Нед остановился у дома, почти скрытого густыми зарослями пуэрарии. Его рука все еще чертовски болела. Он вытащил из бардачка пачку сигарет и направился к крыльцу. Солнце едва выползло из-за горизонта, а старина Билли Б. уже сидел в излюбленном кресле-качалке и лениво покачивался, сжимая в узловатой морщинистой руке банку «Будвайзера». С тех пор как несколько лет назад ураган снес дорожный знак, указывающий на Мэлфорш, старина Билли, постоянно восседающий в кресле, замечал всех подъезжающих к городу чужаков — они непременно спрашивали, какая дорога ведет к Мэлфоршу.
Беттертон поднялся по древним скрипучим ступеням.
— Привет, Куз!
— И тебе того же, сынок. Как делишки?
— Неплохо. Можно мне примоститься?
— Валяй. — Старик указал на верхнюю ступеньку.
— Спасибо, — ответил Беттертон, осторожно присаживаясь. Он вынул пачку сигарет, вытряхнул одну: — Хочешь еще один гвоздик в гроб?
Билли Б. взял сигарету из пачки. Нед поднес огоньку, затем сунул пачку назад в карман рубашки. Сам он не курил.
Следующие пять минут разговор шел ленивый и неспешный, все о местных делах. Но в конце концов Нед повернул его в нужное русло:
— Куз, в последнее время чужих здесь не было?
Билли Б. глубоко затянулся в последний раз, вынул окурок изо рта, рассмотрел фильтр и расплющил его о ближайшую пуэрарию.
— Парочка была.
— Да? И кто такие?
— Погоди-ка… — Билли Б. сморщился от умственного усилия. — А-а, припоминаю: свидетели Иеговы. Баба спросила у меня дорогу на Мэлфорш и сразу принялась совать их журнальчик. Я и сказал ей ехать направо.
Беттертон выдавил смешок.
— И был еще тип, точно иностранец.
— Иностранец? — повторил Беттертон небрежным тоном.
— Говорил с акцентом.
— Как думаешь, из какой он страны?
— Из Европы откуда-то.
— Ишь ты, из Европы! — Беттертон покачал головой. — И когда проезжал?
— Я точно помню. — Старик посчитал на пальцах. — Восемь деньков назад.
— Ты уверен?
— Разве тут ошибешься? За день до того, как семейку Броди порешили.
На такое Беттертон не надеялся и в самых дерзких мечтах. Вот что значит быть по-настоящему инициативным, умеющим расследовать дела репортером!
— Как он выглядел?
— Высокий, тощий, белобрысый. Под глазом мерзкая такая бородавка. И плащик крутой, вроде тех, что шпионы в фильмах носят.
— Помнишь, на какой машине он ехал?
— «Форд-фьюжн». Темно-синий.
Беттертон задумчиво поскреб подбородок. Он знал, что машины «форд-фьюжн» часто используют агентства по прокату автомобилей.
— Куз, ты это полиции рассказывал?
Лицо старика перекосилось от злобы.
— Меня никто не спрашивал!
Сочная новость!
Неду захотелось вскочить и стремглав броситься к машине. Но он пересилил себя, заставил остаться, поговорить еще немного.
— Да, с Броди дрянное вышло дело, — заметил он.
Билли Б. великодушно согласился.
— Много в здешних краях всякого беспокойства в последнее время, — продолжил Нед. — Несчастный случай с Крошкой и всякое такое.
— Никакой там не случай. — Билли Б. сплюнул наземь.
— Ты что имеешь в виду?
— Это тип из ФБР разнес заведение.
— Разнес? — недоверчиво повторил Беттертон.
— Засадил пулю в баллон с пропаном. Все к чертям и улетело. А еще покоцал из дробовика кучу лодок.
— Ну вообще… С чего это он?
Да уж, новости сногсшибательные.
— Кажись, Крошка и его ребята перешли дорогу фэбээровцу и его леди-партнеру.
— Крошка и его команда много кому тут дорогу перешли, — заметил Нед и добавил, поразмыслив немного: — Интересно, что здесь понадобилось ФБР?
— Без понятия. Теперь ты знаешь не меньше моего.
Старик откупорил новую банку пива. Нед понял, что старику надоело разговаривать, и встал.
— Заглядывай как-нибудь, — пригласил Билли Б. на прощание.
— Обязательно, — пообещал Нед, спускаясь по лестнице.
Внизу остановился, выудил из кармана пачку сигарет.
— Держи! — И аккуратно бросил, так что пачка приземлилась на колени старику.
Затем пошел к «ниссану», стараясь не показывать, что торопится.
Вот оно! Случайная догадка — и вот у него в руках сюжет, за который подерутся «Роллинг стоунз» и «Вэнити фэйр». Семейная пара инсценирует самоубийство — и жестоко убита, когда решает раскрыть обман. Взорванный магазин. Таинственное место, известное как Испанский остров. Парень-иностранец. И вдобавок сумасшедший агент ФБР Пендергаст.
Рука еще ныла, однако Нед больше не замечал боли. День обещал быть чудесным. Очень.
Новый Орлеан, штат Луизиана
Комната для консультаций Питера Бофорта напоминала скорее кабинет состоятельного университетского профессора, чем офис медика. Книжные шкафы были заполнены томами в кожаных переплетах. На стенах висели прекрасные пейзажи, написанные маслом. Вся мебель — старая, заботливо ухоженная, тщательно отполированная. Нигде ни хрома, ни стали, не говоря уже о линолеуме. Ни таблиц для проверки зрения, ни рисунков человеческой анатомии, ни медицинских трактатов, ни висящего на крючке скелета с проволочными связками в суставах. На докторе были со вкусом скроенный костюм и безукоризненно стерильный лабораторный халат. На шее висел стетоскоп.
Пендергаст опустился в кресло для посетителей. В юности он провел в нем много часов, засыпая доктора вопросами по анатомии и физиологии, обсуждая тайны диагностики и терапии.
— Спасибо, что согласились встретиться со мной так рано, Бофорт, — сказал он.
Доктор улыбнулся:
— Вы зовете меня, как в юности, Бофортом. Не кажется ли вам, что вы уже в достаточно зрелом возрасте и можете звать меня Питером?
Пендергаст кивнул. Голос доктора звучал добродушно и приветливо. Но агент давно и хорошо знал Бофорта и тотчас же заметил, что доктор в замешательстве.
На столе лежала закрытая картонная папка. Бофорт открыл ее, нацепил на нос очки, просмотрел бумаги в папке.
— Алоизий, — начал он, но замолк в нерешительности и прокашлялся.
— В этом деле нет нужды быть тактичным, — сказал Пендергаст.
— Хорошо. Скажу прямо: данные тестов неоспоримы. Тело в гробу принадлежало Хелен Пендергаст.
Пендергаст не ответил, и доктор продолжил: