– Потрясающе, – пробормотал Халифа, не понимая, к чему ему все это рассказывают.
Омар заметил его недоумение и, призывая к терпению и давая понять, что смысл вскоре откроется, поднял палец.
– Только недавно люди стали детально изучать линии разлома породы. Главным образом потому, что раньше отсутствовала соответствующая технология. В наши дни исследователи из Хелуанского университета при помощи средств воздушного дистанционного зондирования пытаются составить карту трещин. Или по крайней мере самых больших. По счастью, одна из зон их исследований совпала с интересующей нас областью. – Омар шлепнул по карте ладонью. – Повинуясь интуиции, я связался с ними, сообщил координаты отравленных колодцев. И знаешь, что оказалось?
– Все они на линиях разлома породы, – наугад предположил Халифа.
– Именно. Все семь колодцев выкопаны там, где имеются водопроводящие трещины. Вода в этих колодцах – движущаяся вода. Отметь это в голове. – Он постучал Халифе по виску. – А теперь обрати внимание на их расположение.
Омар вновь показал на семь красных крестиков.
– На первый взгляд хаотическая россыпь колодцев. Так? Без какой-либо связующей системы. Но прими во внимание фактор времени – когда они были отравлены, – и система начинает прослеживаться. Первый заявленный инцидент произошел здесь, в Дейр-эль-Зейтун. – Он тронул ближайший к центру карты крестик. Там находился монастырь, о котором Халифе говорила Демиана Баракат. – Последний – здесь. – Омар указал на крестик у фермы Аттиа. – В отравлениях от Дейр-эль-Зейтун до фермы Аттиа выявляется четкая временная зависимость: чем дальше от центрального плато, тем медленнее распространялся яд.
Кончик сигареты Халифы тлел и превращался в пепел, но он этого не замечал. По спине снова побежали мурашки предчувствия открытия.
– Можно по-разному трактовать этот феномен, – продолжал Омар. – Не исключено, что это просто совпадение. Или злоумышленники, задумавшие по одним им известным причинам кампанию по отравлению колодцев, начали с самого дальнего. Но на мой взгляд, наиболее разумным и единственно реальным является следующее объяснение: колодцы отравлены не с поверхности земли, а из-под земли. И то, что их отравило, попало в водоносный пласт вот здесь. – Он постучал костяшками пальцев по волнистому контуру горы Эль-Шалул. – А затем стало просачиваться по гидропроводящим трещинам.
Пепел с сигареты Халифы упал на карту. Он смахнул его на пол. Мурашки стали сильнее. Намного сильнее.
– Все это подводит нас к результатам анализа воды. – Омар потянулся за бумагами, которые Халифа оставил на соседнем столе. – Работа заняла некоторое время, и пришлось прибегнуть кое к чьим услугам, но я взял образцы из всех семи колодцев. Результаты пришли вчера. Как я и предполагал, все колодцы были отравлены одним и тем же веществом с поправкой на концентрацию в разных местах. А вот что это за вещество, стало для меня неожиданностью. – Он открыл отчет, пролистал и начал читать: – «Имеются признаки ртути, повышенный уровень селена, флорида и хлорида. Намного выше нормы… – Омар поднял на Халифу глаза, – уровень мышьяка».
Детектив удивленно уставился на приятеля.
– Кто-то спустил в воду мышьяк?
– Это первое, что приходит в голову. Но интересен не сам мышьяк, а в комбинации с другими присутствующими в воде элементами. Хотя это не входило в мою компетенцию, я взял на себя смелость кое с кем посоветоваться, и общее мнение таково: мы имеем дело с остатками отходящего газа, выделяющегося во время окислительного обжига.
Халифа захлопал глазами.
– Что, черт побери, это значит?
– Вот и мне пришлось задать тот же вопрос, – рассмеялся Омар. – Это стадия процесса выделения золота из руды. Методика сходна с выделением других металлов: меди, цинка, олова. Но в данном случае большое содержание мышьяка в остатках указывает скорее на…
– Золотодобычу, – закончил за приятеля Халифа. Мурашки прошли, но где-то внутри он ощутил пульсацию, словно ударила барабанная дробь. Халифа посмотрел на карту, на центральное пустынное плато и затушил сигарету в пепельнице, прижимающей юго-восточный угол. – Извини, Омар, – сказал он. – Мне надо срочно сделать пару звонков.
Иерусалим
Утром архиепископа Петросяна перевели под домашний арест в Армянском квартале. Толпа на улице Омара ибн аль-Хаттаба рассеялась, журналисты испарились, начальник полиции Гал устроил Бауму взбучку за то, что старший суперинтендант заварил эту кашу. Бен-Рой и Зиски вернулись к себе в кабинет и только сели обсудить, какими должны быть их следующие шаги, как зазвонили телефоны. Зиски метнулся в другой конец комнаты и снял трубку с аппарата городской линии, а Бен-Рой повернулся на стуле и ответил по мобильному. Халифа. Никаких обычных любезностей.
– Мне кажется, что-то наклевывается.
Он рассказал Бен-Рою обо всем: о Пинскере, лабиринте, предположении, что в руднике еще имеется золото, об отравленных колодцах. Израильтянин время от времени делал пометки, но по большей части просто слушал. И по выражению его лица можно было судить, как менялось его отношение к сообщению Халифы: от первого интереса, затем к изумлению и, наконец, когда он услышал о колодцах, к недоверию.
– Это, должно быть, совпадение, – сказал он, когда Халифа закончил. – Не может быть, чтобы оба расследования – твое и мое – касались одного и того же. Слишком неправдоподобно. Нет, нет, невероятно. Чушь!
– Я тоже сначала так подумал, – ответил египтянин. – Шахта Пинскера – не единственная же она в Аравийской пустыне. Но затем проверил в министерстве нефтяной промышленности и минеральных запасов. Мне сообщили, что никаких золотых рудников в этом районе нет. Ближайшие – Сукари-Халл и Хамаш. Это в сторону Марса-Алам, больше чем в двухстах километрах от нашего места.
Бен-Рой слышал, как в другом конце кабинета Зиски что-то говорил об автобусе и незапланированной остановке. Но был слишком поражен информацией египтянина, чтобы придать словам помощника значение.
– Все-таки не верится. Должно быть какое-то другое объяснение.
– Тогда как тебе понравится вот это? Когда я попросил по телефону женщину из министерства проверить, были ли вообще когда-нибудь в этом регионе рудники, она ответила, что не было. По крайней мере в новейшие времена. Единственное, что ей удалось найти, – истекший концессионный договор пятнадцатилетней давности с компанией «Египетский старатель» на проведение изыскательских работ. Восемнадцать месяцев они исследовали именно этот район пустыни.
– И что из этого?
– А то, что «Египетский старатель» – дочерняя компания корпорации «Баррен».
Бен-Рой прикусил губу. Он видел, как Зиски встал из-за стола и подошел к висящей на стене карте Израиля.
– Что ты предполагаешь? «Баррен» нашла рудник и втихаря добывает в нем золото?
– Я ничего не предполагаю. Только излагаю факты. Хотя факты указывают именно в этом направлении. Концессионный договор – недешевое удовольствие. «Баррен» сэкономила бы кучу денег, если бы незаконно опустошала шахту. Твоя журналистка это каким-то образом пронюхала и грозила предать гласности…