– Сначала скажи, откуда у тебя эта гадость! – Блондин кивнул на мой наряд и презрительно фыркнул.
– Это не гадость, – гордо одернула лиф. – Это платье от маэстро Тинай Миража.
– Так и знал, что без него тут не обошлось! – возмущенно выдохнул Лир.
– Еще скажи, что тебе не понравилось! – «Мило» улыбнулась, с трудом сохраняя маску спокойствия.
– Не понравилось! Одета как последняя девка легкого поведения!
От такого оскорбления у меня в глазах потемнело. С-с-сволочь!
– Заткнись! Знаешь, очень странно! А утром он у тебя вызвал самые положительные эмоции!
– Что я могу испытывать к девушке, одетой подобным образом? – скривился Хранитель, каждой фразой делая пропасть между нами все шире. – Только примитивное влечение.
Я сильно прикусила губу, чтобы позорно не расплакаться. Как он смеет такое говорить?!
– Знаешь, а по-моему, ты так взбесился по одной простой причине, – злорадно улыбнулась я. Потом встала на цыпочки, обняла его за шею и интимно шепнула на ухо: – Потому что я была с Пламенеющим. И… мне это понравилось.
Его холодные, но постепенно становящиеся все более теплыми пальцы скользнули по моей шее, потянули за косу, заставляя откинуть голову и посмотреть на него.
– Евгран, значит, принцессу интересует. – Пальцы скользнули к ключицам, а потом медленно, едва касаясь, прошлись по краю декольте. Я обеспокоенно зашевелилась. Что-то тенденция мне не нравится. Голос спокойный, сам уже не психует, но вот глаза почти голубые из-за силы. Плохо.
– Конечно, – спокойно пожала плечами, из-под ресниц наблюдая за ним. Разговор зашел совсем не в те степи, но иного выхода, как доиграть до конца на той же волне, я не видела. – А кем еще интересоваться? При дворе только он да Мерцающий относительно достойные претенденты. Но Кейран занят. И еще нельзя забывать, что мне скоро понадобится мужчина. Почему бы не он? – Лир тихо зарычал. – Что-то не так? Или ты считаешь, что рекомендации Ровены и Мидьяра неправильны?
– Почему Пламенеющий?! – В сером море взгляда мужчины появлялось все больше грозовых оттенков.
– А варианты? – пожала плечами. – Не ты же…
– Пламенеющий исключается, – в категоричной форме высказался Лирвейн. – Я запрещаю!
– Да ты что?! – восхитилась я. – Знаешь, а ведь ты поистине бессовестная скотина.
– Что-о-о?! – задохнулся от гнева.
– А ну отпусти меня, – решительно приказала я.
– Пока не уяснишь элементарные нормы морали и этики, не отпущу.
– Ах ты… – «Нормы этики» окончательно меня покинули. – Как лезть с поцелуями и ощупывать меня, а потом делать вид, что ничего не было, – так все хорошо. Как иметь несколько любовниц и от меня идти к ним, – так тоже все отлично! Какой же ты… лицемер! Не видно – не стыдно, да?!
– При чем тут это! – дернул уголком рта волшебник.
Ага! Не нравится!
– При том, что тут только Ярр и Ровена относительно честны! – сорвалась я. – А ты!!! У меня вообще слов нет! И интересно, как же ты, дорогой мой Хранитель, оправдываешь перед собой свои срывы?! Или я всякий раз виновата?! Бедный орк среднего возраста! Никуда ему не деться от озабоченной девственной ученицы, которая спит и видит, как же затащить его, несчастного, в постель! С оглядкой по коридорам ходить вынужден! Вдруг выскочит!
– Хватит нести ерунду!
– Почему же? – с веселой злостью спросила, сдувая со лба непослушную прядь. – Мы продолжим, милый мой праведник. Земноводное перемороженое!
– А вот за это ты мне ответишь! – Взгляд мага полыхнул голубым огнем безумия силы Воды.
– Да неужели! – истерически рассмеялась, начиная вырываться уже серьезно. – Что ты мне сделаешь, страус несчастный?!
Отвечать он не стал. Да и зачем, если можно показать.
Я подавилась второй порцией оскорблений, так как этот гад взял и поцеловал меня. Притом так, что успела только возмущенно пискнуть да пару раз стукнуть его по плечам. Больше не смогла. Так как он перехватил мои руки и прижал над головой.
А он целовал. Создатель, как он целовал! От вкуса дождевой воды на губах у меня кружилась голова. Лир отпустил мои руки и обнял за талию, я сжала их в кулаки, но уже не могла вспомнить для чего. В попытке оттолкнуть? Или я хочу провести ладонью по сильной груди, скользнуть пальцами по шее, немного царапнуть ее ноготками, вызвав его прерывистый вздох? Дождь сменился солоноватым привкусом океана. Холодного, который согревался моим теплом, превращался в патоку, и она вместо крови растекалась по венам. От жара внутри перехватывало дыхание, колени слабели, и мне не оставалось ничего иного, кроме как приникнуть к нему и обнять за шею. Запутаться пальцами в белоснежном шелке волос, испытывая желание ощутить их на… голой коже.
Он оставляет мой рот, но только затем, чтобы скользнуть губами по шее, доходит до ключицы и чуть прикусывает нежную кожу. Понимая, что останется след, я беспомощно лепечу:
– Зачем? Не надо.
– Весь вечер мечтал, – хрипло выдыхает Лир, покрывая короткими поцелуями плечо, рывком сдергивает платье ниже, освобождая верхнюю часть груди из плена кружев шантильи. Подхватывает меня под колени, и я испуганно цепляюсь за плечи блондина. Перемещаемся недалеко. До ближайшего стола. Одним движением смахивает с него письменные принадлежности, какие-то бумаги и пресс-папье. Грохот их падения я улавливаю краем уха.
– Но что ты… – Договорить опять не успеваю, так как отвечаю на каждое движение его губ, выгибаю спину под рукой, что властно проводит по пояснице. От рывка платье расходится на спине, пуговки с еле слышным звоном рассыпаются по столу и паркету. Протест срывается легким стоном, когда он томительно-медленно спускает верхнее платье до талии. Горячие ладони обжигают, пока он стягивает с меня рукава, а вода горных источников на устах снова лишает разума.
Мужчина на миг отстранился, и по его губам скользнула такая усмешка, что мне немедленно захотелось прикрыться, что я, собственно, и сделала, скрестив руки на груди. Но окончательно пробудиться стыду он не дал: снова поцелуи, аромат хвои и мороза, что пьянил без вина, и жаркий шепот на ухо, который заставлял щеки вспыхивать пожаром.
– Восхитительна. – Маг быстро лизнул мочку, вызвав удивленный стон.
– Но… – Похоже, он решил, что я наговорилась и теперь мне пора помолчать, потому как рот закрыл своим фирменным способом.
Когда он наконец оторвался от моих губ, я попыталась восстановить дыхание. Но этому мешали чересчур смелые руки. И откровенные слова, от которых полыхали щеки и зажигалась кровь.
– Красное на белоснежной коже… – хрипло выдохнул Лирвейн. – Вроде и открыто все более чем… Но хочется сорвать и остальное. – Его руки скользнули по корсету вверх, лениво поглаживая чувствительную кожу, прогулялись вдоль кромки до шнуровки и быстро дернули за ленту. Я почувствовала, как ослаб корсет, потрясенно ойкнула и попыталась прижать его локтями. Не дал. – Нет… Сначала просто невесомо провести по обнаженным плечам, чувствуя, как ты вздрогнешь от удивления. – Он прижался губами к шее. – Вот как сейчас…