Вечером, когда ложилась спать, было не до интерьеров, зато теперь… Я пристально вглядывалась в пространство. Стены задрапированы обоями из бледно-сиреневого шелка, кованые держатели светильников украшены керамикой в сиреневых тонах, гардины в тон балдахину, с точно такой же вышивкой. Обивка кресел, ковер, напольные вазы – все сиреневое.
– Эти покои. Что в них особенного?
– Простите? – На лице горничной проступило недоумение и… испуг?
– Не притворяйтесь, что не понимаете. Я видела, как все удивились, когда Рэйс сказал, куда меня селить.
Женщина побледнела и съежилась.
– Ну! – Да, я тоже умею рычать.
– Простите, госпожа Соули, но… в общем… – горничная шумно вздохнула, – в общем, особенного ничего. Мы удивились, потому что эти покои готовились специально для госпожи Ларре, невесты господина Райлена.
Внутри что-то сжалось, и сразу так больно стало.
– Райлен расторг помолвку, – напомнила я. Голос, вопреки желанию, прозвучал глухо.
Горничная сперва нахмурилась, потом улыбнулась, а после и вовсе рукой махнула.
– Ах, госпожа Соули! Все знают, что они обязательно помирятся.
– То есть?
– Ну понимаете… от таких девушек, как госпожа Ларре, не отказываются.
Я жестом отпустила служанку. Выяснять, что же такого особенного в бывшей невесте, не хотелось. Спорить – тем более. И хотя поводов сомневаться в Райлене не было, в душе зародилась тоска. Дикая, невероятно болючая.
Когда горничная погасила свет, я съежилась под легким одеялом. Никак не думала, что вновь смогу уснуть, но желанное беспамятство поглотило раньше, чем закрыла глаза.
Утро началось с еще одного, не слишком приятного сюрприза.
– Госпожа Соули! Госпожа Соули, просыпайтесь! Портниха пришла!
– Какая еще портниха… – пробормотала я, плотнее закутываясь в одеяло.
– Как это какая? – взвизгнула горничная. – Госпожа Куна, разумеется!
Госпожа Куна? Что-то знакомое…
Подниматься отчаянно не хотелось, но пришлось, потому что служанка, имени которой вчера не запомнила, а сегодня и спрашивать не хотела, не унималась.
Я плеснула в лицо водой, натянула легкий халат… сиреневого цвета – его выдали еще вчера вместе с ночной сорочкой – и опрометчиво вышла в гостиную.
– О!.. – многозначительно протянул голос, который принадлежал отнюдь не женщине.
Я застыла. Гостиная моих покоев (тоже, увы, сиреневая) была забита коробками. В кресле у окна сидели две утомленные женщины простецкого вида. Рядом с ними стояла еще одна – утонченная, но излишне напомаженная. А на диванчике, примостившемся у противоположной стены, восседал он! Или все-таки оно?
Длинноногий субъект с шевелюрой малинового цвета мало походил на мужчину. Черты лица слишком тонкие, движения слишком плавные, и взгляд… я почувствовала себя экспонатом музея. Причем из тех, которым требуется немедленная реставрация.
– Куна, ты только взгляни на эту крошку! – пропел… э… пропело малиновое безобразие. – Какой материал! Давно такого не попадалось, верно?
Куной он назвал ту, что стояла. Я прищурилась, изучая лицо женщины, и нервно сглотнула. Вспомнила! Вспомнила, где слышала имя! Более того, я даже портрет видела! На первой странице каталога модной одежды. Рядом с надписью «главный редактор, глава королевского дома моды Верилии».
– Да, Эросит. Материал и впрямь интересный, – согласилась женщина. Голос оказался хриплым, словно полжизни в рудниках провела. – Будем работать!
Я сразу поняла – ничем хорошим это не кончится, но убежать не успела. Просто стояла и во все глаза глядела на того, чье так называемое «новшество», виденное в последнем журнале мод, заставляло краснеть при каждом воспоминании. Это же надо придумать – крошечный кусочек ткани вместо приличных, удобных, целомудренных панталон! О Богиня! Если меня заставят носить такое, то я… я… я ему это на голову надену!
– Госпожа Соули, к зеркалу! – скомандовала глава королевского дома моды Верилии.
А Эросит добавил зловеще:
– Будем работать…
Следующие два часа я стояла перед зеркалом и изображала статую. Оказалось, шить ничего не будут, потому что все уже сшито. Госпоже Куне, видите ли, еще вчера «обрисовали» размер и продиктовали пожелания. И целая мастерская всю ночь кроила и шила на глазок, чтобы теперь учинить срочную подгонку двадцати (!) нарядов.
Вкус у Рэйса (а ткани выбирал именно он) отменный, вот только… Рэйс – аристократ, причем не из простых. Обычный атлас и кружева без серебряной нити ему неинтересны. В итоге он заплатил за платья немногим меньше, чем Райлен за назначение в Вайлес. Нет, цен мне не называли, но я-то знаю что почем!
Обувь шили в той же мастерской, но уже под руководством Эросита. Удивительно, но, в отличие от «новшества» туфли понравилась очень. А вот обсуждение моей внешности, предложения перекрасить в блондинку, нарастить ресницы, выщипать брови и раскрасить руки модными узорами из хны – нет!
Еще очень не понравилось, что мастер Эросит большую часть времени провел за рисованием. Он назвал это созданием образа и пригрозил, что через пару дней вернется, чтобы обсудить со мной какой-то имидж.
Заглянув через плечо Эросита, госпожа Куна глумливо хихикнула, после чего эти двое принялись обсуждать не только черные волосы, синие глаза и алебастровую кожу, которыми одарила меня природа, но и… в общем, мои прелести.
И я бы наверняка со стыда сгорела, если б не одно но…
В разгар учиненного безобразия, когда меня нарядили в очередное, на сей раз алое, платье, я пригляделась к своему отражению в зеркале и тихо ахнула. Губы! Они припухли и приобрели совсем несвойственный, чрезвычайно яркий оттенок. Словно ночные поцелуи… О Богиня! Словно все на самом деле было!
Прежде чем успела осознать произошедшее, кто-то приоткрыл двери гостиной и в покои влетел бумажный журавлик. Портнихи как раз начали подгонку рукавов, поэтому я стояла, раскинув руки, и шевелиться не смела, а вот журавлик… Журавлик плавно опустился на плечо и, подражая кошке, стал тереться о щеку. Зрелище вызвало слаженный вздох умиления. Громче других, как ни странно, вздыхал красноволосый Эросит. Кажется, именно этот факт вывел меня из оцепенения.
Наплевав на портних и рукава, я сцапала птичку. Нежно, с особой осторожностью вскрыла магическую печать и прочла:
«Дорогая Соули!
Прости, что не написал вчера – портал до столицы, даже столь незначительный, отнимает очень много силы…
Я бесконечно скучаю. Я знал, что буду скучать, но не думал, что так. Я схожу с ума, Соули. Мне такие сны сегодня снились… впрочем, об этом расскажу при встрече. А лучше покажу!
Я прибуду гораздо раньше, чем рассчитывает Рэйс. Значительно раньше! (Только ему не говори, папа обожает сюрпризы!)