— Я хочу передохнуть… Пойдем со мной? — он положил руку мне на плечи и кивнул в сторону шатра. Я хотела пойти за ним, но Михел схватил меня за локоть.
— Мы уходим, — резко сказал он.
Михел назвал мой флирт с хозяином дома отвратительным. Я понимала, что он прав, но все равно отрицала все упорно и обиженно. Между мной и Симоном ничего не было, мы просто танцевали, и что, черт возьми, в этом такого?
— Оставь меня в покое! — визжала я. — Может у меня, в конце концов, быть хоть один классный вечер!
Он быстро уехал от меня вперед, а я расплакалась и, всхлипывая, пыталась его догнать. Холодный сырой воздух в лесу немного привел меня в чувство, хотя в низу живота продолжало гореть неудовлетворенное желание. В глубине души я знала, что это все равно когда-нибудь произойдет, это неизбежно, что однажды губы Симона найдут мои губы. Я должна была чувствовать себя плохой и виноватой за эти мысли, но все равно хотела Симона.
— Пожалуйста, пусть это случится еще один раз! — повторяла я шепотом как будто в тумане и видела перед собой Симона. Как его губы прижимались к моим соскам, как он раздвигал мои ноги, целовал бедра, сжимал ягодицы большими волосатыми руками и медленно входил в меня. Я вдруг с ужасом осознала, что впервые после рождения младшего ребенка почувствовала сексуальное влечение, почувствовала свое тело, грудь и как влажно мне вдруг стало сидеть на велосипедном сиденье. Симон пробудил меня своим поцелуем от долгого глубокого сна, всего лишь одним танцем вернул мне мою чувственность, и теперь я уже не знала, кто же была та женщина-зомби, которой я оставалась столько лет до этого вечера.
То лето казалось бесконечным и состояло сплошь из званых обедов, праздников, дней рождения и пикников на пляже с новыми подругами. После того праздника у Симона и Патриции казалось само собой разумеющимся, что мы вместе праздновали дни рождения детей, без приглашения заходили друг к другу на кофе, наши мужья по пятницам играли в теннис, а потом мы собирались все вместе в «Верди» — кафе на площади. За несколько месяцев между нами возникла крепкая дружба. Нас объединяло, что все мы приехали сюда из других городов и были успешны в бизнесе. Спортивный магазин Эверта стал целой сетью, Кейс открывал одно кафе за другим, Иво из бухгалтера стал консультантом по недвижимости, строил гольф-парк на южном побережье Португалии, а Ханнеке взяла в дом помощницу, так много у нее было заказов по оформлению интерьеров. Михел удачно продал несколько компьютерных программ, и его компания переехала из старого здания в Амстелфейне. А у меня благодаря новым друзьям появилось так много хороших клиентов с крупных предприятий, что я отказалась от работы с журналами. Мы наслаждались заразительным оптимизмом и вкусом жизни, который принес с собой этот успех, положительным зарядом, словно окутывающим всех нас всеобщей влюбленностью. Признание было, пожалуй, самой большой движущей силой: нам было еще далеко до сорока, мы были успешными в карьере и семейной жизни, и чувствовали, что старости еще и не видно на горизонте. Нам хотелось еще насладиться безумным угаром праздников до того, как даст о себе знать неминуемый конец, танцами на вулкане, мы как будто знали, что эта прекрасная жизнь не сможет продлиться долго, и однажды нам придется расплатиться за вечные удовольствия.
Между мной и Симоном все еще было какое-то напряжение, но, проснувшись наутро после той вечеринки с чувством вины, не менее тяжелым, чем похмелье, я поклялась никогда больше не заходить так далеко. Ни Михел, ни Патриция, ни Симон не обмолвились об этом ни словом, и я присоединилась к ним. Слова могут придать невинному флирту гораздо больше значения, чем он того стоил на самом деле, сказала я себе. Мои иногда шокирующие фантазии о нем заставляли меня с болью констатировать, что мои чувства зашли гораздо дальше, чем я сама себе признавалась. Но это была строго запрещенная территория. Если бы я стала искать близости с ним, я бы поставила под удар не только свой брак, но и дружбу, вместе с прилагающейся к ней сладкой жизнью.
