Сестры обменялись новостями, которые позволили каждой лучше понять ситуацию, но не прибавили ничего нового к тому, что им было уже известно: убийцу нужно искать в Хановер-клоуз, и либо Лоретта, либо Вероника знали если не его самого, то хотя бы мотив преступления. Но как заставить их нарушить молчание — это по-прежнему загадка.
Шарлотта была напугана. Она с трудом удерживалась, чтобы не попросить Эмили оставить дом Йорков. Три раза она начинала этот разговор, но затем парализующий страх за Томаса вытеснял все остальное, и заготовленные слова так и не слетали с ее губ. Но ее мольбы все равно ничего не изменили бы: Эмили не собиралась устраняться, сидеть сложа руки и ждать, пока Питта повесят.
Но это не означало, что Эмили не боится. Обняв на прощание Шарлотту, она с трудом сдержала слезы и под дождем побежала от ворот парка по тротуару мимо стоящих на улице экипажей, к чугунной ограде и ступенькам заднего крыльца. От холода она вся дрожала. Бросив мокрое насквозь пальто и ботинки сушиться в прачечной, Эмили молча поужинала за кухонным столом и поднялась к себе в спальню. Она лежала в кровати, все еще дрожа, и размышляла о том, как заманить в ловушку мужчину или женщину, которые убили уже трех человек и так искусно замели следы, что единственным подозреваемым был Питт.
Она проснулась от собственного крика. Все тело свело судорогой от страха — ей показалось, что она слышит легкие шаги в пустом коридоре рядом с дверью. Эмили беззвучно выскользнула из-по одеяла, чувствуя, как ледяной воздух забирается под ночную рубашку. При тусклом свете из плохо занавешенного окна Эмили взяла деревянный стул и продела его ножку через ручку двери. Потом снова легла в постель и подтянула колени к груди, пытаясь согреться и заснуть — в противном случае утром от нее будет мало толку как от камеристки и как от следователя, который должен перехитрить убийцу, заманить его в ловушку, а сам выжить, чтобы представить доказательства преступления.
Проснувшись на рассвете, сером и холодном, она успела убрать стул, так что помощница горничной Фанни, которая пришла ее будить, ничего не заметила. День был наполнен скучными и отнимающими много времени обязанностями, и Эмили не удалось узнать ничего нового.
Это бессмысленно! Так может продолжаться не один месяц! Нужно ускорить события.
Поздно вечером Эмили пробралась в буфетную, сунула в карман горсть печенья в шоколадной глазури и приготовила две чашки какао. Потом отнесла угощение наверх, постучала в дверь Фанни и шепотом пригласила к себе.
Пять минут спустя они уже сидели на кровати Эмили, поджав ноги, ели печенье, прихлебывали горячее какао и обсуждали последние сплетни. Минут через десять Эмили подобралась к смерти Далси.
— Зачем бедняжка высовывалась из окна? — спросила она, откусывая последнее печенье. — Думаешь, кого-то звала?
Фанни презрительно фыркнула.
— Если бы там кто-то был, они бы сказали, правда? Никто не видел, как она падала! И вообще, она была не такая.
— Что ты имеешь в виду? — Эмили изобразила невинность.
— Ну… — Девочка пожала плечами. — Она не была гулящей. Всегда такая… правильная. Тихоня.
— И никто не видел, как она упала? — удивилась Эмили.
— Было же темно! Она упала вечером. Мы все были дома.
Эмили внимательно посмотрела на нее.
— Откуда ты знаешь? Почему ты думаешь, что все были дома?
Фанни скривилась.
— Ну а где же еще мы могли быть? Где еще можно быть — посреди зимы, вечером, когда идет дождь?
— Ага. — Эмили откинулась на подушку. — Я подумала, что ты можешь знать, где конкретно были слуги: ужинали на кухне или сидели в гостиной для прислуги.
— Никто не знает, когда она упала, — терпеливо объясняла Фанни. — Но только за ужином она была вместе со всеми.
