Пятый свидетель | Страница: 48

  • Georgia
  • Verdana
  • Tahoma
  • Symbol
  • Arial
16
px

— Начну сначала. Переверну все вверх дном, — заверил Циско. — Я найду тебе что-нибудь. Так что можешь завтра говорить то, что считаешь нужным.

Я кивнул — скорее в знак благодарности, нежели из уверенности, что ему это удастся. На самом деле я не верил, что можно что-то нарыть. Моя клиентка была виновна, и правосудию предстояло свершиться. Конец истории.

Я обозрел свой стол. На нем были разложены лабораторные отчеты и фотографии с места преступления. Я взял ту, на которой был заснят открытый портфель жертвы, валявшийся на цементном полу гаража. Он с самого начала обратил на себя мое внимание и породил надежду на то, что моя клиентка, может, и впрямь невиновна. Но это было до двух последних решений судьи о включении улик в официальный список.

— По-прежнему никаких сведений о содержимом портфеля и о том, не пропало ли из него что-нибудь? — спросил я.

— Во всяком случае, мы никаких отчетов на этот счет не получали, — ответила Аронсон.

С самого начала, когда нам передали материалы следствия, я поручил ей их изучение.

— Значит, широко открытый портфель убитого бедолаги валялся рядом с трупом, а они до сих пор не удосужились выяснить, не пропало ли из него что-нибудь?

— Они инвентаризовали содержимое. У нас есть опись. Но расследования относительно того, что могло из него пропасть, похоже, не проводили. Впрочем, Керлен неразговорчив. Он не собирается нам помогать.

— Да, вероятно, он носится с этим портфельчиком, чтобы прикрыть им свою задницу, когда я буду втыкать ему на свидетельском месте.

Аронсон покраснела. Я указал пальцем на своего сыщика:

— Циско, портфель! У нас есть опись содержимого. Поговори с секретаршей Бондуранта. Выясни, не украли ли из него что-нибудь.

— Я уже пытался. Она не желает со мной говорить.

— Попытайся еще раз. Пусти в ход тяжелую артиллерию. Вставь ей.

Циско сделал вид, что разминает руки. Аронсон покраснела еще больше. Я поднялся.

— Все, еду домой работать над вступительной речью.

— Вы уверены, что хотите выступить завтра? — поинтересовалась Аронсон. — Если вы отложите свое заявление до стадии защиты, то будете уже знать то, что сумеет разведать Циско.

Я покачал головой.

— Длинные выходные я заработал потому, что сказал судье, будто хочу выступить на открытии процесса. Пойду на попятный — он обвинит меня в том, что пятница потеряна из-за меня. Он и так уже затаил на меня зло, поскольку я разозлил его там, у него в кабинете.

Обойдя стол, я вручил Циско снимок с портфелем и на прощание сказал, обращаясь ко всем:

— Не забудьте запереть дверь, ребята.


По воскресеньям Рохас не работал, я сам вел «линкольн». Дороги были свободны, и я быстро добрался до дома, успев даже по пути заехать за пиццей в итальянскую забегаловку, ту, что в торговом центре на дне каньона Лорел. Я не потрудился загнать «линкольн» в гараж, где стоял его двойник, а припарковал его прямо у ступеней, запер, стал подниматься к входной двери и, только очутившись на веранде, увидел, что меня кто-то ждет.

К сожалению, это не была Мэгги. В дальнем конце веранды, на одном из «директорских» кресел, сидел мужчина, которого я никогда прежде не видел. Глаза у него были закрыты, голова склонилась набок — он спал.

Никакой тревоги за свою безопасность я не испытал. Он был один, и на нем не было черных перчаток. Тем не менее я осторожно вставил ключ в замочную скважину, беззвучно открыл дверь, вошел, тихо закрыл ее за собой и поставил пиццу на кухонную стойку. Потом прошел в спальню, открыл встроенную кладовку и взял с верхней полки, до которой моя дочь не дотягивалась, деревянную коробку, в которой лежал «кольт-вудсмен», доставшийся мне в наследство от отца. Этот пистолет имел трагическую биографию, и я надеялся, что мне не придется добавить к ней новый эпизод. Зарядив полную обойму, я вернулся ко входу и открыл дверь.

Пододвинув второе «директорское» кресло так, чтобы оказаться прямо напротив спящего, я сел в него и небрежно положил пистолет на колени, после чего вытянул ногу и толкнул гостя в колено.

Тот встрепенулся, открыл глаза и стал шарить ими по сторонам, пока наконец не остановил взгляд на мне, а потом, скользнув им вниз, — на оружии.

— Эй, погодите минутку, приятель!

— Нет уж, это вы погодите. Кто вы такой и что вам нужно?

Я не целился в него и вообще старался вести себя непринужденно. Он поднял руки ладонями вперед, показывая, что сдается.

— Вы ведь мистер Холлер, да? Я Джефф. Джефф Треммел. Мы разговаривали с вами по телефону, помните?

С минуту я вглядывался в него, но потом сообразил, что все равно не смогу опознать, поскольку никогда не видел его фотографий. В доме Лайзы, когда я там бывал, не было ни одного его портрета в рамке. После того как он сбежал, она уничтожила все следы его пребывания в доме.

И вот он сидел передо мной. Затравленный взгляд, жалкий вид. Я почти точно знал, что ему нужно.

— Откуда вы узнали, где я живу? Кто послал вас сюда?

— Никто не послал. Я сам пришел. Нашел ваше имя на сайте Калифорнийской гильдии адвокатов. Рабочего адреса там не было, а этот был указан как почтовый, для связи. Я приехал, увидел дом и понял, что вы тут живете. Ничего такого у меня и в мыслях не было. Просто мне нужно с вами поговорить.

— Вы могли позвонить.

— У меня телефон сдох. Надо новый купить.

Я решил немного прощупать Джеффа Треммела:

— В тот раз, когда вы звонили, где вы находились?

Он пожал плечами, давая понять, что теперь может выдать эту информацию:

— В Розарио. Я там живу.

Это было ложью. Циско получил сведения из телефонной компании. У меня был теперь номер и местонахождение ближайшего сотового ретранслятора. Звонок поступил из Венис-Бич, расположенного милях в двухстах от мексиканского Розарио-Бич.

— И о чем же вы хотели со мной поговорить, Джефф?

— Я могу вам помочь, приятель.

— Помочь мне? Это как же?

— Я разговаривал с Лайзой. Она рассказала мне о молотке, который они нашли. Он — не ее… то есть не наш. Я могу вам сказать, где находится наш. Приведу вас прямехонько к нему.

— Хорошо, и где же он?

Мужчина отвернулся и стал смотреть направо, туда, где внизу расстилался город с его никогда не смолкавшим дорожным гулом.

— Вот в этом как раз и дело, мистер Холлер. Мне нужны деньги. Я хочу вернуться в Мексику. Чтобы там устроиться, много не надо, но что-нибудь, с чего можно начать, требуется, понимаете?

— Ну, и почем это «начало»?

Он повернул голову и посмотрел прямо на меня, потому что я заговорил на его языке.