– А если Гвен все-таки проснулась?
– Тогда, наверное, тебя разбудят раньше. С одной стороны, не нужно будет притворяться отдохнувшей, а с другой – придется играть убедительнее…
Вернувшись к себе, Ивин сразу легла в постель, хотя и понимала, что заснуть не сможет. Она знала немало рецептов сонных чар и зелий, но ни одно из них на ведьм не действовало – такова уж была особенность Искры. Поэтому Ивин просто лежала с закрытыми глазами, прислушиваясь к завываниям ветра и шуршанию бившегося в окно снега, и думала об Эйрин с ее удивительной Первозданной, о Гвен, к которой только что вернулась ее ведьмовская сила, а также о сестре Нерис вер Дырдри, тихо умершей во сне в шестистах милях отсюда, в Дын Корвале на Арранских островах. Именно так обычно умирали ведьмы, когда приходило их время, и не было никаких признаков, позволяющих догадаться о приближении смерти.
Впрочем, для Нерис один тревожный звоночек все-таки прозвенел, однако она его не расслышала. Буквально на днях Давнайг вер Эрлиш, частенько переписывавшаяся с Рианой вер Шонаг, рассказала Ивин о том, что на полпути от Инис Энли до Инис на н-Драйга Риана взяла на свой корабль молодую колдовскую чету с Арран Мора. Эти двое тоже направлялись на Драконий остров, но не ради развлечения или научных исследований, а из-за предсказания одной арранской провидицы, которая, кроме всего остального, напророчила беду на головы тех, кто будет препятствовать их миссии. А Нерис препятствовала, отговаривая короля Эгила предоставлять им корабль. И вот теперь она мертва…
Ивин была далека от того, чтобы безоговорочно поверить в существование связи между этими событиями, однако не исключала такой возможности. Вокруг Инис на н-Драйга действительно происходило что-то подозрительное, а вернее, это происходило вокруг профессора аб Нейвана, сначала разгадавшего неотвратимое пророчество до его окончательного исполнения, а потом чуть не погибшего в стычке с черным колдуном Ярлахом аб Коналом и, наконец, каким-то непостижимым образом очутившегося за две тысячи миль от Кованхара, в Тир на х-Эйдале. Версия, что его перенесли туда через Тындаяр и бросили умирать посреди степи, не выдерживала никакой критики, поэтому еще с Тахрина в голове Ивин навязчиво крутилась мысль о вмешательстве диннеши. В конце концов она написала об этом Айлиш вер Нив, а та в ответ осторожно намекнула, что ей тоже приходила в голову такая догадка. Тем временем выяснилось, что Шимас аб Нейван передумал возвращаться в Кованхар, а вместе с Рианой резко развернулся в Манхайне и отправился на Драконий остров. Ивин не могла избавиться от впечатления, что кто-то их к этому подтолкнул. Похоже, цель путешествия оказалась такой важной, что профессор предпочел не раздражать Риану, отрицая ее причастность к толкованию Пророчества о Первой, а щедро поделился с ней своими заслугами.
«Завтра же напишу Риане, – решила Ивин. – Она, конечно, соврет, не сознается, зачем ей Инис на н-Драйг, скажет, что с детства мечтала там побывать. Тем не менее ей придется рассказать, что именно напророчила арранская провидица той колдовской паре. Тут ей не отвертеться, ведь она будет знать, что уже через неделю корабль с Арран привезет не только урну с пеплом сестры Нерис, а и сопроводительное письмо от короля, в котором наверняка будет упомянуто о том роковом пророчестве».
По давней традиции тела умерших ведьм предавали не земле, а огню, после чего их пепел доставляли на Тир Минеган и развеивали над Западной бухтой. Ивин стало грустно при мысли, что на первой части похоронной церемонии не будет ни одной сестры. Нерис вер Дырдри была единственной ведьмой на Инисойд Арранах, поэтому сегодня погребальный костер под ней разожжет посторонний человек.