— Ты хочешь сказать… — Глаза Эмили широко раскрылись. — Ты хочешь сказать, что это случилось ночью? А когда ее видели в последний раз?
— Эдит пожелала ей спокойной ночи в половине десятого, — подумав, сказала Фанни. — Мы с Прим играли в карты. Далси не стала с нами играть, так что это было уже потом, правильно?
— Но это бессмысленно! — настаивала Эмили. — Зачем ей высовываться из окна посреди ночи? Ты не думаешь… — Она сделала глубокий вдох и умолкла. — Ты не думаешь, что она хотела кого-то впустить?
— Нет! — возмущение девочки было искренним. — Только не Далси. Вы хотите сказать… ухажера? Никогда! Только не она. Далси не… — запротестовала Фанни, а затем перешла к практическим соображениям. — И вообще, если хочешь впустить ухажера в дом, тому совсем не обязательно лезть по водосточной трубе в окно на чердаке. Можно потихоньку впустить его через дверь в буфетную, правда? Она не была дурой! И гулящей тоже не была. — Девочка допила остатки какао, посмотрела на Эмили поверх чашки и автоматически отбросила прядь волос с лица. — Знаете, что я думаю, Амелия?
Эмили, встрепенувшись, наклонилась вперед.
— Что?
— Я думаю, — хриплым шепотом сказала Фанни, — что она кого-то видела в ту ночь, когда убили мистера Роберта, и кто-то вернулся и убил ее, чтобы она ничего не рассказала полицейскому, когда тот будет спрашивать!
— О, Фанни! — негромко вскрикнула Эмили, изображая удивление. — Может, ты и права. Думаешь, кто-то тайком пробрался в дом?
Фанни решительно потрясла головой.
— Нет — мы бы знали. Мистер Реддич за всем следит, особенно после того ужасного ограбления, когда убили мистера Роберта. Каждый вечер заставляет проверять двери и окна. Мы с Альбертом смотрим, чтобы все было заперто.
— А не мог ли кто-нибудь забраться в дом раньше? — спросила Эмили.
— Не-а! — Вопрос вызвал у Фанни улыбку. — Если через парадную дверь, то ее кто-то должен вам открыть, а если через заднюю, то придется идти через кухню, а там всегда кто-то есть — уж Мэри точно, а когда в доме гости, то почти вся прислуга.
— А кто приходил в тот вечер? Ты знаешь?
— Два господина Данвера и две дамы, мисс Харриет и старая мисс Данвер, а еще мистер и мисс Эшерсон. Он всегда такой красивый, мистер Эшерсон, такой серьезный… Я знаю, что Нора всегда о нем говорит. Думаю, она в него втрескалась! — Она фыркнула, бессознательно копируя тон экономки. — Дура несчастная! На что она может рассчитывать, кроме беды?
— Значит, кто-то уже был в доме, — прошептала Эмили, забыв об акценте, но Фанни ничего не заметила. — А может, кто-то его впустил?
— Кто? — возмутилась Фанни. — Никто из слуг этого никогда бы не сделал. И вообще, нас тут не было, когда убили мистера Роберта, кроме разве что Мэри и самой Далси. А кухарка или хотя бы Мэри всегда на кухне, и туда никто не заходил, потому что мы все его увидели бы. И вдобавок в холле дежурил Альберт.
— Значит, в доме уже кто-то был, — согласилась Эмили. — Или Далси сама потихоньку сошла вниз посреди ночи и впустила его… А может, Мэри, — прибавила Эмили, руководствуясь лишь соображениями логики. Она нисколько не сомневалась, что ни та ни другая этого не делали. Эмили узнала нужную информацию: все произошло после ужина и, возможно, до ухода гостей. Кроме того, проникновения в дом не было. — Думаю, ты права, Фанни. — Эмили наклонилась вперед и схватила худенькую руку девочки. — И лучше тебе никому ничего не говорить, а то еще выпадешь из окна! Обещай мне.