Ты рассуждаешь нелогично, упрекнула себя Эшли. Почему бы им с Джо не встретиться, как цивилизованным людям? Она уже сто лет назад избавилась от детской любви к нему. Больше он не сможет причинить ей боль, так чего же бояться?
Хороший вопрос, иронически усмехнулась Эшли и закусила губу.
Может, она и провалилась в роли будущей жены Джо, зато в качестве преемницы Сайласа Лэндона кое-чего добилась. Сначала ей было страшно одиноко. Однако Эшли умела слушать и постаралась извлечь всю пользу из предложенных ей советов и помощи. Она тяжело вздохнула. Несмотря на все усилия, Совет директоров не жаловал ее своим доверием, и теперь глубоко запрятанная неуверенность в себе медленно поднималась на поверхность.
Ведь мне нет еще и двадцати двух лет, и опыта для борьбы за свои акции на бирже у меня маловато, — не могла не признать она.
На это, очевидно, и рассчитывают Маршаллы. К тому же Совет, по-видимому, считал поглощение компании делом решенным, и, честно говоря, Эшли не видела реального выхода из сложившейся ситуации.
Самое неприятное, что моими противниками стали Маршаллы, с тоской подумала Эшли. Они прославились в своей отрасли сомнительными сделками, претенциозностью и низкой квалификацией. Популярный сатирический журнал опубликовал довольно злую статью о построенном ими новом торговом центре, который грозил вот-вот рухнуть. Маршаллы подали в суд и выиграли процесс, но было уже поздно, — они стали всеобщим посмешищем.
Денег, чтобы нацеливаться на «Лэндонс», у них было достаточно. Маршаллы прекрасно понимали, что у них есть лишь один способ добиться успеха — сыграть на человеческой жадности. А члены Совета «Лэндонс» были обычными людьми, со всеми присущими им слабостями.
Резкий звонок телефона оторвал Эшли от размышлений, и она раздраженно воззрилась на аппарат, жалея, что не отключила его. Она подождала в надежде, что на том конце линии устанут ждать и повесят трубку, но телефон не умолкал.
Эшли вдруг пришло в голову, что почти никто еще не знает, что она вернулась. Может быть, это Генри с какими-нибудь конструктивными предложениями? Телефон все не унимался, и ей пришлось снять трубку.
— Алло, — сердито произнесла она.
— Стало быть, ты вернулась, — раздался голос Джо, низкий и насмешливый. — Я не ошибся, предположив, что старина Генри забьет тревогу.
— Ты не ошибся номером? — растерянно спросила Эшли. — Не понимаю, о чем ты…
— Еще как понимаешь, Эш, не увиливай. Ходят слухи, что у «Лэндонс» проблемы. По-моему, нам стоит поговорить.
— А по-моему, нет. — Голос Эшли невольно задрожал: то, как он назвал ее, всколыхнуло тягостные воспоминания. — Мне твоя помощь не нужна.
— Я думал, что за эти три года ты повзрослела, Эш, — поддел он ее. — Но, похоже, ты так и осталась пугливой школьницей со своей уязвленной гордостью. Ради этого ты даже готова покорно смотреть, как «Лэндонс» идет ко дну. Ты меня просто поражаешь!
— Это неправда, — упрямо возразила Эшли. — Но если у тебя есть какие-то дельные предложения, то обратись лучше к Генри. Уверена, он будет рад тебя выслушать.
— В отличие от тебя, — засмеялся Джо. — Что ж, в сложившихся обстоятельствах трудно было ожидать чего-то другого. Но ты еще услышишь обо мне, Эш, и даже раньше, чем думаешь. Я всегда восхищался твоим отцом и не намерен смотреть, как его компания разваливается только из-за того, что мы с тобой когда-то не поняли друг друга.
— Мне нравится это «не поняли», — презрительно фыркнула она. — Хорошее выражение, чтобы прикрыть меркантильную сделку с моим отцом, а заодно и твою отвратительную измену!
— Оно прикрывает нечто гораздо большее, — безмятежно отозвался Джо. — Но я рад, что ты меня хоть в чем-то одобряешь. Для начала и это уже неплохо. Что ж, до скорого. — И в трубке раздались короткие гудки.
Что ж, подумала Эшли, он никогда не любил подолгу прощаться. Она села и нервно натянула на себя полотенце, словно Джо был здесь, в комнате, лаская полуобнаженное тело тем чувственным взглядом, который всегда выводил ее из душевного равновесия во время их злополучной помолвки.
Он назвал ее пугливой школьницей, и в этих словах была доля истины. Эшли хорошо помнила, как отшатывалась каждый раз, когда Джо заходил слишком далеко в своих притязаниях. И хотя она была влюблена в него без памяти, любая попытка физического сближения приводила ее в панику, и она ничего не могла с собой поделать.
Она путалась страсти, скрытой в этом гибком, сильном мужском теле, а еще больше — собственной реакции на малейшее прикосновение Джо. И некому было объяснить невинной девочке, что кроется за этими новыми ощущениями. Уроки сексуального воспитания в школе были посвящены в основном технической стороне дела, но в них не упоминалось о чувствах, ему сопутствующих, а домоправительница, работавшая в их доме — единственная женщина, с которой общалась Эшли, ограничивалась лишь туманными намеками, вроде того, что «рано тебе еще заводить мужика». Кроме того, она обожала цитировать статистику изнасилований и постоянно твердила Эшли, что нужно «блюсти себя до свадьбы».
Как выяснилось, Сайлас тоже придерживался на этот счет старомодных взглядов. Когда Эшли отважилась заговорить с отцом на эту тему, он без обиняков заявил, что мужчина ценит в будущей жене прежде всего целомудрие, а всему остальному предпочитает научить ее после свадьбы.
Поэтому, когда Джо крепко прижимал Эшли к себе, ее охватывало смятение. Чувства боролись с разумом, и все это сплеталось в какой-то немыслимый комок ощущений.
Разумнее всего было держать его на расстоянии. И она пыталась, но ей это удавалось с трудом.
Эшли наивно полагала, что отец прав и как только они с Джо поженятся, все будет по-другому. Когда она будет носить обручальное кольцо и получит право именоваться его женой, все встанет на свои места. К сожалению, ей так и не представилась возможность в этом убедиться.
До свадьбы оставалось всего несколько недель, когда она узнала настоящую цену мужчине, за которого собиралась замуж.
Проведя вечер в театре, они несколько дней не виделись. После спектакля Джо предложил поехать к нему домой выпить по рюмке вина, и Эшли испугалась. Она не доверяла себе.
Эшли пробормотала что-то невразумительное, чувствуя, что ее отказ звучит не слишком убедительно. Понял это и Джо, но ничего не сказан. Он отвез Эшли домой, с подчеркнутой вежливостью довел до квартиры и холодно попрощался, не удосужившись даже поцеловать в щеку.
Он ведет себя просто нелепо, убеждала себя Эшли. Но она не собиралась первой делать какие-то шаги к примирению. Однако дни шли, от Джо не было никаких вестей, и отчаянная тревога пересилила гордость. Эшли набралась мужества и позвонила ему. В городской квартире телефон не отвечал, и она решила, что Джо, по-видимому, уехал в Гринхолл, куда его часто приглашал Джайлс.
Эшли отправилась за город, но обнаружила там лишь Эрику Мэррик. Та сидела в большой гостиной и вышивала по канве.