
— Ты говорил, что презираешь меня.
— Вовсе нет. Ты использовала меня, чтобы решить дела с другим мужчиной. Это было больше, чем я мог вынести.
— Ты все не правильно понял, Хэнк. Я никогда не верила, что ты и я можем быть больше, чем друзьями.
— Твой план состоял в том, чтобы заставить Эдриена ревновать. Но я тогда понял все иначе. Ты воспламенила мои чувства, вселила в меня надежду, и я решил, что ты должна стать моей. Я никогда не хотел никого так, как тебя.