Однажды ночью, это было осенью, и на улице стоял жуткий туман, Михел вернулся с тенниса очень возбужденным. Я сидела внизу в халате, ждала его и беспокоилась, как бы он не выпил лишнего и не въехал в темноте в дерево или в канаву. Несколько раз я пыталась дозвониться ему на мобильный, но каждый раз включался автоответчик и от нервов я выглушила полбутылки красного вина. Он пришел около половины третьего, весь пропахший кабаком, пивом и сигаретами, и жадно поцеловал меня в губы с такой страстью, как не делал этого уже много лет.
— Я так классно поговорил сейчас с Симоном, ты извини, что так поздно, но разговор был — просто очуметь, — извинился он и достал из холодильника бутылку пива. Потом уселся напротив меня на стол и посмотрел покрасневшими, но сияющими глазами.
— Мы будем делать большие дела, мы с Симоном. У него столько бабок, Ка, за всю жизнь не потратить. Ему надо их инвестировать, и он ищет интересные проекты, чтобы в них вложиться. Желательно в недвижимость. Я искал новое здание, ты же сама знаешь, и ничего подходящего нет. Так вот, Симон предложил вместе строить. В районе Амстелфейна. Он покупает землю, строит по моим пожеланиям, а я потом арендую у него здание.
Он улыбнулся, поднес ко рту бутылку и хорошенько отхлебнул.
— За нереальную сумму, конечно…
— Если я буду расширяться, я буду больше зарабатывать. А если Симон будет финансировать, Господи, Ка, да я смогу провернуть такие дела! Он же знает всех больших ребят… Ты представляешь, каких он может собрать спонсоров?
— Да, конечно, это просто классно. Если получится так работать с другом… Но ведь может и не получиться? Я хочу сказать, ведь ты будешь от него зависеть финансово. Ты этого хочешь?
— Какая разница, буду я зависеть от него или от кого-то другого? С ним я могу разговаривать. Он умный, он такой оптимист, когда говоришь с ним, такое чувство, что все на свете возможно. Меня это так вдохновляет. Я получил такой заряд от нашего разговора.
Он провел пальцем по моей щеке и спустился по шее, сжав холодной рукой мою грудь. Я поежилась. Он наклонился и поцеловал меня в ухо.
— Я просто чувствую, что это правильно. Что я на краю прорыва… С помощью Симона все наши мечты могут сбыться. Тогда я тоже смогу стать большим парнем.
Я цинично подумала, что все свои собственные мечты — отдельный дом, огромный «вольво», фирму с кучей персонала, домик в Тоскане и членство в местном гольф-клубе — он, видимо, превратил в наши, хотя я вполне могла без всего этого обойтись. Но обсуждать этот вопрос в три часа ночи с размечтавшимся супругом показалось мне неразумным.
— Давай поговорим завтра на трезвую голову?
Он провел языком по моей щеке и нашел мои губы. Я отвернулась под предлогом того, что он весь пропах сигарами.
— Перестань, Ка, мы так давно… Я тебя хочу…
Я знала, что откажись я сейчас, мы несколько дней будем угрюмо молчать, пока я не нарушу это молчание уверениями в любви к нему. Мне этого не хотелось, и я позволила его рукам гладить мое тело. А мысли улетели к Симону. Я встала и распахнула халат. Михел погладил мои бедра, придирчиво посмотрел на груди и стал их целовать. Его рука нежно гладила мой живот, спустилась к бедрам. Я покорно развела ноги и впустила его палец. Он застонал и сказал, что я потрясающая женщина. Его собственная потрясающая женщина. Я схватила его за волосы и жадно поцеловала в губы, вдруг подумав, что я уже не была его собственной потрясающей женщиной, я с каждым днем отдалялась от него все больше, я играла в счастливый брак и давно не чувствовала себя счастливой. Михел был возбужден не мной, а деньгами, которые посулил ему Симон. А я завелась от мысли о самом Симоне.