Пять лет назад молодой человек разглядел созревшую в Соединённых Штатах необходимость в брокерской фирме, которая торговала бы акциями и векселями так, как торгуют товарами в супермаркете, где клиенты могли выбрать, что им самим придётся по вкусу, а брокеру достаточно было сделать звонок, чтобы совершить продажу. Клиентам не предлагали выпить кофе да и вообще не удостаивали их особым вниманием. У Луи Страуба все происходило так быстро и без заминок, что брокер потом сам не смог бы вспомнить лица недавнего клиента. Именно поэтому Тор пришёл сюда.
Мистер Людвиг, щуплый лысеющий человечек, вошёл в комнату и пожал протянутую Тором руку, даже не взглянув ему в лицо.
— Вы хотите открыть счёт, мистер…
— Дантес. Эдмон Дантес, — представился Тор. — Да. Фактически я открою его и тут же закрою. Я бы хотел купить несколько облигаций в качестве рождественского подарка для своих племянниц и уже составил список того, что мне нужно.
— Так, значит, это будет оплаченная сделка? Мы принимаем кредитные карточки или персональные чеки, — мистер Людвиг вёл Тора через всю комнату в сторону маленького письменного столика.
— Я сделаю денежный депозит, мы выберем облигации, а после того как вы их зарезервируете для меня, я в течение получаса принесу вам чек из кассы.
— Мы не имеем права ничего предпринимать до того, как получим деньги или номер кредитного счета с подтверждением его платёжеспособности, вы же понимаете, — возразил Людвиг.
Тор кивнул и протянул Людвигу вырезанную из журнала страницу со списком облигаций, обведённых жирным кружком.
— А у вас много племянниц, — заметил клерк, взглянув на Тора с улыбкой.
— Я делаю это на каждое Рождество, — отвечал Тор. — Обычно облигации покупает для меня мой брокер, но в этот раз я припозднился, а он успел уйти в отпуск. Мои племянницы очень милые девочки, мне совсем не хотелось бы портить им Рождество.
Людвиг внимательно посмотрел на Тора, стараясь угадать, сколько же лет этим его девочкам и насколько тесны их родственные отношения. Но тут же поспешно склонился над пультом, нажимая на клавиши своего компьютера.
— Без проверки через компьютер я не смогу точно сказать вам, какие из них свободны, а какие уже проданы в данный момент. Да, так выходит, что вы ведёте речь о бумагах на сумму около пятидесяти тысяч долларов, мистер… э…
— Дантес, — повторил Тор. — Отлично. Мой офис находится на Тридцатой Парковой авеню — это «Кристо корпорэйшн», если вам нужно будет со мною связаться. Прошу вас сейчас заняться моим списком, а я вернусь к половине одиннадцатого с чеком на пятьдесят тысяч. Если при точном подсчёте окажутся некоторые расхождения в цене, вы сможете открыть мне кредит или выдать чек на сумму разницы.
— О'кей, — согласился Людвиг. — Не обижайтесь, но мне кажется, вы просто выбрали по одному из каждого типа перечисленных здесь бумаг, и получились десятки различных типов. Почему бы вам не подарить племянницам по одному из меньшего количества разновидностей? Все тогда удалось бы оформить гораздо проще и быстрее, потому что я смог оформить их покупку блоками. А вы можете просто выдать мне отдельные сертификаты.
— Дело в том, что Сюзи не понравится, если она получит подарок точно такой же, как и Мари-Луиза, ну и так далее, — пояснил Тор.
Не мог же он открыть истинную причину того, почему вдруг понадобилось покупать по одной облигации каждого типа. И он заторопился к двери, не удостоив даже кивком жёлчную молодую особу у первого стола. Тор направился в маленькое кафе на Уолл-стрит, поблизости от своего банка. Банк открывался в десять часов, но он надеялся, что сумеет быстро получить у своего кассира чек на пятьдесят тысяч. И тут же пустить их в дело.
Пока Тор в ожидании открытия банка пил кофе, Джорджиан выходила из такси, остановившегося у входа н массивное бетонное здание, расположенное в Бронксе.
Здание было окружено высоким сетчатым забором с рядами ключей проволоки над верхним краем, а у входа стояла охрана. Через каждые сто метров забора так же стояли вооружённые часовые с немецкими овчарками. Они внимательно наблюдали за тем, как Джорджиан приближается к будке часовых у ворот.
Она была в открытом платье в обтяжку из замши цвета электрик, в высоких чёрных сапогах из превосходной кожи, а на плече — небрежно накинутая чёрная пелерина из тончайшей шерсти.
— Привет, — обратилась Джорджиана к охраннику. — Надеюсь, я успела на десятичасовую экскурсию. Я как можно ближе постаралась подъехать сюда на метро, а потом пришлось взять такси. Я чувствую себя совершенно разбитой и к тому же ужасно замёрзла.
— Все в порядке — экскурсия ещё не началась, — заверил её охранник. — Экскурсанты только собираются там, у главного входа. Хотите, зайдите ко мне и обогрейтесь, а я пока выпишу для вас пропуск. Они всегда оставляют на всякий случай несколько резервных карточек.
— О, я была бы вам так благодарна, — отвечала Джорджиан, переступая порог будки. Охранник сразу же связался со своим коллегой возле главного входа. Джорджиан сняла митенки с изображением Санта Клауса на тыльных сторонах ладоней и потёрла замёрзшие руки. Через стеклянные стены будки ей было видно, как стоявшие по периметру ограды часовые с собаками переглядывались с многозначительными гримасами и кивали в их сторону. Охранник закончил разговор и обратился к ней:
— И как только такую девушку, как вы, угораздило попасть на экскурсию по печатной фабрике в такую погоду?
— Я не предполагала, что на улице может быть так холодно, — отвечала Джорджиан, закатив глазки на нависшие небеса, готовые разродиться новым снегопадом. — Но я — студентка Художественного молодёжного союза и так давно мечтала попасть на экскурсию на эту фабрику! А наши преподаватели твердят в один голос, что у вас здесь собраны работы лучших граверов на всем Восточном побережье.
— Они правы, — подтвердил охранник. — Банкнота Соединённых Штатов — самая старая ценная печатная бумага, выпущенная в нашей стране. У нас работает много отличных граверов, и постоянно на их работу приходят смотреть такие студенты, как вы. Когда начнётся экскурсия, обязательно загляните к граверам, и они с радостью все вам расскажут и покажут. А вот и ваша карточка-пропуск, и я даже не потребую, чтобы вы подписали её у начальства. Только запишите в этом журнале ваше имя и адрес, если вас не затруднит, — и он протянул ей журнал.
Джорджиан аккуратно печатными буквами вывела:
«Джоржетт Хейер». А рядом, в колонке с грифом: «От какой организации» написала: «Художественный молодёжный союз». Она была счастлива, что ей не надо больше болтать с охранником: ведь она не имела ни малейшего представления, где находится этот самый союз.
— Я и представить не могла, — уверяла Джорджиан своих собеседников, смутно различимых в полутьме бара, где её угощали пивом, — что на банкноте Соединённых Штатов напечатано такое множество разных штук!
Я счастлива, что пришла на эту экскурсию а имела возможность познакомиться с такими удивительными мастерами, как вы, джентльмены.