Также Ивин думала о том, что старейшим придется принимать непростое решение касательно траура. До сих пор его объявляли в тот день, когда приходило известие о смерти ведьмы, но на этот раз все будет сложнее. Чисто теоретически, Нерис могла лишиться Искры и остаться в живых, однако все будут понимать, что это нереально. В любом случае, официально или неофициально, траур начнется уже сегодня…
Несмотря на то что Ивин не надеялась уснуть, сон все-таки одолел ее. Впрочем, длился он недолго, меньше двух часов, а потом ее снова, уже второй раз за эту ночь, разбудил сигнал от почтовых чар.
Ивин стремительно проснулась и тотчас выхватила из тумбочки лист, исписанный поспешным и небрежным почерком Мораг вер Дерин.
Ивин!
Ты просто не поверишь, что случилось. Я бы и сама не поверила, если бы не видела собственными глазами. Недавно в Ведьминскую Башню прибежала Гвен, всех нас разбудила – и представь только…
Письмо от Мораг Ивин читала, торопливо одеваясь, а дочитывала уже на ходу. Она и не надеялась получить известие о Гвен из первых рук, думала, что ей сообщат эту новость уже местные сестры, поэтому не обсуждала с Эйрин такой вариант. А теперь решила первой прийти к ней, разбудить, если спит, и в случае необходимости засвидетельствовать перед остальными, что ее поведение было совершенно невинным.
Но, к сожалению, она опоздала и, взбежав на седьмой этаж, увидела, как в дверях квартиры Эйрин промелькнул краешек белого одеяния. Похоже, ее опередила одна из старейших, первой получившая письмо – скорее всего, от Бригид, а может, и от самой Гвен.
Ивин бросилась вперед по коридору, хотя и понимала, что уже не успеет. Ворвавшись в переднюю, она увидела перед открытой дверью спальни сестру Кейлион вер Маллайг, а на полу у ее ног лежала подушка. Из самой комнаты доносился заспанный и растерянный голос Эйрин:
– …стра Кейлион, извини. Я думала, это Морин. У нее есть гадкая привычка… Ой, а что случилось? – В ее голосе прозвучали непритворные панические нотки. – С моим отцом все в порядке? И с Финнелой, и…
– Не нервничай, Эйрин, – успокаивающе произнесла Кейлион, искоса взглянула на Ивин, после чего прошла в спальню. – Это не касается твоей кровной родни. Речь идет о наших сестринских делах. Хотя странно, что ты еще не получила письма из Тахрина. Там же твои лучшие подруги – Шайна, Шаннон, Мораг, да и Гвен теперь…
Ивин решила, что пришло время вмешаться, и проследовала в комнату за старейшей. Сидевшая в постели Эйрин удивленно захлопала глазами.
– И ты здесь?.. – Ее взгляд остановился на сложенном вдвое листе, который Ивин держала в руках. – Ага, письмо… Нет, сестра Кейлион, я не знаю ни о каком письме. Если оно пришло, должно быть в кабинете. Сейчас я…
– Не нужно, – остановила ее старейшая, – это подождет.
И далее поведала, что два часа назад Гвен проснулась и обнаружила у себя Искру – но не свою бывшую, а другую, до сегодняшнего дня принадлежавшую Нерис вер Дырдри. Эйрин сыграла просто блестяще, вела себя именно так, как если бы услышала об этом впервые, была крайне изумлена такой поразительной новостью, радовалась за Гвен, немного грустила из-за смерти сестры Нерис (но в меру, как скорбят о незнакомых родственниках, зная их лишь со слов других), когда нужно, переспрашивала, уточняла и все порывалась побежать в кабинет, чтобы посмотреть, нет ли письма от Шайны или Шаннон. А в надлежащий момент изобразила ошеломленное понимание, почему Кейлион и Ивин пришли к ней, но не стала лихорадочно и категорически отрицать свою причастность, а, испуганно ойкнув, сосредоточилась на Искре и через минуту с облегчением объявила, что не видит в ней никаких изменений, не ощущает никаких следов недавнего контакта с другой Искрой.