Верка еще долгое время вплетала в косы свои самые нарядные банты и ждала будущих родителей. Жизнь в детском доме никогда не была сахаром. Каждый выживал как мог. Я всегда заступалась за плаксивую Верку, несколько раз дралась из-за нее по-крупному с другими девчонками и даже с мальчишками. Все эти годы не давала ее в обиду и считала своей сестрой.
После детского дома Верка поступила в фармацевтическое училище, выучилась на фармацевта, забеременела от первого встречного, отношения с которым приняла за большую и чистую любовь. Вышла замуж, поселилась у мужа в крохотной комнате коммуналки на окраине города. Когда Верку положили в родильный дом, муж ни разу к ней не пришел. Так что пришлось мне встречать подругу с малышом самой. Пока Верка лила крокодильи слезы, я разыскала ее непутевого муженька. Оказалось, он поселился у достаточно обеспеченной дамы намного старше его и возвращаться пока не хочет.
– Аня, когда он успел ее полюбить? – рыдала Верка после того, как я открыла ей глаза на ее мужа.
– Вер, а с чего ты взяла, что он ее полюбил?
– Но ведь он от меня ушел. Они живут вместе.
– Живут, не значит любят. Твой муж обычный альфонс. Скажи спасибо, что он прописал тебя в свою коммуналку и ты не осталась с ребенком на улице. Что с тебя детдомовской-то взять? Страсть прошла, а кушать хочется. Тут богатая бабенка подвернулась. Она ему – комфорт и сытую жизнь, а он ей – свой член. Все по-честному.
– Господи, что ты говоришь? – Верка закрыла лицо руками и всхлипнула.
– Вера, ну когда ты научишься смотреть правде в глаза! Мужик твой – непорядочный человек, если позарился на чужие деньги. И еще скотина. Потому что только конченная сволочь может не встретить жену с ребенком из роддома. Надеюсь, если этот гад обратно приползет, ты его не примешь!
– Приму, – неожиданно выдала Верка.
– Ты что, дура? Он же тебя в самый тяжелый момент предал?!
– Все в этой жизни имеют право на ошибки. Он обязательно поймет, что поступил неправильно, и вернется.
– И какая у тебя будет жизнь, если он вернется? Да он будет совершать такие «ошибки» одну за другой! Он же тебя в хер ставить не будет! Как можно жить с предателем?!
– Но ведь он мой муж... и отец моего ребенка.
– Может, стоит подать на развод?
– Ты что?! А вдруг он вернется? Я буду ждать.
– Дура ты, Верка. Ничему тебя жизнь не учит. Нужно развестись и подать на алименты. У него баба богатая. Должна понимать, что член ей достался с довеском.
– С каким довеском? – непонимающе захлопала ресницами Верка.
– С ребенком. Поэтому пусть обеспечивает. А еще этого альфонса желательно из коммуналки выписать.
– Ты что?! Это же его комната! Он сам меня прописал.
– Квадратов и так мало. Комнатенка крохотная. Пусть сваливает отсюда и прописывается к своей бабе. Не фиг делить жилплощадь с дармоедом. Если уж пошел в альфонсы, то пусть пошустрит. Проник на чужую территорию – будь добр на ней официально закрепиться. Ладно, подождем. Он же у тебя альфонс-любитель, скоро профессионалом станет.
– Аня, перестань! Паша хороший человек. Он на мне женился, прописал в свою комнату.
– Предал, бросил и даже не захотел посмотреть на родное дитя, – продолжила я Веркину речь.
– Он просто оступился. Так бывает.
– Вера, ты блаженная, что ли? Человек трактором проехал по твоей судьбе, а ты ищешь оправдания там, где их быть не должно. Я бы на твоем месте собрала вещи и выставила их за дверь. Или на помойку выкинула.
– Ты что? Они же денег стоят.
– Да бабенка Пашку твоего приоденет. Ты за него не переживай. Он как сыр в масле катается. Лучше о себе подумай.
– Как же я могу не переживать? Все-таки родной человек.
– Какой он тебе, к черту, родной?! Он просто мужик, который заделал тебе ребенка! А за это должен переписать на тебя свою комнату в коммуналке. Не будь дурой, дай ему понять: если он думает, что легко отделался, то глубоко ошибается. С каждого мужика нужно брать по способностям.
– Аня, о чем ты говоришь?! Он же не просто мужик. Он мой муж.
– Объелся груш.
– Он отец моего ребенка, в конце концов... – Веркины нервы окончательно сдали, и она перешла на крик: – Я его люблю! И всегда буду любить! Даже если он никогда не придет, буду его ждать! До последнего вздоха!
– Ну и дура. Так вся жизнь пролетит мимо.
Веркин муж так и не объявился. Живет, как у бога за пазухой, исполняет прихоти богатой дамы. Возит ее на ее же дорогой машине, а к Верке с сынишкой и не думает заезжать. Наверное, просто боится посмотреть им в глаза... А Верка по-прежнему ждет. Как в детстве ждала, что ее заберут родители. Плачет по ночам в подушку, ходит на работу по инерции и растит сына. Ни на алименты, ни на развод так и не подала. Вдруг муж обидится и тогда уже точно не вернется...
Позволить себе роскошь сидеть с ребенком в декретном отпуске она не могла. Сына и себя нужно чем-то кормить. На няню денег не было, приходилось оставлять Саньку вечно пьяной соседке по коммуналке и идти работать. Возвращаясь с работы, она ставила соседке пол-литра водки, забирала Саньку и шла в свою комнату. Когда Саньку взяли в ясельную группу детского сада, стало значительно легче. Зарплатой Верке похвастаться было нельзя, она едва сводила концы с концами. Я помогала чем могла, но при этом уговорила продавать мне клофелин, который был так нужен для моей не совсем приличной, но зато доходной «работы». Я щедро платила Верке за клофелин и каждый раз успокаивала, когда она начинала паниковать.
– Аня, господи, меня же посадят.
– Да брось ты. Никто тебя не посадит. Клофелин спокойно отпускают по рецепту. Просто у меня рецепта нет, да и светиться лишний раз не хочется.
– Но ведь я продаю клофелин для криминальной деятельности.
– Это я тебе рассказала, почему он мне нужен, ведь мы лучшие подруги, а ты представь, что не знаешь ни про какую криминальную деятельность. В конце концов, тебе деньги нужны сына растить. Ты же у Паши рубля боишься попросить.
И вот теперь мы сидим в кафе и пытаемся докопаться: как могло произойти, что Николай умер.