Дверь открылась, и Дэвид поднял голову. На пороге он увидел элегантную даму в черном, которая держала в руках бокал вина и смотрела на него оценивающим взглядом. Легкая юбка с оборками почти не скрывала ее длинных ног, обтянутых темными чулками, а тонкий свитер с V-образным вырезом плотно обтягивал талию и бедра. На продолговатом лице, чуть более бледном и тонком, чем у Сьюзен, сияли такие же ярко-синие глаза, зато черные волосы были гораздо длиннее и шелковистой массой густо падали на плечи. Женщина улыбнулась и сделала глоток вина.
— Привет, — сказал Дэвид. — Вы Ди?
Ди продолжала молчать и с улыбкой смотреть на него сверху вниз. Потом она поднесла ко рту бокал и стала постукивать о белоснежные зубы краешком стекла, словно решая какую-то сложную дилемму. В ее правой ноздре сверкал небесно-голубой камешек — сапфир.
Дэвид уже начал краснеть, когда она слегка двинула бровями и протянула руку.
— Ах, простите. Вы, должно быть, Дэвид.
У нее был приятный нью-йоркский акцент — мелодичный и чуть шероховатый.
Они обменялись рукопожатиями.
— Входите, прошу вас. Сьюзен на кухне. — Ди обернулась через плечо. — Наверно, надо предложить вам что-нибудь выпить, — добавила она легким журчащим голосом.
В прихожей, куда вступил Дэвид, было много темного дерева и мало света. Стены слегка отдавали затхлостью, но в целом в доме пахло скорее приятно — больше стариной, чем запустением. С левой стороны наверх вела большая лестница, а направо уходил длинный коридор, кончавшийся открытой дверью, за которой горел яркий свет и играла музыка.
Они двинулись на звуки регги.
Сьюзен занималась ужином. Когда они заглянули в дверь, она как раз проверяла содержимое нескольких огромных алюминиевых кастрюль, кипевших на чистейшей кремовой плите, которая, судя по всему, воплощала чудо автоматизированных кухонных устройств образца шестидесятых. Лицо американки раскраснелось. Лоб закрывали несколько влажных прядей, а к мокрой спине прилипла шелковая блузка.
Сьюзен отвлеклась и подняла голову. Увидев Дэвида, она попыталась улыбнуться, но в этот момент на плите что-то громко зашипело. Булькавшая вода выплеснулась из кастрюли и залила газовую конфорку.
— Лучший помощник для домохозяйки будущего, — бодрым голосом сказала Ди, подражая телерекламе. — Последнее слово кулинарной техники: пока чудо-печь готовит вам еду, вы можете спокойно поболтать с друзьями.
Дэвид рассмеялся. Ди нашла бутыль вина и показала ему.
— Как насчет мерло? — Она заговорщицки понизила голос: — У Сьюзен есть ключи от погреба. В плане алкоголя мы просто богачи.
Дэвид поблагодарил и повернулся к Сьюзен.
— Я могу чем-нибудь помочь?
Сьюзен начала: «Я не думаю…», — но ее перебил какой-то жуткий треск. Девушка в панике бросилась искать прихватку.
Ди поморщилась.
— Ну вот, теперь мы узнаем, насколько жаростойким было это блюдо.
Бормоча ругательства, Сьюзен распахнула дверь духовки и заглянула внутрь. Ее сестра громко прошептала:
— Хотите, я покажу вам дом? — Она обернулась к Сьюзен: — Короче, ты тут продолжай хозяйничать, а мы пойдем. Пока.
Ди протянула Дэвиду бокал вина и взяла его под руку.
— Давайте начнем с винных погребов.
Минут через двадцать Сьюзен позвала их к столу. Ди уже показала Дэвиду спальни и верхний кабинет с видом на купол собора Святого Павла. Она без конца рассказывала ему забавные истории про себя и про детство Сьюзен. Продолжая смеяться, они спустились по ступенькам вниз.
Сьюзен провела их в старомодную гостиную в задней части дома. Две миниатюрные люстры над застеленным скатертью столом заливали его таким тусклым светом, как будто электричество тоже было из другой эпохи. Среди столовых приборов ярко горели свечи. Все вместе это производило впечатление островка света, окруженного морем тьмы.
— Напоминает Рождество, — заметил Дэвид, занимая свое место.
Пока он и Ди рассаживались, Сьюзен сбегала на кухню и принесла главное блюдо — цыплячьи грудки под соусом из красного перца с гарниром из зеленых бобов, моркови и цветной капусты. От тарелок поднимался горячий пар.
— Надеюсь, я вытравила из них все китайское, — пробормотала Сьюзен, расставляя на столе еду.
— Выглядит аппетитно, — одобрил Дэвид, когда хозяйка плюхнулась на свое место и жестом предложила приступить к трапезе.
Ди с удивлением взглянула на гарнир.
— Надо же, цветная капуста. Мама часто ее готовила.
— Я положила тебе поменьше, — успокоила ее Сьюзен. — Знаю, что ты ее не любишь.
— По-моему, превосходно, — сказал Дэвид, попробовав один кусочек.
Сьюзен благосклонно улыбнулась.
— Стол просто роскошный, — вставила Ди. — Ты заслужила бокал вина, Сьюзен.
Она потянулась к бутылке, но вдруг остановилось.
— Вот черт, я не помню, можно ли подавать красное вино к цыплятам? Или это будет страшным нарушением этикета?
Она вопросительно взглянула на Дэвида. Тот ответил: «Давайте по-простому», — и провозгласил тост за прекрасных дам.
— Бобы немного жестковаты, лучше их не есть, — озабоченно сказала Сьюзен.
— Чепуха! — горячо заверил ее Дэвид. — Все просто замечательно.
Ди бросила на сестру лукавый взгляд.
— Помнишь, как ты приготовила обед на День благодарения?
Сьюзен поморщилась от досады.
— Черт возьми, Ди, мне было только двенадцать!
— Ну, положим, не двенадцать, а почти тринадцать. — Ди широко развела руками, изображая разворот газеты. — «Семья из четырех человек заболела сальмонеллезом». Боже, тогда тоже была курица! — воскликнула она, с ужасом глядя на тарелку.
Дэвид рассмеялся.
— Ну перестань, Ди, — попросила Сьюзен, начиная хмуриться.
Сестра замахала руками:
— Ладно, извини. Никогда не смейся над поваром — он может жестоко отомстить. Давайте поговорим о чем-нибудь другом. — Она уперлась в ладони подбородком и мечтательно проворковала: — Итак, Дэвид, вы служите в страховой компании? как романтично!
В ее глазах блеснул насмешливый огонек.
Дэвид гордо расправил плечи и вскинул голову.
— Еще бы! Это увлекательный и подчас опасный труд, который захватывает вас целиком. Теперь я нисколько не жалею, что не летаю в космос. — Он вскинул одну бровь. — Ну а вы чем занимаетесь? Я слышал, распространяете газеты? Должно быть, потрясающе интересно.
Он откинулся на стул и любезно улыбнулся.
Сестра Сьюзен ответила ему не менее сияющей улыбкой.
— К сожалению, теперь мне пришлось самой взяться за перо. К тому же речь идет не о газетах, а о журналах. Но я не собираюсь падать духом — нет! Через несколько лет я доберусь от раздела мод и развлечений до спортивной журналистики, а потом, глядишь, подвернется под руку какая-нибудь местная полуразорившаяся газетенка. Ну а там уж всего шаг до собственной стойки с прессой где-нибудь в переходе метро. Правда, говорят, для этого надо иметь годовой стаж таксиста. Ничего, я разузнаю адрес главного чиновника по уличной торговле и пришлю ему на день рождения целую коробку перчаток с обрезанными пальцами. Уверена, он не устоит.