– И что ты думаешь делать?
– Работать. Думать. Размышлять. И доказывать всем, что хорошие мозги гораздо важнее, чем несколько пар больших кулаков, даже если в них вложены пистолеты с глушителями.
– Может, тебе нужно было остаться в доме, чтобы попасть под защиту полицейских? – мрачно спросил Эдгар.
– Ни в коем случае. Можно легко найти одного коррумпированного офицера полиции, который бы меня просто застрелил. Или сдал информацию, и меня где-нибудь поджидали бы бандиты. Нет. В подобных случаях доверять никому нельзя. Это единственный шанс остаться в живых.
– Посмотрим, – пожал плечами Вейдеманис. – Давай я лучше закажу тебе еду. Ты ведь наверняка не сумел пообедать. И я не сумел. Сейчас закажу еду прямо в номер. Или нам лучше спуститься в ресторан?
– Только не в самом отеле, – предупредил Дронго. – В городе полно ресторанов, выйдем и где-нибудь посидим. Я сейчас умоюсь и буду готов.
– Пошли, – согласился Эдгар, – так будет лучше. А где дама, которая тоже была с тобой? Вас ведь было трое, когда вы прилетели в Америку?
– Ее похитили и изнасиловали, – глухим голосом признался Дронго.
Вейдеманис замер.
– Она осталась жива? – осторожно спросил он.
– Да, но в плохом состоянии. Испытала настоящий шок от такого «обращения». Сейчас с ней работают врачи-психологи.
– Я не думал, что в мафии бывают и подобные подонки, – поморщился Вейдеманис, – мне они всегда казались гораздо более приличными людьми. Конечно, они убивают и торгуют наркотиками, держат казино и подкупают полицейских. Но они не грабят на улицах, не воруют у старушек их кошельки и не насилуют женщин. Они заняты своим бизнесом и не допускают подобных мерзостей.
– В общем, ты прав. Только сукин сын, который оказался рядом с Вирджинией, не знал кодекса мафии. Она была в наручниках и не могла сопротивляться, чем он и воспользовался. Нашкодив, он испуганно ждал, когда она пожалуется. Но ей не хотелось разглашать эту грязную историю, поэтому она никому ничего не сказала.
– В таких случаях нужно обязательно наказывать подобных насильников, – убежденно произнес Эдгар, – и, не стесняясь, указывать на него.
– Если в мафии узнают об этом позорном случае, они его убьют, – задумчиво проговорил Дронго, – такие вещи не прощают даже у них. Подожди, подожди, я, кажется, начинаю придумывать свой вариант.
Интерлюдия
Сказать, что синьор Прасси был в ярости, значит ничего не сказать. Он с трудом сдерживался, чтобы не разбить свои кулаки о породистую морду красавчика Лучано, который привез ему плохую весть. Оба китайских киллера, нанятых Лучано, погибли. Они успели убрать только двух охранников из частного охранного агентства. В доме было найдено четыре трупа. Расследование поручили ФБР, но в полиции все эти данные были зафиксированы. Как и свидетельство того, что больше никто не был убит.
Прасси раньше не позволял себе грубых выражений, считая подобное поведение недостойным человека, занимающего определенное положение в обществе. Но теперь он ругался как портовый грузчик, оперируя всеми известными ему ругательствами в английском и итальянском языках. Лучано молча слушал босса, понурив голову и понимая, что тот прав. Если бы он не был родственником его супруги, возможно, Прасси принял бы гораздо более решительные меры по наказанию провинившегося. Но, отругав своего помощника, он выгнал его из кабинета. В конце концов, два прокола подряд – это уже слишком много, даже для такого дурака, как Лучано. Сначала найти какого-то русского бандита, который отказывается от денег и выполнения задания, потом разыскать китайскую пару, которая столь неудачно выполняет задание, подставляя себя под выстрелы защищавшихся. Такого не было никогда. Прасси подумал, что во всем виноват только он сам. Из-за этого суда, приближающегося с каждым днем, где мог выступить его бывший помощник Сальваторе, он нервничал больше обычного и поэтому позволил себе несколько расслабиться, перепоручив важное дело никчемному идиоту Лучано. Больше такого не повторится. В конце концов, самые надежные убийцы – это его парни. И от убийства еще одного непонятного иностранца ему все равно ничего не будет. А если даже ФБР попытается обвинить его в убийстве эксперта, он всегда может сослаться на погибших китайцев, которые тоже хотели убить Дронго. Своей смертью они невольно создали алиби для итальянских «друзей» синьора Прасси.
Он позвонил человеку, с которым работал долгие годы. Через три часа они встретились с ним в парке за городом, где можно было разговаривать, не привлекая к себе внимание возможных агентов ФБР. Это был Бертолдо Джакомелли, главный исполнитель всех «грязных» дел в компании «Пилигрим». Если Сальваторе сдаст всю компанию, то Джакомелли гарантированно получит пожизненный срок или отправится на электрический стул. Он знал, что его телефоны уже прослушиваются, а квартира находится под постоянным наблюдением ФБР. По их данным, Джакомелли можно было обвинить в шести преступлениях. По данным самого Прасси, их было гораздо больше. Джакомелли называли Монахом. У него была смешная лысина на макушке, вытянутое лицо со сросшимися бровями, которые образовывали одну мохнатую дугу, несколько вдавленные глаза и сломанный нос. В молодости он занимался боксом. У Джакомелли была целая группа подготовленных ребят, которые стреляли из пистолетов и автоматов, не оставляя шансов выжить никому из тех, к кому они приезжали.
– У меня появилась проблема, – сообщил Прасси, когда они наконец встретились.
– Сейчас у всех проблемы, синьор Прасси, – мрачно сказал Джакомелли, – я боюсь, что скоро из моего унитаза будет торчать голова агента ФБР. Они так плотно за мной следят, что мне пришлось ехать в машине на заднем сиденье, спрятавшись в салоне автомобиля моего сына, чтобы встретиться с вами.
– Я это ценю, мой друг. Но все наши проблемы возникли с появлением у нас этого непонятного эксперта.
– К которому вы послали китайцев, – хмыкнул Джакомелли, – я слышал об этом.
– Мало того что Лучано глупец, он еще и болтун, – зло прошипел Прасси.
– Он искал их через меня, – успокоил его Джакомелли, – я просто не хотел вам говорить. Конечно, я понимаю, что вам нужны были китайцы. Сейчас, когда у нас на хвосте сидят агенты ФБР и прокуратура готовит свой судебный процесс, нельзя рисковать. Но доверять такое важное дело узкоглазым было неправильно. Простите, что я так говорю, синьор Прасси, но нужно было поручить такое важное дело кому-то из моих ребят.
– Ты прав, – согласился Прасси, – видимо, я ошибся. Но китайцы послужили для нас хорошим алиби. Теперь всегда можно будет сослаться на этих азиатов, когда нас захотят обвинить в убийстве эксперта.
– А вы хотите его достать и убить, – улыбнулся Джакомелли.
– И как можно быстрее, – холодно произнес Прасси. – Этот человек выставил меня на посмешище, пристрелил моих собак, подставил меня агентам ФБР и неизвестно каким образом убедил Сальваторе меня предать. Может, он его шантажировал, я не знаю. Но найти теперь Сальваторе почти невозможно. А этот эксперт еще в городе, я в этом уверен.