Джерри Линн обняла Камерона, потрепав по волосам.
— Проклятье. Как бы тебе порадовалась Фэнси. — Подол ее черного платья совершенно растрепался от бесконечного перешивания, и хозяйка, судя по всему, давно перестала обращать на него внимание. Она подвинула к гостям тарелку с сырными шариками. — Съешьте что-нибудь, прошу вас. — Женщина тяжело опустилась на стул напротив дивана. — Откуда вы знаете Фэнси? Раньше жили по соседству?
— Мы… были рядом с ней, когда она умерла, — выпалила Сара. Идея все объяснить с ходу, вероятно, имела смысл, однако Ракким бы предпочел вести себя более осторожно.
Джерри Линн переводила взгляд с одного на другого.
— Так это вы пытались ее найти?
— Да, — сказала Сара.
— Камерон, ступай на кухню, поешь что-нибудь. Я знаю, ты голоден.
— Я бы хотел принять душ. Если вы не против.
— Вторая дверь справа. Скажи, когда закончишь, я принесу тебе чистую одежду. У тебя примерно такой же размер, как у Дилана. — Хозяйка дождалась, пока закроется дверь ванной комнаты. — Спасибо, что привезли его. Фэнси… так любила этого мальчика. Хотела, чтобы он жил вместе с нами. — Одернув платье на коленях, она сдула со лба прядь волос. — Что тебе нужно? — Джерри Линн пристально уставилась на Сару. Ракким ее внимания практически не удостоился. — Тебе ведь что-то нужно.
— Нам очень жаль, что так получилось. Фэнси была…
— Через час вернутся из школы мои дети. Я не хочу, чтобы они расстроились, увидев вас. Переживаний и так хватит надолго. Камерон может остаться. Моим детям он нравится.
— Люди, которые убили ее… пытались остановить нас…
— Я даже не смогла ее похоронить. — Джерри Линн крутила золотое кольцо на безымянном пальце левой руки. — Ее тело лежит в холодильнике похоронной конторы. Ждет, пока я наскребу денег на достойное погребение. — Она бросила взгляд на купюры в деревянной салатнице.
— Мы бы хотели…
— Местная мечеть в помощи отказала. Там сказали, что Фэнси перестала быть мусульманкой. Я никого не виню. Она молилась дома, а ходить в мечеть стеснялась. У мусульман свои правила. Тело должно быть похоронено в течение двадцати четырех часов. Отлично. — Она все быстрее крутила кольцо. — Католики ничуть не лучше. Я — католичка, но неправильная. Они тоже отказались ее хоронить. — Джерри Линн посмотрела на Сару. — Дети постоянно спрашивают, когда можно будет принести цветы на ее могилу, а я все время отвечаю, что скоро. — Она перевела взгляд на семейную голограмму. — У нас было все хорошо, пока не объявились вы. Жизнь было трудно назвать идеальной, но нормальной все же она была… да, Фэнси презирала себя за то, чем была вынуждена заниматься. Как и я. Но занималась этим ночная Фэнси. На самом деле она была не такой, делала вид, что это — игра. Мы жили одной семьей и были счастливы. Действительно были счастливы.
— Мы оплатим похороны. Без оговорок.
Джерри Линн ничего не сказала.
— У Фэнси был оставшийся с детства кулон? — спросила Сара. — Маленький круглый медальон с китайскими иероглифами?
— Зачем он вам? Он представлял ценность только для нее.
— Могу я его увидеть?
— Он не продается, и мне наплевать, сколько вы за него предложите, — отрезала Джерри Линн. — Фэнси будет похоронена в любимом платье. В любимых туфлях. Волосы будут причесаны, лицо накрашено… а на шее будет ее любимый медальон.
— Этот медальон является важной уликой, — начала объяснять Сара. — Он…
— Так вы из полиции? Ее убили полицейские.
— Полицейские ее не убивали, — подал голос Ракким.
Джерри Линн резко повернулась к нему.
— Ее убил Дарвин. — Бывший фидаин опустил глаза. — Я сам это видел. Пытался помочь, но…
— Полицейские ранили его, — пояснила Сара. — Он едва не умер.
— Почему этот Дарвин так поступил? — Лицо хозяйки залилось краской. — Почему он убил мою девочку?
— Потому что он этим занимается, — пробормотал Ракким.
— Это — не ответ.
— Пожалуйста, нам очень надо увидеть медальон. — Сара вздохнула. — Мой отец начал расследование, и его тоже убили. Помогите нам. По крайней мере, смерть Фэнси не останется безнаказанной.
— Безнаказанной? Считаешь меня дурой?
Сара покачала головой:
— Я не считаю вас дурой. Просто мне показалось, что вы слишком сильно любили ее, чтобы позволить людям, виновным в ее смерти, не получить по заслугам.
— Джерри Линн! — донесся из ванной крик Камерона. — Пожалуйста, принеси мне одежду!
Тяжело вздохнув, хозяйка вышла в коридор.
— Итак, медальон здесь, — произнес Ракким. — А еще у нас скоро не останется времени на уговоры.
Сара положила в салатницу пачку стодолларовых купюр.
— Подожди еще немного.
— Ты считаешь, что медальон является ответом на все наши вопросы?
— Я же сказала, подожди.
— Помнишь нашу первую встречу, Морис? Ты был адъютантом генерала Синклера. Увидев высокого африканца с королевской осанкой, я решил, что ты и года не протянешь. Все офицеры были настроены против тебя. Слова, которые они произносили у тебя за спиной…
— Не могли быть хуже тех, что они произносили в лицо, — закончил генерал Кидд.
В небольшой мечети с довольно консервативным приходом Рыжебородый появился безо всякого предупреждения и тем более приглашения. Среди творящих молитву сомалийцев он оказался единственным белым. Сейчас они вместе с генералом по-турецки сидели на ковре под глицинией, ели финики и потягивали сладкий крепкий кофе, услужливо поданный самой молодой женой Кидда. Телохранители отсутствовали. В них не было необходимости.
— Мы многое повидали. — Рыжебородый выплюнул финиковую косточку. — Побывали не в одной опасной переделке. Но, как мне кажется, самая опасная у тебя еще впереди.
— Нация сбилась с курса, Томас. — Кидд подул на кофе. — Мы должны были озарить весь мир светом, а теперь, судя по поведению молодежи, можем причислить себя к грязным неверным. Молодежь стала слабой, погрязла в праздности и идолопоклонстве.
— Молодежи нужно дать время, чтобы она нашла верный путь.
— Молодежи нужно этот путь указать.
Рыжебородый сделал глоток кофе.
— Ты согласен, чтобы этот путь указывал ибн-Азиз?
Положив в рот спелый финик, Кидд принялся медленно жевать.
— Я слышал, беда пришла в твой дом. Виновные в этом… мертвы?
— Похитившие ее из мечети убиты. Убиты тем, кто отдал приказ прежде, чем я смог найти их. Можно подумать, я и так не догадаюсь, чьих рук дело. — Рыжебородый подергал себя за бороду. — Аллах дает тебе выбор. Ты можешь остаться верным клятве и быть рядом с президентом или превратиться в карающий меч муллы, способного похищать и убивать правоверных женщин. Того, кто спрятался в Великой мечети в окружении сотни телохранителей. Разве защиты Аллаха ему недостаточно?