– Императорские пасхальные яйца Фаберже. И они конечно же у меня есть.
– Эдуард, какой вы интересный человек! Надеюсь, когда-нибудь вы покажете мне свою коллекцию.
– Я готов показать вам ее прямо сегодня. Приглашаю вас в гости на чашечку чаю.
– Даже не знаю... Я не готова...
Увидев, что я сильно смутилась, Эдуард достал из кармана замшевую коробочку и положил передо мной на стол.
– Что это?
– Белла, я приготовил вам очень скромный подарок и буду счастлив, если вы его примете. Это браслет, который носила сама Клеопатра. Он инкрустирован дорогими камнями. Вы можете потом проконсультироваться у специалистов. Это не копия, а оригинал.
Я открыла коробочку, достала браслет и ахнула:
– Какая красота! Ощущение, что великие мира сего прикасались и надевали вещицу, такое необыкновенное! Хорошо, когда у изделия есть своя история, особенно окутанная романтическим флером, как, например, подвески Анны Австрийской, описанные Дюма: из-за этого своеобразного доказательства любви королевы к английскому герцогу погибло множество людей. А тут браслет Клеопатры. Эдуард, это очень мило и неожиданно.
– Послушайте, такую замечательную девушку, как вы, нужно каждый день задаривать дорогими украшениями и кидать к вашим стройным ножкам самые изысканные бриллианты.
– Эдуард, клюет! – закричала я и бросилась к удочке.
Эдуард кинулся следом за мной и помог вытащить хорошего сазана. От неожиданности мы громко рассмеялись. Эдуард ласково коснулся моего лица и поцеловал...
(обратно)
Отведав вкусного шашлыка и печеной рыбы, мы, наконец, перешли с Эдуардом на «ты».
– Я приглашаю тебя в мой дом. Хочу показать тебе мою коллекцию.
– Эдик, не слишком ли мы торопим события...
«Нет, а она чудесная. Краснеет, как девочка, искренне смущается. Понимает, что дело просмотром коллекции не закончится и между нами что-то произойдет. Какое редкое сочетание стыда и раскрепощенности. При этом из нее прет такая сексуальность, такая энергетика... Ветровку сняла, и даже через блузку соски «встали». Как бы я хотел поцеловать эти сосочки. Похоже, наши отношения не ограничатся одной встречей, а перерастут во что-то большее. Она чертовски интересная. С ней можно не только спать, но и поговорить. Я так отвык от этого. Красивая девушка да еще с мозгами – гремучая смесь! Значит, есть еще женщины в русских селеньях... И все же как мне хочется поцеловать эти сосочки! Сомкнуть грудки и втянуть сосочки. Даже сквозь блузку вижу, что они ярко-розового цвета. Такие девственные. Интересно, у нее лобок такой же рыженький, как волосы, или черный? Мне почему-то кажется, что рыженький. Я даже его представляю. Такой аккуратненький, рыженький и красиво подстриженный. А волосики, наверное, пушистые и слегка завиваются. Надеюсь, они не очень жесткие. Не люблю жесткие. Мне нравятся мягонькие, чтобы приятно щекотали нос. А «киска» у нее, наверное, такая влажная и красивая... Как бы я хотел попробовать ее на вкус своим шершавым язычком и попить ее сок...»
Прочитав мысли антиквара, я покраснела, как вареный рак, и испуганно захлопала ресницами, не в состоянии произнести ни слова. Увидев мою реакцию, Эдуард взял меня за руку, поднес ладонь к своим губам.
– Беллочка, ты не подумай плохого. Я всего лишь хочу пригласить тебя к себе и показать свою коллекцию. Ну позволь мне похвастаться, в конце концов. Мне так хочется произвести на тебя впечатление и хоть немного тебе понравиться. Знаю, ты очень порядочная девушка, и в отношении тебя у меня нет плохих мыслей.
– Эдуард, ты мне и так очень симпатичен, но твое приглашение поехать к тебе в гости меня обескураживает. Мы ведь еще так мало друг друга знаем.
– Но я всего лишь хочу показать тебе коллекцию. Что в этом предосудительного?
– Родители воспитали меня в строгих традициях... У нас не принято, чтобы девушка приходила в дом к мужчине... Мне кажется, мы все же торопим события.
– Совсем нет. Мы едем только посмотреть коллекцию. Мне всего лишь хочется утолить твое любопытство.
При этом Эдуард открыл коробочку и надел на мою руку браслет Клеопатры. Ему захотелось, чтобы я хоть немного почувствовала себя обязанной. При этом мы оба так нервничали, что разговаривали то на «вы», то на «ты».
– Как же он вам идет, – говорил он взволнованно. – На вашем запястье он смотрится намного выигрышнее и эффектнее, чем на запястье самой Клеопатры.
– Вы правда так думаете?
– Я в этом не сомневаюсь.
– Эдуард, я очень хочу, чтобы вы поняли меня правильно. К сожалению, я очень сильно зависима от общественного мнения. Если поеду к вам в гости, что обо мне подумают ваши охранники? Они решат, будто я девушка легкого поведения. Для меня это унизительно, ведь я из очень строгой семьи. Вы меня понимаете?
– А в доме никого нет. Нас отвезет мой водитель. Я могу его отпустить на время.
– А охранники? У вас в доме такая коллекция украшений, кто-то же охраняет дом?
– Да. У меня есть и охрана, и сигнализация. Сейчас дом под сигнализацией. Нас привезет мой водитель, он же и охранник, но, как и обещал, я могу его отпустить до той минуты, когда вы захотите покинуть стены моего гостеприимного дома.
– Эдуард, буду вам очень признательна.
– Беллочка, для вас все, что угодно.
Мы подъехали к дому антиквара, и перед нами автоматически открылись ворота. Я осмотрелась и тут же заметила:
– А у вас очень красивый дом.
Эдуард, как и обещал, отправил машину за территорию дома в надежде на то, что я останусь у него на ночь. Когда он снимал дом с сигнализации, я делала вид, что мне до этого нет никакого дела, а сама считывала код. В тот момент, когда Эдуард снял дом с сигнализации, я уже знала ее код и прошла вместе с ним внутрь. Эдуард сразу, как обещал, повел меня показывать свою коллекцию. Мы спустились в цокольный этаж и подошли к массивным стальным дверям, больше напоминающим вход в бункер. Эдуард открыл одни двери, оставил меня в маленьком коридоре, а сам подошел к другим дверям и стал нажимать кнопки пульта. Я моментально сконцентрировалась и смогла «вытащить» из его головы последовательность нажатия кнопок.