— Ты сошел с ума, Заки. Гибель Фариды лишила тебя способности рассуждать здраво. Я встречусь с японкой и все ей объясню.
— Вы не сделаете этого, профессор. Вы либо найдете способ вывести Гилкренски из отеля, либо проведете в здание меня. Иначе… я убью вас. Вы готовы умереть?
— Ты знаешь ответ.
Последовала короткая пауза.
— А ваша дочь?
— Моей дочери ничего не известно. Она никогда не задумывалась над тем, что такое джихад.
— Я понял. Но ведь и она может оказаться под подозрением, а вы знаете, как в каирских тюрьмах относятся к заключенным-женщинам.
— Неужели ты пойдешь и на такое? Мы ведь столько лет вместе!
— Вы были правы, профессор, когда назвали меня сумасшедшим. По вашему приказу сначала я отправил Фариду в постель неверного, а потом смотрел, как ее пожирает пламя — во имя того, чтобы мы смогли донести до мира идеи ислама. Теперь же, когда с именем Аллаха на устах выдерну чеку гранаты, глашатаем нашей веры стану я. О страшной смерти Гилкренски узнают на всех континентах!
— Ты собираешься перечеркнуть грандиозный замысел, Заки, замысел, который принесет нам неслыханную победу!
— Грандиозные замыслы позади. Просто дайте знать, когда будете готовы выполнить мои требования.
За спиной эль-Файки вновь послышался скрип стула — Заки вышел. Несколько минут профессор сидел неподвижно, внимательно изучая скопившуюся на дне чашки кофейную гущу.
Глядя на экран монитора, Тео следил за тем, как Билл Маккарти вставляет металлический стержень в отверстие, которое проделал лазер в центре каменной пробки. Повернув по часовой стрелке круглую головку на свободном конце стержня, Билл потянул его на себя.
— Стопор держит!
— Отлично. Подсоединяй трос.
Маккарти набросил петлю стального троса на торчавший из стержня крюк и отошел в сторону.
— У меня дух захватывает, Тео!
— У меня тоже. Мария, дай команду роботу — пусть начинает тянуть.
Трактор тронулся. Гилкренски увидел отпечатки гусениц на пыльном полу галереи, до него донесся усиленный динамиками гул двигателя. Пробка дрогнула и поползла вперед. Из стены показался дюйм белого известняка… другой… третий…
— Так открывают бутылку с шампанским! — прокричал Билл.
— Какова толщина пробки, Мария?
— Шестьдесят три сантиметра, Тео.
— Робот справится?
— Главное — резина гусениц. Мощности двигателя хватит.
— Осталась примерно половина! — доложил Маккарти.
— Широкоугольный объектив? — спросил Гилкреиски.
— Готов. Установим его на манипулятор, как только вытащим пробку. Всем отойти! Она может покатиться!
Белый цилиндр вышел из каменного гнезда и, прокатившись несколько метров по покатому полу, уткнулся в стену.
— Оттуда прямо разит озоном! — восторженно выдохнул Маккарти. — Как в хорошую грозу!
— Свет, — напомнил эль-Файки. — Направьте туда луч света!
Билл отцепил от стержня трос.
— У нас есть кое-что получше, — сказал он, устанавливая в манипулятор промышленную видеокамеру. — Дело за тобой, Тео!
— Мария?
Подчиняясь командам «Минервы», робот приблизился к образовавшейся в камне дыре и ввел в проем манипулятор с камерой.
На экране Гилкренски увидел, как туннель из оплавленного известняка сменяется неясным золотистым сиянием.
— Крипта представляет собой точную копию Великой пирамиды, — сообщила Мария. — Ультразвук подтверждает абсолютное совпадение пропорций. Вход, который мы проделали, расположен в центре восточной стены.
Видеокамера заскользила вдоль стен. Экран перед Гилкренски покрылся рядами замысловатых иероглифов — изображениями людей, животных, колесниц и кругов солнца.
— Я заношу в память все знаки, чтобы сравнить их позже с уже расшифрованными текстами, — сказала Мария. — Профессор эль-Файки любезно предложил нам прийти в музей вечером и воспользоваться фондами библиотеки.
— Вы уверены, что крипта пуста? — осведомился египтянин.
Мария направила объектив вниз. На полу крипты лежали два деревянных бруса с выемками посередине. На верхушке кучи песка виднелось чашеобразное углубление.
— Создается впечатление, будто кто-то откусил пару изрядных кусков дерева и унес с собой пригоршню песка, — негромко признался Маккарти.
Тео всмотрелся в экран.
— Увеличь изображение выемок, Мария, — попросил он. Деревянные кромки были абсолютно гладкими.
— Следы зубов отсутствуют, — констатировал Билл. — Что ж гипотеза оказалась неверной.
— А не погребальная ли это камера? — послышался из динамиков голос Гилкренски.
— Если вы правы, то такой погребальной камеры я еще не видел, — ответил эль-Файки. — Где тогда саркофаг?
— Мумию не могли выкрасть грабители?
— Не могли. Первыми сюда ступили мы, как аль-Мамун первым вошел в пирамиду. Он не нашел ни тел, ни скелетов. То же самое и у нас.
Билл Маккарти со своими людьми исследовал крипту до конца дня. Честь нарушить ее многовековой покой была предоставлена профессору эль-Файки, служителям музея и членам комиссии по охране памятников истории. Последние пробирались в святилище, сняв обувь. Около шести вечера в пирамиду допустили журналистов — об удивительном открытии вот-вот должен был узнать весь мир.
Об авиакатастрофе все забыли.
После того как крипта опустела, Маккарти приступил к наиболее ответственной части эксперимента: требовалось установить датчики и записывающую аппаратуру, которая зафиксирует и передаст «Минерве» информацию о том, что будет происходить в фокальной точке Великой пирамиды во время ежевечернего голографического шоу. К половине восьмого по нисходящему коридору протянули десятки проводов.
Все это время Гилкренски не отходил от монитора.
— Можно мне внести предложение, Тео? — спросила Мария.
— Я прошу тебя об этом.
— Сейчас почти восемь, до начала шоу осталось совсем мало времени. Я рекомендовала бы удалить всех из погребальной камеры царицы — на всякий случай.
— На случай чего?
— Мы знаем, что энергия начинает нарастать в двадцать часов двадцать девять минут и достигает пикового значения семью минутами позже. Нам известно также, что мощность ее пульсации привела к сбою электроники «белла». Сейчас крипта распечатана — впервые за четыре тысячелетия. Вполне вероятны совершенно неожиданные эффекты.
— Согласен. Билл, ты меня слышишь?
Билл Маккарти изнемогал от усталости. День выдался долгим и был полон переживаний — подобного Билл не помнил с момента высадки человека на Луну. Ведущий специалист корпорации «Гилкрест» волновался. Еще бы! Обнаружен новый вид энергии, возникла новая волновая теория — и он стоит у самого истока! Есть, есть еще порох в пороховницах!