Неужели Вероника Йорк оказалась в таком же положении? И ей приходят в голову те же мысли? Ее мужа убили, и она, скорее всего, является наследницей всего состояния Йорков. И тоже с подозрением смотрит на обожателей и мысленно проверяет каждого, чтобы понять, это любовь к ней или к ее богатству?
Ужасная самоуверенность! Джек Рэдли никогда не упоминал о женитьбе и даже не намекал Эмили, что именно таковы его желания и мечты. Нужно следить за своими мыслями, а иначе она сморозит какую-нибудь глупость в его присутствии и с головой выдаст себя, что сделает всю ситуацию просто невозможной!
Хоть бы случилось какое-нибудь серьезное преступление, за которое они могли бы взяться вместе с Шарлоттой, нечто реальное и несомненно важное, что вытеснит из ее головы все эти нелепые фантазии и грезы! Как может женщина, обладающая хоть каплей ума, все свои мысли направлять на то, чтобы дать указания слугам, которые и без того прекрасно знают, что им делать? С домашним хозяйством для одной женщины и маленького мальчика без труда справится и горничная!
В таком беспорядке пребывали мысли Эмили, когда следующим утром в гостиную вошел дворецкий и объявил, что приехал мистер Джек Рэдли и свидетельствует свое почтение. Он в гостиной при кухне и желает знать, примет ли его леди Эшворд.
Эмили сглотнула и замерла на несколько секунд, пытаясь совладать со своим лицом; дворецкому не пристало видеть ее растерянность.
— Странное время для визита, — небрежно ответила она. — Наверное, мистер Рэдли приехал по делу; возможно, у него для меня новости. Да, Уэйнрайт, пригласите его войти.
— Слушаюсь, миледи.
Если Уэйнрайт что-то заметил, на его гладком лице ничего не отразилось. Он медленно повернулся и вышел из комнаты, двигаясь торжественно и плавно, словно участник какой-то процессии. Дворецкий поступил на службу к Эшвордам еще мальчиком, а его отец был в имении главным садовником. Эмили чувствовала себя рядом с ним неловко.
Через секунду появился Джек — неторопливо, как требовали приличия, но шаги легкие, лицо оживленное. Одет он был, как всегда, модно, однако носил вещи с такой непринужденностью, что костюм выглядел просто удачным сочетанием, а не чем-то продуманным заранее. Многие люди дорого дали бы, чтобы производить такое впечатление.
Он замялся, собираясь сказать, что хозяйка прекрасно выглядит, но затем отказался от лжи в пользу слабой улыбки и правды.
— Вы выглядите усталой, Эмили, — как и я сам. Ненавижу январь, а он уже почти наступил. Нам следует заняться чем-нибудь ужасно интересным, чтобы месяц быстрее закончился, — мы будем так заняты, что не заметим, как он пройдет.
Ей не удалось сдержать улыбку.
— В самом деле? И что вы предлагаете? Прошу вас, садитесь.
Рэдли изящно опустился на стул и посмотрел ей прямо в глаза.
— Мы должны продолжить расследование, — ответил он. — Шарлотта же вернется к Йоркам, правда? У меня создалось впечатление, что она заинтересовалась не менее нас. И вообще, разве это не ее идея?
Идеальный предлог, и Эмили, не задумываясь, ухватилась за него.
— Да, конечно! Я уверена, что она с радостью воспользуется шансом нанести еще один визит Йоркам. — Упоминать о том, что для этого снова потребуется помощь Джека, не было необходимости; они оба это знали. Ни одна женщина в положении Шарлотты не станет претендовать на продолжение знакомства. В любом случае ее финансы не позволяли даже приехать в экипаже, не говоря уже о соответствующей одежде. Эмили обеспечит сестру экипировкой, но не сопровождением. Нужно напомнить Шарлотте о деле, а то в рождественской суете она могла забыть о Йорках.
— Я пошлю ей записку, — вслух прибавила Эмили. — И нельзя исключать, что Питт узнал что-то еще, и нам нужно быть в курсе.
Джек с задумчивым видом смотрел в пол.
— Я попытался — очень осторожно — расспросить нескольких знакомых о Данверах, но выяснил крайне мало. Отец, Гаррард Данвер, — какая-то шишка в Министерстве иностранных дел; возможно, именно по этой причине они близко знакомы с Йорками. Высший свет на удивление мал. Все знают друг друга если не лично, то по крайней мере в лицо или слышали друг о друге — разумеется, речь не идет о визитах. У него было два сына: один погиб в Индии несколько лет назад, а второй, Джулиан Данвер, может жениться — или не жениться — на Веронике Йорк, в зависимости от результатов расследования Питта.
Эмили недовольно фыркнула. Она сочувствовала Веронике, и сомнения по поводу репутации молодой женщины вызывали у нее раздражение.
— Хоть бы кто-нибудь соблаговолил задуматься, достоин ли он ее! — язвительно воскликнула Эмили и тут же пожалела о вырвавшихся у нее словах. Лучше промолчать, чем выдать свои ужасные подозрения. Бог даст, Джек не догадается! Эмили открыла рот, собираясь утопить свое замечание в потоке слов, но испугалась, что он поймет ее намерения, и ограничилась вызывающим молчанием.
Джек слегка растерялся.
— Вы имеете в виду его репутацию?
Теперь растерялась Эмили. Нелепо допускать, что у мужчины должна быть такая же безупречная репутация, как у женщины; предположив такое, она зарекомендует себя эксцентричной особой, чуть ли не идиоткой.
Но альтернативой была правда, а это еще хуже. Как выйти из этой дискуссии, не будучи пойманной на лжи? Эмили почувствовала, что у нее горят щеки. Она должна что-то сказать! Молчание жгло ее огнем.
— Ну, Йорки могут задавать себе вопрос, такой ли он порядочный человек, каким кажется. — Эмили попыталась придумать более приемлемое объяснение, более конкретное. — У некоторых мужчин есть недостойные привычки. Возможно, вы не в курсе, но когда я помогала расследовать пару преступлений, то узнала ужасные вещи, которые скрывались от семьи. — Леди Эшворд заставила себя посмотреть на Джека. Не слишком ли она многословна?
— А это имеет какое-то отношение к убийству Роберта Йорка? — спросил он. Его взгляд оставался непроницаемым.
— Нет, — медленно произнесла Эмили. — Конечно, если это не он его убил.
— Джулиан Данвер?
— А почему бы и нет?
— Потому что он уже был любовником Вероники? — Джек понял, на что она намекает. — Да, такое возможно, — подтвердил он.
Очевидно, эта мысль не казалась ему неправдоподобной. Для Вероники развод был невозможен, даже на основании доказанной супружеской измены, не говоря уже об отсутствии каких-либо оснований. Эмили это знала. Только мужчина может развестись из-за того, что у него появилась другая, но и в этом случае репутация жены была бы погублена. Супруга обязана либо предотвращать подобные несчастья, либо благородно переносить их. А если в адюльтере уличат саму Веронику, то, женившись на ней, Джулиан Данвер распрощается с карьерой — а если точнее, высший свет отвергнет его. Для общества они просто перестанут существовать.
— Хотите сказать, Джулиан Данвер так увлекся Вероникой, что потерял голову и забыл о нравственности? — спросила Эмили, но не потому, что думала, что Джек может знать, а потому, что хотела выяснить его мнение о Веронике. Считает ли он ее женщиной, способной вызвать такую безумную страсть?