— Я вообще не намерена проигрывать пари, Уоллингфорд, — выпалила Александра. — И уж точно не таким образом.
Лошадь мистера Берка нетерпеливо переступала ногами. Грязь громко хлюпала.
Здесь в разговор вступил лорд Роуленд:
— Насколько я понял, у вас проблемы с дальнейшим передвижением. Что вы собираетесь делать?
— Мы выгрузим багаж, — с большим чувством собственного достоинства сообщила Александра, — чтобы вытащить телегу из грязи.
Уоллингфорд присвистнул:
— Знаете, мне, пожалуй, хочется посмотреть, как вы это сделаете.
— Ты чудовище, Уоллингфорд, — возмутился лорд Роуленд, а сам при этом спешился, привязал свою лошадь к одной из перекладин телеги и залез на нее, чтобы достать сундук.
— Я всегда знала, — встрепенулась Александра, — что вы благородный и великодушный человек.
Она осторожно вернулась к телеге, выбирая самые сухие участки дороги, и остановилась рядом с лордом Роулендом.
— Иди, Абигайль, на помощь, — позвала она сестру.
— Проклятие, — вздохнул Уоллингфорд и тоже спешился.
Четырьмя часами позже Финн устало тащился по узкой тропинке, теряющейся в густом тумане, стараясь ступать осторожно, поскольку левый сапог натер волдырь на четвертом пальце размером с гинею, и поминал недобрым словом леди Александру Морли.
— Ты не знаешь, далеко ли еще ее гостиница? — ворчливо спросил он у Уоллингфорда.
— Дорогой мой, — вздохнул Уоллингфорд, — ты же не думаешь, что эта гостиница действительно существует.
Финн с шумом втянул в себя воздух:
— Она бы не посмела.
— Понимаешь, все дело в том, что раньше она была милой, хорошей девочкой, — произнося это, Уоллингфорд изо всех сил поддал носком сапога небольшой камушек, который слетел с тропы и устремился в долгий полет вниз с высокой скалы.
— Кажется, я впервые встретил ее на балу у леди Пемброук. Это было сразу после ее первого выхода в свет. Весьма соблазнительное создание — румяные щечки, шелковистые волосы, только что приехала из деревни. Острый язычок, но в меру. В общем, девочка была очень мила. Если не ошибаюсь, я однажды поцеловал ее на чьей-то террасе. Понимаешь, лунный свет и все такое… А потом… — Он сделал паузу и принялся футболить другой камушек.
— Так что было потом? — нетерпеливо спросил Финн. Слишком нетерпеливо.
— Ты о чем? Ах, извини, я отвлекся. Тогда я волочился за Дианой, и, представь себе, она застала меня на этой террасе, целующим неискушенную дебютантку. Знаешь, Берк, если ты хочешь уложить какую-то женщину в постель — а такое желание должно время от времени появляться даже у тебя, необходимо, чтобы она застукала тебя, целующим другую.
Герцог сдавленно фыркнул и сбросил с обрыва еще один камушек.
— Так что все получилось замечательно. Если я ничего не путаю, это был стол в библиотеке. Мне пришлось позаимствовать ее платок, потому что мой…
— Послушай, — перебил друга Финн. — Я о гостинице. Ты действительно считаешь, что она все специально подстроила? — прищурившись, он посмотрел вперед, где грациозная леди Морли восседала на его же собственной лошади. В густом тумане казалось, что два существа слились воедино и получилась женщина-кентавр, только одежды на ней было больше.
Уоллингфорд пожал плечами:
— А это не имеет значения, Берк. Никакого. Неужели ты не видишь, что мы все в ее власти. Сам посуди. Все три женщины хорошо отдохнули, едут на наших лошадях, проклятая телега с багажом отстала на много миль, и конца этому не видно.
Он остановился, упер руки в бока и тоскливо оглядел каменный склон и укрытую туманом долину внизу. Взмахнув рукой, герцог продолжил тоном драматического актера:
— Смотри, Берк, вот она, твоя страна незаходящего солнца. Видишь? Вечное солнце, будь оно неладно. Так что, совершенно не имеет значения, есть там гостиница, или это плод ее воображения. Мы будем просто идти вперед, Берк, пока она не прикажет нам остановиться.
Финн посмотрел на мокрую скользкую дорогу, на следы бредущего впереди герцога.
— Все не так плохо, друг мой, — с фальшивым энтузиазмом заявил он, — до замка осталась всего пара миль. Когда мы доберемся до подъездной дороги…
— Ах, Берк, рациональный ум — это, конечно, хорошо, но не до такой же степени. Неужели ты не понимаешь? Даже если мы доберемся до твоего замка раньше, чем до мифической гостиницы леди Морли, ничего не кончится. Нет, конечно. Мы будем вынуждены предложить им убежище, пока не приедет телега с багажом, а потом… — В его голосе звучала такая безнадежность, что Финн поежился. — A потом мы от них никогда не избавимся.
— Чепуха, — не согласился прагматичный Финн. — Они же сняли какое-то жилье. И кроме того, есть еще пари, которое требует прекращения контактов с противоположным полом.
Впереди послышался звонкий женский хохот, которому вторил смех лорда Роуленда.
— Сестра, — мрачно сказал Уоллингфорд. — Помяни мое слово, Берк, больше всего проблем будет с сестрой.
Финн уже открыл рот, чтобы спросить почему, но в этот момент послышался возбужденный голос леди Морли. Она была явно чем-то взволнована.
— Вот же она! Наконец-то!
Дернув герцога за рукав, Финн с торжеством в голосе произнес:
— Видишь, гостиница все-таки есть.
Леди Морли остановила лошадь немного впереди и услышала его слова.
— Нет, это, конечно, не гостиница, — сказала она, размахивая картой, которую держала в руке. — Гостиница… забудьте о гостинице. Это наше временное жилье. По крайней мере подъездная дорога ведет к нему.
— Подъездная дорога, — потрясенно проговорил Финн.
— Осталось не больше двух миль, — оживленно щебетала Александра, — после чего вы сможете продолжить свой путь. Вы даже представить не можете, как мы вам благодарны. Хотя если вы встретите кучера с багажом и направите его по нужной дороге, наша признательность будет безграничной.
— Послушайте, леди Морли, — взорвался Финн, — все это зашло слишком далеко.
— Кстати, Берк. — В просвете между клочьями тумана показался лорд Роуленд. Он стоял рядом с лошадью мисс Абигайль Хэрвуд. Точнее, со своей собственной лошадью, на которой ехала мисс Абигайль. — Ты же не хочешь сказать, что мы должны бросить леди здесь и продолжить свой путь. Случиться может все что угодно. Здесь даже могут появиться разбойники.
Финн одарил младшего брата герцога сердитым взглядом.
— В этой части страны уже больше ста лет нет разбойников, Пенхоллоу. И я полагаю, что такие отважные и самодостаточные дамы будут признательны, если мы оставим их в покое.
— Ах, Берк, — обреченно вздохнул Уоллингфорд, — спорить нет смысла. Ненужная трата полезной энергии.