– Да нет, неважно… А когда она должна вернуться?
– Ой, не знаю, ей еще надо с адвокатом встретиться.
– С адвокатом? Зачем ей адвокат? – насторожился Голубев.
– Так это не ей… Просто это она нашла… Ой, знаете что, пусть лучше она сама вам все расскажет, я еще не дай бог чего-нибудь напутаю…
В душе поднялось глухое раздражение – знает же, что я должен приехать, а тут у нее какие-то дела, видите ли… Он набрал ее номер. «Аппарат абонента выключен или находится вне зоны действия сети». Черт знает что! И волна слепой бессмысленной ревности вновь окатила его. Откуда это ей «обломились» деньги? Уж не отрабатывает ли она их? Мало ли… Желающих, похоже, тьма. Стоило мне уехать, как ее чуть не похитили… Адвокат… Что еще за адвокат? Какой-нибудь лощеный красавец, который в чем-то там ей помогает и за помощь берет натурой? Но я же собираюсь на ней жениться… Нельзя, я с ума сойду от ревности, это добром не кончится. Но тут же он сам себя одернул. Что за мерзкая чушь лезет в голову? Какие у меня основания хоть в чем-то ее подозревать? Она чудесное, чистое, любящее существо. Она, как жена Цезаря, вне подозрений! Тоже мне, Цезарь нашелся! И она пока еще тебе не жена. Но будет! Я люблю ее! И в этот момент она вдруг позвонила.
– Боже мой, вы в Москве! Вы мне звонили? Простите, я была вне зоны, – слегка задыхаясь, говорила она. И такая искренняя радость была в этом голосе, что все сомнения мгновенно улетучились.
– Ийка, любимая моя, я так соскучился! Где ты?
– Мотаюсь по всяким неинтересным делам. Когда мы увидимся?
Людмила Васильевна волновалась. Сын позвонил и сказал, что хочет сегодня же познакомить ее со своей Ией. Они договорились, что Людмила Васильевна придет в кафе, где «случайно» окажутся Владислав Александрович с Ией.
– Не хочу ее заранее пугать, – объяснил он матери столь странную идею.
– Она такая пугливая?
– Да нет, но она напряжется, будет нервничать.
– Владя, а ты уже сделал предложение?
– Пока нет, но если честно, еле удержался.
– Любишь ее?
– Безумно, мама.
– Так зачем тебе мое мнение? Что оно может изменить?
– Хочу, чтобы в моем безумии появилась хоть какая-то метода.
Людмила Васильевна засмеялась.
– По-прежнему помешан на «Гамлете»?
– Я постоянен в своих привязанностях, по крайней мере литературных, – засмеялся он. – Так мы договорились?
– Разумеется. Тем более что я сгораю от любопытства.
Людмила Васильевна вошла в кафе и сразу заметила сына, сидевшего спиной к ней. Девушки с ним не было. Опаздывает, что ли? Это не понравилось Людмиле Васильевне. Она терпеть не могла непунктуальности и решила пока сесть за другой столик, понаблюдать со стороны. К ней сразу подошла молоденькая официантка с меню.
– Будьте добры, чашку американо со сливками.
Девушка кивнула.
И тут Людмила Васильевна увидела любимую женщину сына. Она, по-видимому, отлучалась в туалет. Очень высокая, стройная, смуглая, с густыми черными волосами. И на ее красивом, каком-то, как показалось Людмиле Васильевне, экзотическом лице играла такая улыбка и была написана такая любовь, что сердце матери дрогнуло. Ох, хороша, удивительно хороша, может быть, даже слишком? Ее старшая сестра тоже была очень красива, но у нее в лице всегда читалась какая-то жесткость, а эта, младшенькая, совсем другая. Подойти? Нет, сначала я выпью кофе. А как она на него смотрит… Как на сбывшуюся мечту. Надо же… А будет ли она с ним счастлива? Первое время, конечно, а там… Одному богу известно. У него нелегкий характер. А она совсем не стерва, в отличие от старшей сестры. Это хорошо. Конечно, разница в возрасте у них существенная, однако не роковая…
Допив кофе и расплатившись, Людмила Васильевна направилась в туалет.
– Мама! – окликнул ее сын. – Какими судьбами?
– Владя? Вот так встреча! Какая красивая у тебя девушка!
– Познакомься, мамочка, это…
– Погоди, торопыга, я сейчас вернусь!
Людмила Васильевна ласково улыбнулась Ие и скрылась в туалете.
– Это ваша мама? – испуганно спросила Ия. Она побледнела, глаза расширились.
– Чего ты испугалась, дурочка? Мама тебя не съест.
– Вы это… нарочно, да?
– Да ты что! Зачем? Да успокойся ты…
Но тут вернулась Людмила Васильевна. Слава богу, она не выше Владьки, успела подумать мать.
– Ну что тебе сказать, сын? Я, как говорится, даю добро. Хорошая, красивая, дельная, очень милая, только почему она обращается к тебе на «вы»?
Разговор происходил утром следующего дня на кухне родительской квартиры.
– Я ничего не могу с этим поделать, – развел руками Владислав Александрович. – Это нестрашно, может, привыкнет и перейдет на «ты». Хотя мне это даже нравится, если честно.
– Да тебе, по-моему, все в ней нравится. Кстати, я вчера, пока сидела отдельно, сняла ее на телефон и вечером показала папе. Он просто в восторге!
– Вот даже как! – засмеялся Владислав Александрович, впрочем, очень довольный.
– Да, и папа тоже сказал, что не нужно ничего скрывать от Саньки, тем более что вы будете жить отдельно от нас. Пусть мальчик знает, что у отца есть жена. Это только нормально, и я с этим тоже согласна.
– Знаешь, мамочка, а я вот думал, может, мы поженимся, а жить будем пока врозь…
– Это что еще за новости? – нахмурилась Людмила Васильевна.
– Ах, мама, я так давно живу один, я привык…
– О, милый друг, ты уже превращаешься в старого холостяка, терпеть не могу эту породу. Или ты, женясь на молодой красотке, намерен по-прежнему кобелировать на свободе? – возмущенно спросила Людмила Васильевна. – В таком случае будь готов к тому, что у тебя довольно скоро вырастут ветвистые рога!
– Господь с тобой, мама, что ты такое говоришь!
– Просто я чего-то, видимо, не понимаю.
– Мама, это принято сейчас, называется гостевой брак, – растерянно бормотал Владислав Александрович, никак не ожидавший от матери такой реакции.
– Ах, гостевой брак, говоришь?
– Ну да, а что такого…
– А мне приходит в голову только картина Пукирева «Неравный брак»! Помнишь такую?
– Мама, побойся бога, ты сравниваешь меня с этим разваленным старикашкой? Несправедливо, мамочка, чудовищно несправедливо! – смеялся уже Владислав Александрович.
– Да, сейчас ты еще вполне недурно смотришься, но если будешь холостяковать по-прежнему… Ишь чего надумал, потаскун, жениться на милой девушке, закабалить ее, а самому остаться свободным! – негодовала Людмила Васильевна. – И не мечтай! Я этого не допущу!