Он нес какую-то ерунду. Не надо было пить виски на голодный желудок.
– Понимаешь, я не собираюсь вести себя как отцы, которые отлынивают от воспитания своих чад. Буду со своим отпрыском рядом всю жизнь, а то, что мы с Сарой не вместе, ничего не меняет. У ребенка будет лучший в мире дом и самые любящие на свете родители. Я так взволнован, Халифа, так взволнован! Я буду отцом!
Его голос дрогнул, глаза наполнились слезами. Да, зря он пил виски.
– Мабрук, – повторил Халифа. – Очень рад за тебя. За вас обоих.
Тот же безжизненный тон, такое же отсутствие эмоций. Бен-Рой сжал зубы.
«Чертов сукин сын, – подумал он. – Я изливаю перед ним душу, а он даже не пытается сделать вид, что говорит с чувством. Может, это против принципов ислама, но хотя бы притворился ради дружбы. Интересное положение: ко мне теплее относятся бармен и две надравшиеся куколки, чем человек, которому я спас жизнь».
– Понимаю, это была неудачная мысль позвонить тебе так поздно. – Он был не в силах скрыть раздражения. – Хотел попросить тебя кое-что сделать в связи с расследованием, которым сейчас занимаюсь. Признаю, был не прав…
– Нет, нет, все в порядке. Скажи, чем я могу тебе помочь?
Его слова звучали как-то странно, бессвязно. «Может, он болен или это действие наркотиков, и в этом все объяснение», – подумал Бен-Рой.
– Халифа, ты в порядке? – спросил он.
Молчание.
– Ты в порядке? – повторил израильтянин. – Ты какой-то не такой. Пусть это ерунда: я сказал тебе, что у меня будет ребенок, и мне показалось, что тебя это нисколько не обрадовало. Вроде как и внимания не обратил.
Снова послышался тихий чмокающий вдох – египтянин затянулся сигаретой. А когда заговорил, голос был непритворно виноватым:
– Прости меня, друг. Конечно, мне это интересно. И я рад за тебя. Рождение ребенка – великое событие. Вот только…
Снова чмокающий звук, новая затяжка. Раздражение Бен-Роя сменилось смутной тревогой.
– Что вот только?
В соседнем зале голос футбольного комментатора взвился до самых вершин. Послышались крики болельщиков: «Катан, вперед! Катан, пасуй в центр!»
– Халифа, у тебя что-нибудь не в порядке?
Женщины у стойки чокнулись и снова прыснули. «Дайер стрейтс» сменила Бритни Спирс, исполняющая «Токсик».
– Халифа?
– Будь все неладно!
– Халифа!
– Да, кое-что не в порядке.
В трубке послышался сдавленный хрип, который, если бы не шум в баре, Бен-Рой принял за рыдание. Его тревога усилилась.
– Что случилось? Расскажи мне, Халифа.
Снова возникла пауза, словно разговор проходил с запозданием во времени. Но вот египтянин начал объяснять – про лодку, про несчастный случай. Но его голос внезапно заглушил восторженный рев из соседнего зала – «Маккаби» наконец удалось загнать мяч в сетку и сравнять счет. Бен-Рой прикрыл рукой ухо и, стараясь избавиться от шума, наклонился почти к самому столу.
– Прости, не расслышал. Что ты сказал?
Все вопили и кричали, даже женщины у стойки.
– Ничего не могу понять…
Из соседнего зала выскочил парень, спрыгнул со ступеней и, колотя кулаками по воздуху, пробежал по всему бару. За ним последовали другой и третий, и они вместе исполнили что-то вроде конги, от чего женщины у стойки пришли в восторг и пронзительно завизжали. Бен-Рой, стараясь их успокоить, махнул рукой, но без толку. Радость вокруг не утихала, и он попросил Халифу подождать, вышел наружу и закрыл за собой дверь.
Сразу стало тихо.
– Вот так-то лучше, – пробормотал Бен-Рой и двинулся по пустынной улице. – Там такой тарарам. Я ничего не расслышал. Так что ты сказал? Что произошло?
На этот раз голос Халифы прозвучал ясно и чисто, и израильтянин остановился как вкопанный.
– Мой сын умер. На Ниле произошел несчастный случай, и Али погиб. Я потерял моего мальчика. О Боже, Бен-Рой, я лишился моего мальчика.
Луксор
Даже теперь, спустя год, Халифа не мог смириться с тем, что произошло. И не представлял, что наступит такое время, когда смирится. Он потерял старшего сына, своего золотого мальчугана.
Совершенно очевидно, что парнишки занимались этим несколько месяцев – с тех пор, как нашли в тростнике на берегу брошенную лодку. Четырнадцатилетние подростки с неукротимой энергией, Али и его товарищи искали развлечений и приключений. Они подлатали лодку, в лодочной мастерской в Карнаке стянули весло, соорудили другое из старой деревяшки и начали выходить в Нил. Поначалу их походы не представляли опасности: они плавали вдоль восточного берега и переправлялись через узкий пролив к Банановому острову, где разбивали лагерь, ели конфеты и курили ворованные сигареты.
Но со временем ребята осмелели. Как-то раз они уговорили владельца моторной лодки отбуксировать их вверх по течению до моста через шоссе и десять километров сплавлялись обратно. В другой раз обошли Банановый остров и доплыли до буев, отмечавших песчаную отмель к западу от острова.
В тот вечер, когда произошла трагедия, шестеро парней, включая Али, решились на свое величайшее приключение – переплыть Нил, добраться до противоположного берега и вернуться обратно.
План был тщательно разработан. Они неделями запасались едой, питьем и сигаретами, чтобы поддерживать себя в героическом переходе. В условленный вечер каждый из участников, чтобы у родителей не возникло подозрений, сказал, что идет с ночевкой к товарищу. Заговорщики встретились у бухточки к югу от Луксора, сложили провиант в лодку и поклялись в вечной дружбе на случай кораблекрушения или нападения врага – действие, оказавшееся мучительно пророческим.
А затем оттолкнулись от берега, ощущая себя величайшими в мире открывателями. Спасательных жилетов у ребят, разумеется, не было. Но все они умели плавать – так зачем им могли понадобится спасательные жилеты?
Не успели они выйти в реку, как их постигла первая неудача: лодка потекла. Им следовало немедленно вернуться обратно, но они так долго ждали этого приключения, так на него настроились и были так взбудоражены, что, не обращая ни на что внимания, беспечно поплыли вперед. Двое вооружились пластиковыми кружками, двое орудовали веслами, а еще двое, чтобы придать лодке большую скорость, помогали им досками.
После неудачного старта все наладилось: течь была под контролем, Нил тек плавно и спокойно, и они без неприятностей достигли середины реки.
Но затем все пошло вкривь и вкось.
Первым в цепи случайных событий, превративших относительно безобидную ситуацию в неумолимую трагедию, стало появление полицейского катера. Катер оказался намного южнее своего обычного маршрута патрулирования. С него заметили лодку, проплыли мимо и приказали вернуться к берегу.