Мейтсон, не переставший восторгаться инженерными чудесами города, немедленно заинтересовался этим.
– Так и есть! – воскликнул он, подходя к краю дороги. – Должно быть, весь город построен на холме, и чем ближе к центру, тем ближе нулевой уровень. До уровня воды здесь не более пятнадцати или двадцати футов…
Голос у него дрогнул.
– Боже… Майклс!
Наживка
И действительно, в нескольких сотнях ярдов от того места, где они стояли, на середине канала лежал, неподвижно раскинувшись, Майклс. Ничего чудесного в этом не было, потому что вода в канале замерзла. Но замерзла не вследствие естественного процесса, потому что, хотя канал поблескивал, как будто в нем струился живой, чистый поток, лежал морпех не на льду – вода под ним застыла в результате феномена, известного как квазикристаллизация.
Выстроенные из углерода-60 стены канала в какой-то момент испустили стоячие волны, и вода остановилась во времени вместе со слабой рябью на поверхности, более заметной по краям, откуда начался процесс квазикристаллизации.
Гэнт первым нашел то, что искал, – черный ящик, лежащий на боку в нескольких футах от Майклса. В следующую секунду майор уже снимал с пояса моток веревки.
– Бомба, – только и сказал он.
– К черту бомбу! – бросил Пирс. – Мы должны ему помочь. Майклс! Эй, ты меня слышишь? Майклс? Ты в порядке?
Морпех, похоже, шевельнулся и, застонав, приподнял голову, но тут же снова завалился на спину. Губы его вроде бы шевельнулись, однако никто ничего не услышал.
– Рация, – подсказал Юнь. – Воспользуйтесь рацией.
Пока Хиллман доставал рацию, Гэнт уже привязал веревку к какому-то древнему столбу и бросил второй конец вниз.
– Рэй, – твердо произнес Хиллман, подкручивая ручку настройки. – Рэй, ты меня слышишь? Мы идем к тебе, приятель. Не беспокойся.
– У нас нет времени, – с отчаянием пробормотал Хаккетт.
– Мы его не оставим, – прорычал в ответ Хиллман.
– Отлично, тогда спускайся и займись им, а мы пойдем к командному центру.
– Пойдем все вместе! – рявкнул Гэнт.
Лежащий внизу Майклс шарил по груди рукой. Может быть, искал рацию? Он как будто отбрасывал что-то. Или показывал, чтобы к нему не подходили?
Да, точно, Майклс прогонял их.
– Черт, что он делает?
Хиллман снова поднял бинокль.
– Проклятье! Сэр, у бедняги сломаны обе ноги. Я вижу. Кости торчат в стороны.
Юнь тут же снял свой моток веревки и бросился к столбу.
– Что ты задумал? – остановил его майор.
– Я помогу.
– Черта с два…
– У нас нет времени устраивать здесь идиотские разборки! – перебила его Новэмбер. – Я сама ему помогу. Да, я. Чем быстрее мы его вытащим, тем быстрее пойдем дальше.
Прежде чем кто-либо успел что-то сказать, она ухватилась за веревку и стала спускаться.
Гэнт посмотрел на Скотта.
– Горячая она у вас, а?
Лингвист пожал плечами.
Майор отправился вслед за девушкой, а к профессору подошел Хаккетт.
– Что с вами?
– Я скоро умру, – просто, почти с улыбкой ответил Скотт. – Это немного меняет перспективу.
Хаккетт явно не ожидал услышать такое и хотел спросить о чем-то еще, но подбежавший Хиллман сунул ему в руки свой рюкзак.
– Вот, подержите. Я мигом. Туда и обратно.
Когда три солдата и ассистентка профессора спустились в канал, Скотт вдруг нахмурился, как будто привычный ход его мыслей был прерван поступившим прямиком в мозг срочным сообщением.
– Что-то не так, – тихо сказал он и, подойдя к краю магистрали, стал внимательно вглядываться в горизонт.
К нему тут же присоединилась Сара.
– Вон там! – Она вытянула руку.
И тогда это увидели все.
Засада
Прижав к груди раздробленную руку, Майклс застонал от сводившей с ума боли и приподнял голову. Лицо покрывала корка запекшейся крови. Нос был разбит, как и вся левая сторона. Сломанная берцовая кость левой ноги торчала под прямым углом. Он также подозревал, что сломанное ребро пробило одно легкое.
И вдруг, откуда ни возьмись, на периферии затуманенного зрения – кавалерия.
Других слов описать это у него не нашлось. Сил уже не оставалось, но он все же выдохнул через пересохшее горло:
– Долбаные идиоты…
Голова завалилась назад.
Хиллман побежал к Майклсу.
– Мы уже здесь, дружище! Мы здесь! Сейчас мы тебя вытащим!
Единственным, кто сразу не бросился к морпеху, был Гэнт. И неудивительно – его в первую очередь заботила бомба. Майор взвалил ящик на сани.
– Цела, – облегченно выдохнул он. – Слава богу!
– Благодарите фирму «Самсонит», хорошие у них чемоданы, – усмехнулся Майклс.
– Что с тобой случилось? – спросил Хиллман, торопливо оглядывая товарища.
Майклс закашлялся.
– Что случилось? А как ты думаешь? Свалился с гребаного неба…
– Тебе еще повезло, что остался жив.
– Повезло? Что-то я не чувствую себя везунчиком. – Он сказал это в шутку, но ему было не до смеха. Выпустив перебитую руку, которая безжизненно упала на снег, морпех здоровой схватил Хиллмана за воротник. – Вам надо уходить, поскорее. Пока они не вернулись. Слышишь, уходите.
– Что ты несешь? – не понял Хиллман. – Мы вытащим тебя отсюда. Мы…
Он замолчал, пораженный выражением страха на лице товарища. В налитых кровью глазах блестели слезы. Казалось, еще немного, и морпех расплачется как ребенок.
– Черт побери! Поздно. Они уже здесь. Проклятие, мы все сдохнем.
Все повернули головы, и в этот момент Майклс увидел Хаккетта и других стоящих на мосту людей.
– Меня оставили как приманку, – пробормотал, всхлипывая, Майклс. – И вы попались на нее. – Усилие отняло слишком много сил, и он откинул голову. – Слишком поздно. Я же говорил… я вас предупреждал…
Новэмбер и Юнь медленно поднялись. К ним подошел, таща за собой сани, Гэнт.
– О, черт…
– Что будем делать? – спросила Новэмбер.
Спросила, не ожидая получить ответ.
За широкой гладью канала, на набережной с ее пустыми причала и доками, на всех прилегающих улицах древнего города стояли големы.
Не один и не два. Даже не сотня. Тысячи. Возможно, десятки тысяч.
Сначала они стояли неподвижно, словно ожидая приказа, потом по лесу застывших кристаллических фигур как будто прошла волна, и уже через несколько секунд големы раскачивались, неуклюже тряся тяжелыми головами и переступая с ноги на ногу, словно исполняя зловещий ритуальный танец.