— Если ты не отпустишь меня и не дашь мне подняться, то очень скоро узнаешь, в какого волка я превращусь, — проворчал Алек. — Это уже не игра, Бет. Ты давно не ребенок и должна понимать…
— Ну наконец-то ты это признал! — От Элизабет не укрылось, что Алек упорно отводит взгляд от глубокого выреза ее платья. — Знаешь что? Давай заключим сделку.
— Какую еще сделку? — насторожился он.
— Один поцелуй, — проговорила Элизабет, невинно хлопая ресницами. — Один поцелуй, и я сразу уйду.
Алек посмотрел на нее с подозрением.
— Обещаешь? — судя по тону, он ей не верил.
— Я же сдержала слово насчет одного танца, правда?
И Элизабет принялась целовать его в губы, игриво и немного по-детски, но в конце концов добилась того, чего хотела: ее дурашливые ласки возбудили его по-настоящему.
Алек уже не сжимал губы и не пытался увернуться. Наоборот, сам целовал Элизабет с какой-то отчаянной нежностью. Это было серьезно. Очень серьезно. От желания, зажегшегося в глазах Алека, у Элизабет закружилась голова. Все шло не так, как она рассчитывала.
В любовном поединке с Алеком она видела себя торжествующей завоевательницей. Элизабет и представить себе не могла, что растает в его объятиях. И вот уже он — торжествующий завоеватель, а она — беспомощная жертва, всем своим существом умоляющая о пощаде… и о продолжении сладостной пытки. Все это было старо как мир: мужчина, стремящийся к главенству в любовной игре, и женщина, покорно отдающаяся своему избраннику.
Наконец он оторвался от ее губ и провел пальцем по щеке Элизабет, с удивлением глядя на нее, как на чудо. Да, может быть, одну битву она проиграла. Но у нее еще оставался шанс победить в войне.
— Давай еще разок, — прошептала Элизабет умоляющим голосом.
— Ты обещала: один поцелуй — и сразу уйдешь!
— Ты хочешь, чтобы я ушла?
— Нет. Но так будет лучше для нас обоих.
— Разреши мне остаться… пожалуйста.
— Если ты думаешь, что я буду делать что-то такое…
— Не будешь? Ну и ладно. Тогда расслабься и получай удовольствие. Я все сделаю сама.
— Господи, Бет… а Джио знает, что ты… что ты… — Он не смог договорить, едва не задохнувшись от наслаждения под ласками Элизабет.
— Что я хороша в постели? — подсказала ему она, ничуть не смутившись.
— А мужчины, с которыми ты встречалась… Бет, они…
— Либби, — с улыбкой поправила она. — Мужчины, с которыми я встречалась, были достаточно ограничены. Из тех, кого интересует только одно, а до всего остального им нет дела.
— То есть вроде меня?
— Нет. Те мужчины меня хотели. А ты не хочешь.
— Хочу, еще как хочу. Если сомневаешься, могу предъявить доказательства! — Алек предпринял последнюю попытку обратить все в шутку.
— Тогда займись со мной любовью? Только один раз!
Он на секунду задумался. Искушение было велико. Но Алек покачал головой, пусть и с видимой неохотой:
— Нет, это не самая удачная мысль.
— Но почему?
— Потому что я знаю, чем это закончится. Когда меня соблазняет такая обольстительная женщина, я становлюсь просто невменяемым.
— Я готова рискнуть, — решительно заявила Элизабет.
— Ну хорошо, только потом не говори, что я тебя не предупреждал. — В его глазах загорелись бешеные огоньки, и он запустил руки в ее густые черные локоны.
Элизабет потянулась к нему, дразняще провела языком по его губам. Но уже через мгновение шутки и игры закончились.
Казалось, что она может достигнуть вершин наслаждения от одних только его поцелуев. Ласки Алека сводили ее с ума. И он это чувствовал. Он это знал.
Значит, пришло время показать, что она тоже способна довести его до сумасшествия. Она привстала и села на Алека верхом, благо широкая юбка это позволяло. Он смотрел на нее, не отрываясь. Затем Элизабет провела рукой себе по груди, как раз по линии глубокого выреза, ее глаза при этом горели огнем вызова. Она беззастенчиво провоцировала его.
Алек тяжело сглотнул, как будто у него вдруг пересохло в горле. Тогда Элизабет повела плечами и потянула вниз лиф платья. Сегодня она не надела бюстгальтер.
— А я все думал…
— О чем?
— Все думал, как было бы здорово прикоснуться к ним. Вот так. — Он протянул руки и принялся нежно ласкать ее обнаженную грудь.
Элизабет тихонько застонала и слегка сдвинула бедра, плотнее прижавшись к его напрягшейся под тканью брюк плоти.
Ей было приятно, что он на нее смотрит. Ей было приятно, как он ласкает ее. Ей хотелось, чтобы он взял ее. Прямо сейчас. Она уже не могла выносить этой долгой прелюдии к любви, обернувшейся сладостной, дразнящей пыткой.
Элизабет медленно расстегнула молнию у него на брюках… Они были точно влюбленные подростки, самозабвенно предающиеся запретным утехам на заднем сиденье родительского автомобиля.
— Знаешь, Элизабет… — выдохнут Алек, когда снова смог говорить. — У меня очень удобная кровать…
— Нет, возьми меня здесь. Сейчас. Прошу тебя.
Она не стала дожидаться, пока Алек разденет ее. В горячечном нетерпении сама сбросила с себя платье.
Теперь на ней оставались лишь тоненькие кружевные трусики и пояс с чулками. Контраст черного шелкового белья и матово-белой кожи придавал ей вид искушенной, но в то же время невинной соблазнительницы.
— Как я могу отказаться, когда ты приводишь такие доводы? — Алек обвел Элизабет восхищенным взглядом, потом приподнялся и зубами расстегнул застежку на поясе ее чулок.
— Щекотно. — Элизабет со смехом оттолкнула его.
— Безжалостная женщина! Но ничего. Я знаю, как покорить тебя.
— Тогда чего же ты ждешь? — поддразнила его Элизабет.
— Всему свое время.
— Надеюсь, ты не обманешь мои ожидания.
Алек привлек Элизабет к себе и осторожно уложил ее на ковер рядом собой, затем снял смокинг и отшвырнул его туда, где уже лежало красное платье.
— Ты меня пугаешь, — пробормотал он, наклоняясь и касаясь ее набухших сосков губами.
— Никогда не поверю, что тебя можно чем-то напугать. На поле ты неустрашим.
Алек снял рубашку.
— Мы не в бейсбол играем. К тому же у меня никогда не было противника, который так жаждал моего поражения, как ты! Я не прав?
Элизабет неохотно кивнула. Да, она жаждала его поражения. Хотела, чтобы он сдался ей на милость.
— Тогда мне придется тебя разочаровать.
Алек уже разделся. И Элизабет невольно залюбовалась его ладным мускулистым телом. Он и одетый привлекал взгляды. А уж обнаженный вообще казался полубогом.