Секундой позже водитель рванулся из-за руля на улицу, но тут же застрял в ремне безопасности. Несколько мгновений ушло на то, чтобы сообразить, что произошло. Потом он вцепился в язычок ремня, нащупал защелку и отстегнул пояс.
Преступник пробежал вдоль дороги метров пятнадцать и остановился. Он оглянулся на патрульный автомобиль с оглушенным ударом констеблем и шофером, все еще пытающимся выбраться из салона.
Его мускулы расслабились, как будто державшая их в напряжении энергия куда-то улетучилась. Он прикрыл веки, вытянул перед собой руки и повернул их ладонями кверху, словно умоляя кого-то о пощаде. Потом сжал пальцы в кулаки и склонил голову, почти прижавшись к рукам лицом.
Водитель полицейской машины наконец освободился и выскочил наружу. Он сразу заметил, что задержанный не пытается скрыться, а стоит всего в нескольких метрах от него. Подавив желание немедленно броситься за ним, он поднял руку и громко приказал:
— Не двигаться! Стоять на месте.
Другой рукой он потянулся к пистолету и расстегнул кобуру.
Преступник действительно не двигался — по крайней мере в первую минуту. Он просто глубоко дышал, сгорбившись и прижав кулаки ко лбу.
Через мгновение в патрульной машине вспыхнул бензобак, и взрывная волна отбросила водителя на другую сторону дороги. Вспышка света выхватила из темноты разбитый фургон, въезжающий на всем ходу в садовую ограду.
Струя топлива с огромной силой вырвалась из бака наружу, словно пар из раскаленного котла. Пламя образовало в воздухе ослепительный оранжевый шар, озаривший ярким светом всю округу.
Чудовищный взрыв, как раскат грома, прокатился по безлюдной улице, сотрясая в домах стекла и отдаваясь гулким эхом. Из облака пламени разлетелись пылающие капли, оросив землю огненным дождем.
Волна обжигающего жара накрыла распростертого лицом вниз на шоссе водителя, опалив волосы на макушке.
Оглушенный водитель перекатился с живота на спину и начал елозить по земле, чтобы погасить загоревшуюся одежду. Защищая ладонью глаза, он пытался отползти подальше, но бушующее над головой пламя не давало ему подняться.
Наконец ему удалось отползти к обочине и встать, ухватившись за мусорный бак. Заслонив обожженной рукой лицо, он взглянул вдоль улицы — вся полицейская машина полыхала, в языках огня чернел только искореженный металл. Второго полицейского видно не было, и дверца с его стороны по-прежнему оставалась закрытой.
Прошло секунд десять, прежде чем водитель, сделав неуверенный шаг к машине, оглянулся и посмотрел назад. Арестант исчез.
На следующее утро
Пятница, 18 апреля
— Ваш кофе, — тихо сказал Дэвид, постучав в дверь спальни.
Изнутри послышалось невнятное мычание. Дэвид приблизил ухо к створке.
— Сьюзен?
— Ну что там? — пробурчал хриплый голос, с трудом выговаривая слова.
— Хотите кофе?
— Я хочу спать! — отрезала американка.
Дэвид вздохнул и постучал еще раз.
— Можно войти?
Ответа не последовало. Дэвид открыл дверь и заглянул в сумрачную комнату. Утреннее солнце с трудом пробивалось сквозь занавески. Света едва хватало, чтобы разглядеть очертания кровати и лежавшей на ней фигуры. Из-под одеяла виднелись только прядь волос и голая рука.
— Я оставлю его здесь, — прошептал Дэвид, подойдя на цыпочках к кровати и поставив чашку на маленькую тумбочку.
Девушка под одеялом зашевелилась и испустила глухой стон. Рука исчезла.
— Сьюзен, — снова позвал Дэвид.
Он положил ладонь на спеленатое тело и слегка потряс Его рука замерла.
— Убери ее, — внезапно послышался ясный голос, в котором не было и тени сна.
Изнутри белого кокона высунулись пальцы и отогнули край одеяла. Следом за ними показались голубые глаза. Они внимательно смотрели на Дэвида.
Сьюзен еще больше отогнула одеяло, открыв обтянутые хлопком плечи. Она лежала, свернувшись клубком и выгнув спину. Ладонь Дэвида находилась где-то в области ее левой груди.
Он быстро отдернул руку.
— То же самое парни делали, когда я училась в колледже, — сказала Сьюзен.
— Я думал, это плечо, — смущенно пробормотал Дэвид.
— Угу, — хмыкнула американка без особой убежденности
Он отступил от кровати и попятился к двери.
— Я подожду снаружи, — пробормотал он, кивнув на кофе.
Сам Дэвид уже полностью оделся — на нем были темные брюки и кремовая рубашка без галстука.
— Который час? — Сьюзен потянулась к кружке.
— Начало седьмого, — ответил Браун. — Прежде чем отправиться в офис, я хотел кое-что обдумать, с твоим участием. — Он запнулся. — Я хотел сказать — буду рад, если ты мне поможешь. Кстати, как самочувствие?
Сьюзен приподнялась на локте и сделала глоток. Она отставила чашку и потрогала распухшую щеку.
— Отлично, — произнесла она. — Дай мне несколько минут, и я в твоем распоряжении. Ванная комната свободна?
— К твоим услугам. Думаю, одежда должна уже высохнуть.
Он хотел выйти, но Сьюзен его остановила.
— Умираю с голоду, — сказала она. — У тебя есть какая-нибудь еда?
— Когда оденешься, сходим в кафе на углу. — Он взглянул на часы. — Оно уже открылось.
Пока Сьюзен была в душе, Дэвид вытащил ее одежду из сушилки. На футболке еще осталась кровь. Капли немного выцвели, но по-прежнему выглядели жутковато.
Дэвид проскользнул в пустую спальню и стал рыться в стоявшем напротив дешевом гардеробе. Здесь хранились старые вещи разной степени изношенности. Он нашел темно-синюю шелковую блузку и подержал ее на руках, прикидывая размер. Она была все еще упакована в пластик, в котором ее доставили из химчистки. Дэвид застелил постель и разложил на ней просохшую одежду вместе с блузкой.
На подушке тоже осталось несколько капель крови. Дэвид перевернул ее на другую сторону.
Он сидел в гостиной, когда Сьюзен переоделась и вышла из спальни. Ее волосы еще блестели от воды. Американка надела блузку, которая оказалась как раз.
— Чья это вещь? — поинтересовалась Сьюзен. — Мамы? Сестры? Или подруги?
Он ответил:
— Бывшей подруги. Она не стала ее забирать, а поскольку у нее уже хранится примерно четыре процента общемировых запасов одежды…
Американка пожала плечами.
— Выглядит совсем неплохо. Потом я ее верну. Спасибо за заботу. Полагаю, мой топ…
Дэвид сокрушенно покачал головой.
— Увы, с ним все кончено, — сказал он и со вздохом показал на спинку стула.