Оливия рассеянно кивнула.
— Я знала, что Джонатан поедет туда на следующий день, и не хотела, чтобы он ее обнаружил. Он бы все понял. — Она опустила глаза. — Я… я всегда любила этот домик.
— Зачем ты забрала снимки?
Взгляд Оливии затуманился. Она смотрела на волны.
— Оливия?
— Было так темно и тихо, — наконец ответила она, продолжая глядеть на воду. — Я знала, что Джонатан задержится в больнице, поэтому наслаждалась тишиной, вспоминала… старые времена. Сначала я даже не заметила этих снимков. Я искала сережку и вдруг увидела фотографию того юноши, спортсмена. Потом другую — Джонатана ублажала рыжая… — Она взглянула Джимми прямо в глаза. — Судя по всему, он получал огромное удовольствие.
— Ты должна была…
— Там нашлось немало снимков Джонатана с разными женщинами. Я тогда еще подумала, что по крайней мере у него нет любимиц. — Оливия грустно улыбнулась. — Я до сих пор храню письма, которые ты мне писал. Пыталась убедить себя, что эти снимки не так уж сильно отличаются от твоих писем, но не преуспела в этом.
— Почему ты забрала только фотографии жертв?
— Взяла, чтобы Джонатан не смог использовать их против тебя. Эти снимки были отвратительны. Я представила, как ты нашел их и разбросал в ярости. Знаю, что ты чувствуешь в связи с этими убийствами, и Джонатан тоже знает! — Голос Оливии звучал все громче. — Я подумала, что он хочет тебя обидеть. Вы же только этим и занимаетесь — пытаетесь укусить друг друга по очереди. Деретесь, как мальчишки. И ты ничуть не лучше его! — С океана веял теплый бриз, но Оливия дрожала, и Джимми очень хотелось обнять ее. — Я оставила порнографию на месте, потому что хотела, чтобы он нашел эти снимки и понял, что я раскрыла его. Хотела рассказать ему обо всем дома на следующий день. И добавить, что была в домике с тобой.
— Почему ты этого не сделала?
Оливия покачала головой.
— Я была так уверена в себе, но на следующий день он пришел домой и сказал, что встретил вас с Джейн Хоулт…
— Это было не то…
— Джонатан сам рассказал мне о своих снимках. И даже показал их мне. Вы с Хоулт его как следует встряхнули. Он вернулся абсолютно подавленным. Сказал, что ты привел Джейн в домик, пытался разрушить его репутацию. Он мой муж, Джимми, и сам поведал мне правду об этих… эротических воспоминаниях, ему нелегко было это сделать. Очень нелегко.
— Ты ошибаешься в нем. Он умнее и хитрее.
— Умнее, чем я? Ты это хочешь сказать?
— Умнее и хитрее нас обоих.
— Зато ты знаешь силу прессы. — Оливия понизила голос — мимо проходила семья с пакетами чипсов. Маленькая девочка бросала картофель чайкам, а ее мама катила коляску с грудным ребенком. — Нужная сплетня в нужной колонке, легкий намек нужным людям, и Джонатан останется в дураках.
— Ты сама в это не веришь, — сказал Джимми.
— Я вынуждена в это верить.
— Ты должна отдать снимки Джейн Хоулт. Если это те самые фотографии, которые она ищет, они помогут в расследовании.
— Вы с Джонатаном… — Оливия наблюдала, как чайка выхватила картошку прямо из руки девочки в тот момент, когда та собиралась отправить ее в рот. — Я никогда не могу понять, кто из вас говорит правду.
— Оливия, пожалуйста.
Она внимательно посмотрела на него.
— Я сожгла их.
— Не пытайся защитить его.
— Я пыталась защитить тебя. Я сожгла их в ту же ночь. Дотла. Решила, что Джонатан с их помощью хочет причинить тебе зло. Я вспомнила ту историю с письмом…
— Хоулт думает, что убийца фотографировал свои жертвы.
Оливии понадобилось несколько секунд, чтобы наконец осмыслить слова Джимми.
— Так вот что для тебя главное. Ты и правда думаешь, что твой брат — убийца?
— Я не знаю. Хочу выяснить.
— Ты можешь даже предположить такое?
— Ты же знаешь его, Оливия. А сама ты как думаешь?
Оливия молчала.
— Мне нужна твоя помощь, — еще раз повторил Джимми.
— Что ты здесь делаешь? — спросил Джонатан, зажав ключи от машины в руке.
Подземная стоянка была пуста — большинство врачей и адвокатов уже разъехались по домам. Джимми ждал здесь больше двух часов. Прошло восемь дней с того вечера, когда Маклен и Акула чуть не убили их с Хоулт.
— Я просто хотел вернуть то, что принадлежит тебе. — Джимми вытащил пачку снимков. — Перед тобой колода. Возьми любую карту… Не хочешь? — Он сам достал верхний снимок. На нем был мертвый Стив Дегерра.
— Я никогда их прежде не видел, — спокойно сказал Джонатан.
— Когда я нашел снимки, то подумал, что ты их просто где-то купил. — Теперь в лицо Джонатану смотрела Дениз Фредерикс. — Если бы я знал, что ты сам фотографировал, то никогда не напустил бы на тебя Хоулт. У нее бульдожья хватка.
Джонатан огляделся по сторонам, его кожа казалась мраморной в свете желтых ламп.
— Сегодня чудесная ночь. Давай покатаемся? Позвони Оливии и скажи, что вернешься поздно.
— Я так не думаю.
— «Я так не думаю», — передразнил его Джимми. — Послушай, Джонатан, я тебя держу за яйца вот этой самой рукой. Если бы я хотел сварить их всмятку, то давно бы это сделал. Не бойся.
— Я думал, эту игру мы закончили в опере. Ты тогда проиграл, забыл?
Джимми не выпускал из рук фотографии, которые одолжил у Хоулт, — конечно, они отличались от тех, что сожгла Оливия, но издалека разница была не видна, тем более на освещенной парковке.
— Ты сфотографировал Киннесона два раза. — Джимми поднял фото убитого спортсмена и снова положил его в «колоду». — Второй снимок у Хоулт. Какой-то ребенок нашел его на пляже спустя несколько дней после убийства. Изображение слегка пострадало из-за воды и солнца, но Хоулт не жалуется.
Джонатан не реагировал. Зрачки не уменьшились. Губы не напряглись. Брови не дернулись. Завидный самоконтроль. Мимо проехал красный «феррари», и лысеющий мужчина махнул Джонатану рукой.
— Каждый «Поляроид» имеет уникальные отметки, своеобразную подпись на фотографиях. Для лаборанта это то же самое, что отпечатки пальцев. Надежней некуда. Вот почему Хоулт так вдохновилась, когда я рассказал о снимках, которые обнаружил в домике. Она хотела узнать, были ли они сделаны тем же фотоаппаратом, что и найденный на пляже. Она всюду искала фотографии Яйца. Понимаешь теперь, что я имел в виду, говоря, что держу тебя за яйца? — ухмыльнулся он. — Надо было лучше искать ту, что оставил на пляже. Надеюсь, ты не такой рассеянный в операционной. Уверен, что не хочешь прокатиться?
Джонатан выдержал паузу, а затем молча открыл свой зеленый «БМВ». Они поднялись по рампе и выехали из гаража. В воздухе все еще стояло тепло, накопленное за день. На бледных щеках Джонатана отражался холодный свет неоновых вывесок.