— Пусть так, все равно ты был первоклассным специалистом. Я поняла это с первого взгляда. Умный и тихий, видишь все вокруг на триста шестьдесят градусов, и никто этого не замечает. Все сходится. — Харриет провела языком по морщинистым губам, скрытым под слоем оранжевой помады. — Я с первого взгляда поняла, что ты человек, способный пройти сквозь ливень и остаться сухим.
— Ассасин, которого я хочу найти, возможно, не предлагал свои услуги после того, как ушел в отставку, — произнес Ракким. — Может быть, ты не встречалась с ним лично, но я надеюсь, что тебе доводилось слышать о результатах его работы. Может, у тебя был высокопоставленный клиент, которого охраняли круглые сутки, а он вдруг оказался мертвым, хотя твои люди ни о чем не подозревали. Ничего не напоминает?
Харриет остановилась у рыбного прилавка и принялась рассматривать ряды выставленных на продажу серебристых лососей и радужных форелей.
— Харриет? Ничего подобного не происходило с каким-нибудь из твоих высокопоставленных клиентов?
— И в моем бизнесе бывают случайные промахи, касающиеся безопасности, — произнесла матрона. — Если такое случается, я выплачиваю компенсацию семье или еще кому-нибудь и продолжаю заниматься делами.
— Речь не о промахах. Я как раз о тех случаях, когда никто не совершал ошибок. Человек, которого я ищу, обладает определенными особенностями. Все выглядит прекрасно, твои люди, возможно, даже находятся в голосовом контакте с телохранителями клиента, и вдруг — мертвая тишина. Прибывшее подкрепление обнаруживает, что все мертвы. Телохранители, клиент, буквально все. Возможно, смерть была не совсем обычной, возможно, ты не смогла понять, как твоих людей застали врасплох. Ничего не припоминаешь? Может быть, подобное случалось у твоих конкурентов?
Харриет внимательно посмотрела на него.
— Если ты сам не был ассасином, то кем ты был? Я знаю, что ты не обычный фидаин.
— Работал в прачечной, — ответил Ракким. — Не было ни одного пятна, которое бы я не смог вывести.
Ухмыльнувшись, Харриет направилась к мясному прилавку с блестящими кусками говядины, баранины и козлятины.
— Можно и так сказать. — Она рассматривала бараньи и козлиные головы, пощелкивая пальцем по разложенному товару. — Красивые, правда?
Проследив за ее взглядом, Ракким уставился на глаза и носы. Сквозь ложе из ледяной крошки на прилавок сочились розовые ручейки.
— Не люблю пищу, которая смотрит.
— Ну, разве ты не нежный цветок?
В отполированной чаше весов мелькнуло отражение охранника в синей куртке, нетерпеливо переминающегося с ноги на ногу. Юноша с тростью приближался к ним с противоположной стороны.
— Кажется, твои мальчики начинают терять терпение.
— Ты их заметил. — Харриет досадливо покачала головой. — Все никак не могу оценить этих двоих по достоинству. Возможно, они не слишком искусны в слежке, но оба участвовали в боевых действиях. Типпс — тот, что с тростью, — был инструктором по рукопашному бою в службе безопасности Конгресса. А Гроззет служил в подразделении специального назначения. Пять или шесть лет возглавлял отряд палачей у «черных халатов». Как мне удалось выяснить, настоящий охотник на евреев, любил их искать, как свинья трюфели. Может, я плачу больше, а может, ему не захотелось работать на нового муллу ибн-Азиза.
— Или просто кончились евреи.
— Говорят, Оксли умер от сердечного приступа. По крайней мере, такова официальная версия. — Харриет дернула кистью. — А ты что слышал? Рыжебородый имеет к этому хоть какое-то отношение?
Ракким не спускал глаз с чаши весов.
— Отзови его.
Она обернулась и увидела приближавшегося Гроззета.
— Вряд ли смогу. Он немного нервничает.
— Харриет, у меня сегодня плохое настроение.
Матрона отошла в сторону и закуталась в мягкий соболиный мех.
— Пусть начнется игра. — Ее глаза блестели, словно у девчонки.
Второй телохранитель, Типпс, достав из трости рапиру, обходил Раккима с тыла. Гроззет находился ближе, в его кулаке блестел какой-то предмет, и он даже не пытался скрыть собственных намерений. «Моряк» определенно нервничал. Вероятно, сидел на крутой амфетаминовой диете. Палачам всегда не хватало лабораторной храбрости… они готовы жрать что угодно, лишь бы ощутить прилив сил и подавить мораль, способную помешать выполнению грязной работы.
— Ты уверена, что тебе это надо, Харриет? От мертвых мало пользы.
— От них и сейчас мало пользы. Пока.
Ранние покупатели поспешно разбегались, однако недалеко. Большинство из них предпочли спрятаться за ближайшими киосками. Разве могли они пропустить бесплатное представление? Как и охрана рынка, а также мясники и прочие торговцы. Хозяева склонились над прилавками, оживленно перешептываясь друг с другом. Двое «черных халатов» замерли на углу с ничего не выражающими лицами, лишь быстро перебирали четки и произносили про себя девяносто девять имен Всевышнего.
— Доброе утро, — поздоровался с Гроззетом Ракким.
Мужчина в синей куртке замедлил шаг. Бычья шея бугрилась от вздувшихся мышц, а глаза, казалось, вот-вот выпрыгнут из орбит и покатятся по косматой черной бороде.
— Этот жид пристает к тебе? — спросил он у Харриет.
— Тебе нужно словесное подтверждение моего сигнала тревоги? — рявкнула матрона. — Придется сообщить об этом потенциальным клиентам.
— Я уже собирался уходить, — сообщил Ракким примирительным тоном.
— Теперь ты собираешься умереть! — Гроззет пригнулся, сжимая в кулаке спецназовский кинжал.
— Мне всегда особенно не нравилась эта стойка, — вздохнул бывший фидаин. Время отступить он таки прозевал. — Она идеальна, если собираешься резать и колоть по приказу «черных халатов», но для всех остальных случаев слишком ограничивает подвижность. — Ракким зевнул, периферическим зрением фиксируя маневр второго телохранителя. — Ты слишком напряжен, впрочем, может быть, тебе наплевать на это.
Гроззет улыбнулся, продемонстрировав набор красивых, ровных и белых зубов. Все остальное казалось каким-то грубым и поношенным, но зубы выглядели совершенно новенькими. Не спуская глаз с Раккима, он перехватил кинжал.
— Смотри внимательно, Харриет. Удвоишь мою зарплату, когда увидишь, что я сделаю с этой обезьяной.
— Ты попираешь мои чувства. — Ракким смотрел не прямо в глаза, а в их уголки. Именно там появляются первые признаки атаки. — Мне хочется сесть и разрыдаться…
Гроззет сделал несколько запинающихся шагов вперед. Неплохая уловка для обычного случая. Изменение походки сбивало с толку многих бойцов, а кроме того, отсутствие у Раккима оружия делало его уязвимым для внезапного удара кинжалом по горлу. Действительно неплохо. Но Ракким обладал достаточным проворством и мог позволить себе не следить за рукой Гроззета. Ему хватало одних глаз.