Он оторвался от губ женщины и прошептал:
— Нам придется провести два часа в пути, чтобы добраться до Данли. Куда мы отправимся? Домой или же найдем гостиницу, где проведем эту ночь?
Поднялся ветер, который развевал платье Лоры и трепал непослушные волосы. Она была вдали от дома, но здесь, в Ирландии, чувствовала себя на удивление комфортно. Возможно, причиной тому был Ронан.
— Поехали домой, — ответила она.
Он ухмыльнулся:
— Хороший ответ.
Ронан обнял ее за плечи, и они отправились в Данли, оставляя за собой городские огни.
Мейв Кэррол, семидесятилетняя женщина, славившаяся своим упрямством, когда-то была няней Ронана. Она грозно взглянула на него, он тут же вспомнил свое детство и вздохнул.
Ронан покосился на Лору, которая была одета в простые джинсы и толстый вязаный свитер бежевого цвета. Ее светлые волосы ниспадали на плечи, а улыбка была адресована лишь Мейв.
Ронан очень нервничал, и причиной тому была Лора. Она отказывалась обсуждать его предложение руки и сердца. Что же ей нужно?
Он ждал, что она наконец одумается, бросится в его объятия и произнесет заветное: «Я согласна!» Затем они сыграют свадьбу и будут жить в Данли, где им и место.
Раньше он никому не делал предложения. Неужели Лора не понимает этого? Эта женщина слепа и не видит, какое светлое будущее ждет их. А может, все дело в ее гордости?
После вечера, проведенного в Дублине, Лора начала отстраняться от него. Ее улыбка была отчужденной и вымученной. Не важно, как сильно Ронан хотел, чтобы она осталась. Лора, судя по всему, уже приняла решение уехать.
Она просто сводила его с ума. В груди была тяжесть, и Ронан не сомневался, что дело вовсе не в его сердце — ведь он никогда не был и не будет влюблен. От любви одни лишь неприятности, а проблем у него и так предостаточно. Но и равнодушным по отношению к Лоре он не мог оставаться.
Почему все так сложно? Почему отношения не могут быть простыми? Сплошные эмоции и никакой логики. Неужели Лора не понимает, как сильно ему хочется быть с ней? Нельзя отрицать притяжение, существующее между ними. Зачем ей нужны признания в любви, которые каждый раз застревают у него в горле? Почему Лора не видит, как она дорога ему, ведь он ни разу не делал предложения другой женщине? Брак на выдвинутых им условиях был бы благословением, а не проклятием. Почему, черт возьми, она этого не понимает?
Злость в его душе кипела все сильнее. Ронан сделал глубокий вдох, стараясь усмирить свой пыл и успокоиться.
«Ей нужно время, чтобы все обдумать, и я дам его ей! А пока…»
— Мейв, крыша твоего дома протекает, — произнес он спокойно. — Если ты не позволишь мне помочь, то тебя затопят дожди, и все из-за твоего упрямства.
Пожилая женщина удивленно приподняла бровь и гордо выпрямилась, отчего даже стала выше.
— Следи за своим языком, Ронан Мэтью Конолли.
Лора наблюдала за женщиной с удивлением и восхищением. Ронан умерил свой пыл и смиренно ответил:
— Хорошо, мэм.
— Когда мне потребуется новая крыша, — начала Мейв, мельком взглянув на свой белый дом с ярко-синей крышей, — я тебе обязательно сообщу. А пока ты можешь залатать дыры.
Еще за завтраком Ронан рассказал Лоре, что может случиться, когда они придут к Мейв. Женщина была его няней, а теперь он присматривал за ней, но это было не так уж и просто.
Лора тоже не облегчала ему жизнь.
Слова Ронана отзывались эхом в ее голове. Лора делала точно так, как он просил, она раздумывала над его предложением, но каждый раз приходила к одному и тому же. Брак, основанный на дружбе? Она еще никогда не слышала ничего глупее. Ей до сих пор не верилось, что в его голове созрела подобная мысль, не говоря уже о том, что Ронан был невероятно горд своей идеей. Он посчитал, что это идеальный компромисс в сложившейся ситуации. Он дает ей то, что она хочет, но в то же время остается верен себе и не влюбляется. Лора получает его, возможность иметь общих детей, но сердце Ронана остается для нее закрытым, а это ее никак не устраивало.
Ронан, умный, близкий ей по духу, замечательный мужчина, не понимает, что обманывает себя и ее, отвергая чувства. Но Лора не собиралась отказываться от своих принципов. Значит, ей придется уехать и тем самым разбить себе сердце. У нее не было другого выхода.
— Дыр в твоей крыше больше, чем черепицы, — уговаривал Ронан свою бывшую няню, отвлекая Лору от печальных мыслей.
— Тогда тебе придется взяться за дело, — ответила Мейв, не обращая внимания на вскипающий гнев Ронана.
Он пожал плечами и посмотрел на Лору, словно пытался сказать: «Что я тебе говорил?»
Она последовала за Мейв к дереву, под которым стояла деревянная скамья.
— Вы ведь понимаете, что он всего лишь пытается помочь.
— Ах, конечно, но, думаю, крыша не развалится до следующего года. — Женщина взяла Лору за руку. — Он всегда был щедр ко мне. Ронан — хороший мальчик, но он не любит, когда ему отказывают.
— Он любит получать то, что хочет, — пробормотала Лора, наблюдая за тем, как Ронан балансирует на крыше с черепицей в руках.
— А почему бы и нет? — Мейв хихикнула и покачала головой. — Его родителям было все равно, каким он вырастет, так что с самого детства Ронан был самостоятельным мальчиком. В десять лет он уже принимал важные решения.
Именно Мейв могла пролить свет на поведение Ронана, объяснить, какие мысли царят в его голове, и помочь Лоре понять его.
— Он рассказывал мне о родителях, — заметила Лора. — Их брак нельзя назвать удачным.
— Так и было, — ответила пожилая женщина, грустно вздыхая. — Два человека, которые абсолютно друг другу не подходили, постоянно сталкивались лбами во всем, словно упрямые бараны.
Лора была полна сочувствия к маленькому Ронану. Она взглянула на мужчину, стоящего на крыше. Какой же он упрямец! Настаивает на том, что не способен любить, а на самом деле доказательство обратного у него прямо перед носом.
Лора не сомневалась, что Ронан испытывает к ней теплые чувства, но, пока не услышит заветные слова, она не согласится на его предложение. Если он не готов признаться в любви, как он собирается провести с ней всю оставшуюся жизнь?
— Ронану, должно быть, было тяжело, — сказала она.
— О да, так и было, — кивнула Мейв. — Он оказался между двух огней, родители разрывали его на части, но в конце концов мальчик отвернулся от них обоих. Кого же в этом винить?
— У него были вы.
— Да, а также Шон и его мать, еще друзья в деревне и Пэтси Бреннан, благослови ее Господь. — Мейв нахмурилась. — Но в его душе всегда была пустота. Он, конечно, стал замечательным мужчиной с добрым сердцем, но родительской любви у него никогда не было.